— Грег, остановись! — Один из моих духов был явно встревожен, и я немедленно замер на месте.

— Что случилось?

Топая по бездорожью, я от нечего делать мысленно беседовал с духами на разные темы и успел выяснить, чем они заняты, пока я иду навстречу хитроумным ученикам. Оказалось, древни в это время прокладывают себе путь по корням и водным жилам. Успевая попутно разведать и освоить местность на несколько десятков локтей вперед и по сторонам.

И я ни минуты не сомневался, что древни стали бы это делать без малейшей выгоды для себя. Вернее, для своего цветка. Они еще раньше успели рассказать, почему, получив в последние двадцать с лишним лет уникальную возможность размножаться, самостоятельно не перебрались южнее. Оказалось, все дело было в Андолезском горном массиве, отделяющем Шладберн и Гассию от Этавира. Слишком много усилий пришлось бы затратить древням, чтоб протянуть под ним надежные дороги из корней. А построить зеленый путь туда, где нет ни одного кустика духов, они не могли, даже истратив всю собранную энергию.

— Сверни вправо, мы тебя проведем.

Послушно сворачиваю вправо и замечаю, как качнулась в сторону ветка, открывая мне проход, прильнула к земле влажная трава, метнулся прочь рой зеленых мух. Впрочем, мух все равно с каждым шагом становилось все больше, и это заставило меня перейти на особый, крадущийся шаг. А в руки вместо совочка взять по дротику.

А вот и разгадка такого скопления гадких насекомых, гниющая под кустом туша какого-то животного. И под следующим, и дальше. А вот и совсем свежая… И наконец я сообразил, что животное, закончившее жизнь в этих кустах, вовсе не было диким. Так вот оно что! Из докладов сыскарей я знал о частых жалобах местных жителей на банды мародеров, набегающих по осени из Кангира. Незваные гости уводили пасущийся по оврагам скот, крали домашнюю птицу, а иногда прихватывали и девушек.

Тродинион и ковен каждый год посылали сюда патрули, но уж больно обширны охраняемые ими угодья, да и бандиты неплохо научились пользоваться купленными на рынках Остана защитными и отводящими глаз амулетами. Да и свои шаманки у них имелись, и довольно сильные.

— Духи, вы можете сказать, сколько тут людей?

— Вместе с теми, которые были с тобой в избушке? — деловито осведомился древень, и у меня мгновенно перехватило дух.

— Как вместе?! Они что, здесь?

— Не волнуйся так… — В голоске древня явственно послышалось раскаяние. — С ними ничего плохого не случилось, тут сейчас только три женщины и старик. Они и оглушили твоих учеников, когда те из портала выходить начали. А мы их разговор подслушали, потому и привели тебя сюда.

— Это хорошо, — облегченно выдохнул я. — А вы можете показать мне, кто и где находится?

— Закрой глаза, — скомандовал дух, и я безропотно подчинился.

Небольшой овражек, хорошо укрытый свисающими ветвями желтеющих деревьев и густыми кустами, внезапно открылся одновременно с нескольких сторон, и голова даже сначала закружилась с непривычки. Но несколько минут спустя я понемногу приспособился и вскоре досконально изучил логово мародеров. А заодно и сообразил, как быстро и без особого риска захватить оставленных на хозяйстве сторожей. Занятых скоблением шкур и засолкой мяса.

— Духи, мне нужна ваша помощь, проследите за магами, чтоб не дернулись раньше времени, если что-то заметят. Я не хочу, чтоб они пострадали.

— …а тут четверо магов. — Смущенный голосок духа ударил меня как дубинкой.

— Кто еще? — сосредотачивая мысленный взор на старике, просто для проверки спросил я и застыл, получив быстрый ответ:

— Нет, не он, вон та женщина, с трубкой.

— Значит она. Ну теперь понятно. Именно таких в Кангире называют шаманками, хотя, по сути это та же магиня, только обученная иным методам.

Вот теперь мне окончательно ясно, почему мародеров не могли найти и поймать ни крестьяне, ни маги. Крестьянам она отводила глаза, а маги приходили слишком поздно, шаманы умеют так использовать звериные тропы и водные пути, что никто потом не сможет распутать их плетения. Кроме верховных магистров Южной школы, но их у ковена не так много, чтоб посылать в эти окраинные деревушки.

И не стоит упрекать учеников, что попались, как слепые котята. Против опытной шаманки у них не было ни единого белого шара из тысячи. Кангирка просто не могла не заметить выброса энергии на месте портала, ну а уж окутать выпавших из него учеников ловчей сетью, или что там она применила, для шамана простейшая задачка.

Но в таком случае весь мой план нужно срочно менять. И первым выводить из строя не старика, а ее. Да не простым дротиком с сонным зельем, наверняка от подобных угроз у нее есть защитные амулеты, а более действенным методом.

— Духи, — возник у меня законный вопрос, пока я доставал дротик, приготовленный именно на такой, редкий случай, — а разве она не поставила вокруг этого логова отводящей глаза защиты?

— Поставила, — хихикнул дух, — но мы же тебя провели через нее.

— Духи, я вас люблю, — пробормотал я и рванулся из кустов.

Первый дротик, короткий и широкий, раскрывающийся при ударе хищным цветком, обильно смазанный изнутри парализующим ядом гигантского паука-птицелова с Жемчужных островов, достался шаманке. Второй, с обычным снотворным, старику. И пока ничего не понимающие женщины потрясенно рассматривали внезапно упавших сородичей, я успел выхватить пару дротиков и приставить к ребрам той из кангирок, что оказалась ближе.

— Если будешь меня слушать, твоя подруга останется жить, — твердо пообещал я изумленно распахнувшей глаза женщине, оставшейся на свободе, однако разум отказал этому забитому существу.

А может, она просто побоялась нарушить строгие правила, вбитые в ее мозг главарем и шаманкой. Только вместо того, чтобы бросить скругленный грубый нож, которым она скоблила шкуру, и начать выполнять мои указания, женщина, всхлипнув, метнулась к пленникам.

Зря она это сделала, мой дротик догнал ее в следующий момент.

— Ты тоже не собираешься меня слушать? — разворачивая к себе лицом оставшуюся не усыпленной налетчицу, я с огорчением понял, что зря надеялся на благоразумность этих затюканных жизнью и соплеменниками созданий. Скорее всего взятых мародерами с собой для самой грязной и тяжелой работы да для ночных утех всех членов банды, ведь увести молодых селянок им удается не каждый год.

Однако, несмотря на все мое сочувствие, пришлось легонько кольнуть пленницу в руку вымазанным в сонном зелье дротиком. Едва дождавшись, пока кангирка тяжело обвиснет в моих руках, я опустил ее на валяющуюся рядом шкуру и первым делом отправился собирать свое оружие. Делая вид, что не замечаю горящих надеждой взглядов учеников, накрепко прикрученных к стволам деревьев веревками из конского волоса. И не имеющих, по причине заткнутых кусками войлока ртов, никакой возможности окликнуть меня.

Ничего с магами не случится за пару минут, пока я принимаю меры предосторожности, зато у них есть прекрасный шанс осознать неправильность некоторых своих взглядов и выводов.

Накрепко связав шаманку и сунув ей в рот точно такой же кляп, как те, что украшали моих спутников, я наконец-то направился к ним.

— Таржен, ты специально, — взвился над поляной возмущенный голос Олли, едва я выдернул из ее ротика кусок грязной спутанной шерсти, — специально так сделал?

— Тсс, — приложил я палец к губам, — помолчи, иначе мне придется вернуть на место этот кляп.

— Молчи, Олли! — тихо рыкнул Тур, освобожденный от кляпа вслед за ней, — пока он все не объяснит, помолчи, ради всеслышащего.

— А что тут объяснять? — начал я распутывать связывающие парня веревки, — неужели вы не слышали про патрули магов и воинов, которые король каждый год отправляет в эти места, чтоб поймать бандитов, уводящих скот и женщин?

— А откуда ты знаешь, где мы?

Вот умеет он быстро соображать, и вопросы задавать по существу тоже умеет — восхитился я про себя, просто приятно с таким было бы путешествовать, если бы он наконец понял, что я им вовсе не враг.