Понимание, чья кровь на подошвах у счастливчиков, пришло ко мне почти сразу, и одновременно вернулась способность разговаривать. Однако к этому моменту я успел остыть и сообразить, что ведьма вмешалась очень вовремя. Быть послушным и преданным мне сейчас намного полезнее, чем строптивым и принципиальным.

— Поздравляю, — серьезно сказала Камира, — ты оказался прав. Идите отдыхать, а утром я приведу к вам самых сообразительных парней, и ты объяснишь им, что нужно делать.

— А почему только парней? — Похоже, Олли только и ждала удобного случая, чтоб прицепиться к словам соперницы.

— Молодец, ведьмочка, — лукаво приподняла бровь хозяйка, — правильно мыслишь. Значит, женщин тоже приведем, только устроим в соседней комнате, а ты будешь за ними следить.

И первая решительно направилась к лестнице.

— Грег! Грег, проснись!

— Ты что, с ума сошел… так меня называть, — рассердился я, одновременно протирая глаза и садясь.

Даже спросонья сообразив, что никто, кроме Тура, так и не открывшего друзьям мое настоящее имя, не может будить меня подобным образом.

А Тур зря беспокоить не станет. Вот только где же он? В бледном свете раннего утра, падающего из узких окон, видны разбросанные по комнате темные кучки, доносится ровное дыханье и чье-то похрапывание. Спят. Что ж мне, приснилось, что ли?

Я попытался оживить звучавший недавно в голове голос… Не может быть?!

— Духи?

— Это мы. — В знакомом шелесте звенела ликующая гордость, и я догадывался о ее причине.

— Как вы сумели сюда добраться?

— С помощью магов, — коротко ответил дух, и я сразу понял, чего он от меня ждет.

— Просмотри мои последние воспоминания и передай Клариссе то, что она захочет узнать. Но сначала самое главное: тут есть очень сильная ведьма, и потому действовать нужно осторожно. Это вообще очень необычное место.

— Мы знаем это место, — появившийся рядом зеленоватый человечек был странно печален, — но сейчас у меня нет сил и времени, чтобы рассказать.

— Но хотя бы в двух словах! — взмолился я, и он, уже исчезая, тихо прошелестел:

— Это одно из оставшихся после катастрофы строений исчезнувшей расы. Их звали гоблины.

— Как… гоблины?

В мозгу сразу всплыли легенды, слухи и рассказ духов про страшную войну, в которой исчезли с наших земель их предки и после которой куда-то ушли эльфы.

Но все эти знания были такие путаные, противоречивые, хотя сходились в одном, гоблины, как и орки, были очень сильны и злы. Возможно, это правда? Вот только как-то не вяжутся с подобным утверждением стройные залы, вырезанные в этих скалах, их своеобразная красота и сквозящий во всех деталях разум пусть пока непонятный, чуждый, но несомненно развитый не меньше, а кое в чем и больше, чем наш. Уж это я успел понять.

И мне очень хотелось разобраться в этом самому, вот только спутников нужно отправить в безопасное место. Знаю я, что остается от зданий после штурма магов.

Мне вдруг просто до боли в сердце стало жалко это сооружение, простоявшее в целости и сохранности многие века. И даже сохранившее какие-то из своих чудесных функций, такие, как фонтанчики воды в умывальнях, светящийся металл, да и те ловушки… Нет, не могу я допустить, чтобы все это превратилось в закопченные развалины.

— Духи, — позвал я древней, уже решившись на отчаянный поступок, и услышал словно издалека:

— Что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы маги не попали сюда, пока тут остаются Камира и ее люди. Иначе тут будет бой и кто-нибудь может погибнуть. Да и строение это мне жаль, здесь есть чему поучиться. Помогите мне. У меня есть амулет переноса, он на одного, но зато ведет в мой замок. Если вы немного добавите сил или смените направление… Придумайте сами, как лучше забрать отсюда на побережье этих пятерых, я попробую увести остальных.

— Знаешь, — снова появился рядом дух, — ты первый из всех, с кем мы дружим, сказал такое: «думайте сами». Все остальные только просят сделать то, что им нужно. Поэтому мы выполним твою просьбу, хотя это будет нелегко.

— Спасибо, я запомню, — кивнул я, начиная догадываться, как трудно мудрому существу, живущему в глубине темной пещеры, год за годом исполнять простые и не очень просьбы своих напарников именно так, как желают они. Отлично зная более простые и действенные способы, но не имея возможности подсказать.

И тут снова проснулась интуиция, и я не удержался от откровенного вопроса, впрочем, даже не ожидая на него ответ:

— Это эльфы запретили вам первыми разговаривать с людьми и предлагать им свои решения?

Ну скажите хоть слово, хотя мне и ваше молчание будет вполне достаточным знаком, с замирающим сердцем ожидаю ответ и через несколько долгих секунд слышу тихое:

— Да. — И дух добавил, переходя на деловой тон: — Мы готовы, как соберешь всех, просто ломай амулет.

Соберу, сейчас, только сделаю небольшие приготовления. Не стоит давать в руки Терона никаких намеков на мои возможности. А лучший способ это сделать — лишиться всего, что может навести на нежелательные мысли. Я сдернул с себя пояс и, достав оттуда несколько самых простых дротиков, распихал их по карманам и за голенища ботинок. Все остальное завернул в куртку, вытащенную из-за пояса, вряд ли теперь мне удастся избежать обыска. Туда же, в самый надежный кармашек, положил все свои амулеты и знак королевского ока. Испытывая от расставания с ним целый букет невеселых эмоций, от горького сожаления до вины. Все, пора.

— Тур, Олли! Рун! Лукий! — метался я по комнате, торопливо расталкивая не желающих просыпаться спутников. — Быстрее!

— Что такое? Таржен, ты с ума сошел, так рано! — Олли села, потерла кулачками глаза и снова свалилась на служившую подушкой куртку.

— Подъем! — зло рыкнул я, дергая магиню за руку. — Уходим!

— Куда? — наконец-то начал проявлять интерес к происходящему Рун.

— В Хасдан, поторопитесь! — Я торопливо засунул в руки Лукия свой сверток. — Передашь магам и скажешь, я за тебя поручился.

Он поверил мне сразу, вцепился в куртку как в спасение, впрочем, так оно и было. Вчера вечером, когда стражники втолкнули пышущего жаром обозника в дверь, я увел его в купальню и дотошно расспросил про детали проведенной им операции. Последнее из зелий Ештанчи пришлось в этот раз как нельзя более кстати, а наемники, отведавшие сдобренной им кашки, сразу уяснили свою выгоду. Слухи о тех, кто уже сгинул в жуткой ловушке, неведомым образом дошли до всех, и никто не желал становиться очередной жертвой. Вот и старались изо всех сил, изображая из себя умирающих. Вот только Сифону и его друзьям почему-то не досталось чудесного варева, и я сразу догадался, что это месть за избитого товарища.

— А как мы туда попадем? — напрягся было Рун, но я смерил его таким взглядом, что ученик сразу смолк.

Времени объясняться и любезничать не было, чуткая Сахта могла ночевать где-то поблизости, вечером шла с нами почти до самой комнаты.

— Быстро прыгайте, — разламывая амулет, скомандовал я и первой подтолкнул Олли.

Рун прыгнул следом не раздумывая, потом Лукий запихнул в портал Харга и прыгнул сам.

— Тур, давай! — командую ученику, но он в ответ только качнул головой и шагнул еще дальше от портала.

— Нет. Я обещал. Иди сам, быстрее!

— Тур, — еще пытался я уговорить упрямца и уже понимал, что это бесполезно.

Он не передумает.

— Сотри следы, — бросив в начинающий таять овал обломки амулета, шагнул я в сторону.

— Тар, зачем ты остался? — с болью прошептал маг, привычно махая руками.

Остатков магии ему не убрать, но направление и другие понятные только магам сведения спутать вполне сможет.

А вопросы задавать уже поздно, от двери раздается знакомое щелканье запора.

Сахта влетела в сопровождении двух стражников, досадливо передернула плечами и невесело уставилась на нас.

— Ну и что вы тут натворили?

А на ее лице, в поджатых губах и разочарованно махнувшей руке ясно виделось сожаление об упущенной возможности сбежать вместе. Не переживай, ведьма, бодро подмигнул я, пока стражники метались по помещению, заглядывали в мыльню и под брошенные одеяла. Но Сахта намека не приняла, строго поджала губы и приказала одному из стражников идти за госпожой. Я пожал плечами и направился к столу с разложенными карточками. Постелил на скамью одеяло, что-то разочаровала меня каменная мебель, и попробовал заняться делом. Попутно обдумывая возможные решения проблемы, которую так радикально сам же создал для себя.