— Вы и правда верили, что он собирался поступить честно?

— Конечно нет, — снисходительно усмехнулась она, — но притворялись. А вот какие меры предприняли говорить не буду, не воспользовались, и слава всеслышащему.

— Спасибо, — не желая больше мучить Артемию, мягко поблагодарил я ее за исповедь и внезапно ощутил навалившуюся неимоверную усталость.

Все, сегодня я больше не в силах копаться в чьих бы то ни было переживаниях. Мне и того, что увидел и испытал за эти дни, хватит не на один месяц. Ведь я все же не сыскарь, чтобы иметь холодное и бесчувственное сердце. Наше главное качество — неподкупная честность — обязательно должно соседствовать с состраданием и чуткостью, а это не так-то легко.

— Отдыхайте, мой замок к вашим услугам, — поднимаясь с кресла, предложил я гостям и протянул руку жене.

— Таржен… извини, Грег, — испытующе глядя на меня, позвала ведьма, — а ты не боишься, что кто-то из нас сбежит?

— Нет, не боюсь, — уже идя к выходу, буркнул я нехотя, — маги настолько укрепили в замке защитные заклинания, что мне самому с каждым разом все труднее отсюда сбегать. А у меня, поверь, намного больше возможностей, чем у вас. И потом, лично тебе не о чем беспокоиться… ведь мы же договорились?

— Вот оно что, — расстроенно рыкнул я, выслушав рассказ духов, — теперь мне в тысячу раз сильнее жаль, что Тур так поторопился.

— Грег, — жалостливо взглянула Зия и, крепко обхватив руками мою голову, нежно прижала к груди, — не нужно. Ты все равно не смог бы сам ничего ему сделать, не такой у тебя характер. Да, я знаю, что ты можешь даже убить, но только в минуту, когда тебе или твоим друзьям угрожает опасность. И Терон это знал, и на суде не отказал бы себе в удовольствии вдосталь поиздеваться. Представь только, какую кучу гадостей он наговорил бы, и меня обязательно помянул, и скажи Туру спасибо, что прибил его махом, как настырную муху.

Я представил… и понял, моя любимая права. Мне действительно пришлось бы выслушать на суде поток гнусных оскорблений и пошлых намеков, и при этом старательно делать невозмутимое лицо. А Терон, сообразив, что это наша последняя встреча, постарался бы сделать все возможное, лишь бы побольнее ранить мне душу.

Но хуже всего моя привычка во всем сомневаться и стараться все доказать как можно надежнее. И выслушивая вот такие несправедливые обвинения и оскорбления, я невольно запоминаю их до последнего слова и потом долгие годы веду с обидчиками мысленные споры, жгуче сожалея о невозможности на несколько минут вернуться в прошлое.

— Спасибо, родная, ты, как всегда, права, — благодарно целуя жену в нежную щечку, шепнул я и нехотя освободился из плена любимых рук, — пора собираться. Ты идешь с нами?

— Нет, — качнула она головой, — малышу тут спокойнее. Лучше ты вернись пораньше, если сможешь.

На портальном балконе меня уже ожидали. Я беглым взглядом окинул спутников и остался доволен, Гавор в точности выполнил мои распоряжения насчет одежды. И теперь все выглядели именно так, как и должны были в соответствии со своим статусом и моими замыслами.

— Духи, — позвал я мысленно, делая последний шаг, — я на вас надеюсь.

— А мы на тебя, — со знакомым смешком отозвался шелестящий голосок, и портальное марево на миг поглотило окружающий мир.

Чтобы вернуть его уже совершенно иным. Стены портальной комнаты королевского дворца, освещенные бледным утренним солнцем, дежурные маги и охранники, встречающие за кругом. Они не дали нам ни одной секунды на прощание, немедленно уводя моих гостей в предназначенные им комнаты, а я, словно не замеченный никем, спокойно направился в сторону судной комнаты.

За огромным круглым столом сегодня были заняты все места, кроме четырех: для подсудимого, короля с королевой и меня. Причем кресло для меня по какому-то недоразумению поставили рядом с королевскими. Интересно, и кто до этого додумался, хмыкнул я, вежливо поприветствовал присутствующих и отправился в поход к свободному месту.

Боковая дверь распахнулась в тот самый момент, когда я всего один шаг не дошел до своего кресла, заставляя меня догадаться, что вряд ли это было случайностью. Ну что же, остается только посмотреть, что они придумали. Я замер с самым учтивым видом, какой сумел изобразить.

Попутно я искоса поглядывал на вставших со своих мест людей и не мог не подметить, что многие выглядят осунувшимися и уставшими. Значит, им не пришлось в эту ночь поспать, несмотря на то, что все как будто разрешилось. И вдруг я ощутил, что куда-то разом исчезли обиды и раздражение, преследовавшие меня в последние месяцы. Словно в один миг растаяла в душе какая-то внутренняя стена, смывая талым потоком все мелкие и смешные претензии к людям, делающим свое дело. И не беда, что иногда они действовали не так, как я считал нужным, иногда не могли сдержать эмоции, а иногда и амбиции. Важно, что их вела та же цель, что и меня, и, если возникнет необходимость, мы встанем в бой плечом к плечу.

Торрель в этот раз не мчался со своей обычной стремительностью, вынужденный приноравливаться к поступи Элессит, но стоически терпел эту необходимость. Сохраняя на лице предупредительную улыбку, король довел жену до кресла и, словно только теперь заметив меня, приподнял брови в притворном удивлении. Но мощный поток моих растаявших обид уже нес меня как сухой листок, и на эту отрепетированную гримасу я с искренней радостью ответил самой широкой из своих улыбок.

Торрель на миг смешался, как-то оторопело хмыкнул и вдруг, оставив руку королевы, решительно шагнул вперед и крепко стиснул мои плечи.

— Мошенник, — обжег мое ухо горячий шепот, — ну когда ты уже научишься предупреждать о своих подозрениях?

— Торр, — тихонько попросила брошенная им королева, не делая даже попытки обидеться, — я тоже хочу поздороваться.

Король напоследок от всей души дружески хлопнул меня по плечу и сделал шаг в сторону.

Теперь уже я шагнул вперед и опустился перед Элессит на одно колено. Как бы свободно мы ни общались друг с другом в синем кабинете, перед любопытными взглядами целой толпы присутствующих необходимо вести себя почтительно.

— Встаньте, милорд, — мягко коснувшись пальчиками моего плеча, любезно разрешила королева, — я рада видеть вас в добром здравии. И думаю, не ошибусь, если скажу, что многие в этой комнате разделяют нашу радость. Займите свое место.

Я склонил голову в знак почтения, поднялся на ноги и беспрекословно занял оставленное для меня кресло. По правилам судной комнаты последним всегда усаживался король.

— Милорд Тайнери, тебе уже принесли последний указ? — усадив Элессит и рухнув в свое кресло, повернулся к председателю король. — Зачитай.

Лорд Тайнери кивнул и сломал печать на лежащем перед ним свитке. Сначала быстро пробежал его глазами для ознакомления, невольно сглотнул и важно поднял указку, призывая к вниманию, хотя все и так не сводили с него взглядов.

— Мною, королем Торрелем Дортеоном Этавиром, в день восьмой третьей декады десятой луны… — важно читал милорд, а я как можно незаметнее рассматривал присутствующих и понимал, что без меня произошли существенные изменения в соотношении главных королевских структур.

Сыскарей за этим столом было всего трое, хотя все из руководства, магов около десятка, а остальные места занимали мои коллеги во главе с главным королевским оком. Большинство из них были мне знакомы и имели статус старших очей или когда-то работали со мной по одному делу.

— …подписан указ о создании высшего круга королевских очей. В этот круг кроме главного ока войдут все старшие очи, доказавшие своими поступками верность традициям королевских очей и чистоту помыслов. Все королевские очи высшего круга имеют право выбирать себе задание и напарника по своему усмотрению. Королевским указом в высший круг переводятся трое очей, делом заслуживших этот статус. Впоследствии всех королевских очей, достойных прохождения в высший круг, его членам надлежит выбирать самим.