Находки, о которых сообщалось в апрельском (2001 года) выпуске журнала «Science», позволяют предположить, что прежде значение Каральской цивилизации было очень сильно недооценено археологами и антропологами. Жители древнего города применяли технику и технологию, которая по своему уровню в большой степени соответствовала той, что использовалась в Древнем Египте примерно в то же самое время. Они умели орошать поля и строили монументальные пирамиды; правда, так и не научились изготавливать керамические изделия.

Руководивший исследованиями доктор Джонатан Хаас, куратор отдела антропологии в чикагском «Филд Мьюзиум», сообщил, что первоначально время существования Карала относили к 1600 году до н. э. «Но наши находки, — говорит он, — показывают, что обширное, сложное сообщество людей возникло на Перуанском побережье на многие века раньше, чем считали до сих пор».

В Карале доминирует центральная зона, в которой вокруг обширной городской площади диаметром более полукилометра располагаются шесть плоских возвышенностей искусственного происхождения. Самая крупная из них, известная как Пирамида Майор — Главная Пирамида имеет высоту 18 метров и основание размером 120 х 150 метров. Все шесть центральных возвышенностей были возведены либо за один раз, либо всего лишь в два этапа, что является очевидным свидетельством комплексного планирования, централизованного принятия решений и привлечения к строительству большого числа работников. Лестницы, помещения, внутренние дворы и другие архитектурные элементы сооружались как на вершинах пирамид, так и на боковых террасах.

В ближайшее время археологи планируют провести новые раскопки, чтобы выяснить, находились ли внутри возвышенностей комнаты или гробницы. Некоторые архитектурные детали построек центральной зоны указывают на высокий уровень и сложность культуры тогдашнего народа. В частности, открытие трех оказавшихся затопленными круглых площадей свидетельствует о существовании высокоорганизованной религии, предусматривающей проведение массовых публичных церемоний. Для других перуанских поселений, в которых люди жили ранее 2600 года до н. э., характерны гораздо меньшие по размерам общественные площади.

Земли древних египтян протянулись с севера Африки далеко на юг-по руслу Нила. От ушедшего в память народа остались лишь памятники далеких эпох — величественные храмы и пирамиды. Когда завоевывать Египет пришел Наполеон, местные жители ничего не могли сказать об их назначении. Для исповедующих ислам арабов пирамиды были просто гигантскими языческими сооружениями, не более того. За века арабского владычества пирамиды лишились своей чудесной облицовки, и теперь на завоевателей глядели оголенные каменные стены, поднимающиеся, сужаясь, к небу. Некогда, сообщали арабские хронисты, пирамиды были сплошь покрыты древними знаками.

«Пирамиды построены из огромных камней… Камни покрыты древними письменами, которые ныне уже никто не может прочесть. Во всем Египте я не встретил никого, кто бы сказал, что умеет читать это письмо или знает такого человека. Надписей тут великое множество, и, если бы у кого-нибудь возникло желание переписать только те из них, что видны на поверхности этих двух пирамид, он заполнил бы ими свыше десяти тысяч страниц». Желания, очевидно, ни у кого не возникало. Арабов не интересовало предназначение пирамид, гораздо больше их волновали легенды о пирамидах, потому что считалось, что в этих сооружениях упокоены древние владыки Египта — фараоны, причем упокоены со всеми мыслимыми и немыслимыми богатствами, которыми владели при жизни. Там, передавали из уст в уста, невиданное количество золота и драгоценных камней. История пирамид давно обросла небылицами, и арабские султаны видели в пирамидах чудесную сокровищницу, вход в которую утрачен. Кое-кто из султанов, наслушавшись подобных баек, мечтал овладеть сокровищами, искал тайные ходы, а одному из них даже пришла в голову мысль пробить вход в пирамиду Хеопса через боковую грань.

Аль-Маммун — в отличие от многих — был заинтересован не столько в золоте (он был богат), сколько в хранящихся внутри пирамиды (так ему сказали многочисленные шпионы, которые занимались выяснением тайны пирамиды Хеопса у местных жителей, владеющих на самом деле тоже только легендами) карт звездного неба и всей Земли — султан был астрономом и даже перевел на арабский язык «Альмагест» Птолемея. Кроме звездных и земных карт он предполагал найти там еще оружие, которое не подвержено коррозии, и стекло, которое не бьется и которое можно гнуть. Ради столь чудесных вещей он решил проломить ход в огромных каменных блоках, из которых пирамида сложена. Поскольку камень был на редкость прочным, ученый султан применил отличное знание законов физики: сперва долото вбивалось молотком в камень, затем его раскаляли докрасна, после чего поливали винным уксусом — камень не выдерживал и давал трещины. Таким образом, рабочие султана пробили ход к центру пирамиды. Между прочим, грабительский ход существует в пирамиде до сих пор. По странной случайности он оказался практически рядом с настоящим входом, когда-то имевшим секретный поворотный механизм: многотонные камни поднимались и расходились в стороны, но для этого нужно было найти потайное поворотное устройство. В египетском папирусе было такое указание: «Посредине одной из сторон пирамиды есть камень. Сдвинешь его, и перед тобой откроется длинный проход». Но посередине какой стены, какой камень? В античные времена этот вход вовсе не был тайной. По описанию Страбона, это входное отверстие вело в очень узкий и длинный коридор, затем в крохотное помещение, имевшее спуск в глубокую сырую яму почти у самого основания пирамиды (в античности эта яма была своего рода достопримечательностью: античные туристы посещали ее, чтобы потом хвастаться, что они побывали внутри пирамиды!).

Но шло время, о месте камня забыли. Султан, конечно, не смог найти поворотного устройства, хотя был осведомлен о его существовании, но у него были жаждущие золота подданные, они и пробили вход в монолитных плитах — работа, наверно, была мучительная. Но им повезло: они не только вошли в проложенный в древности коридор, но и смогли буквально «прогрызть» дорогу к так называемой погребальной камере царицы, а затем с теми же мучениями пробились в погребальную камеру фараона, где нашли пустой каменный саркофаг. Золота не было. Султан, не желавший разочаровывать расхитителей, оплатил их услуги полновесным золотом. Дабы не разочаровать своих сподвижников-кладоискателей, он запрятал сокровища внутри пирамиды, позволив алчным сотоварищам самостоятельно его обрести!

По одной легенде, Аль-Маммун нашел саркофаг, в котором лежала каменная статуя фараона, а внутри статуи было найдено его тело, украшенное золотом и драгоценными камнями, в руках фараон держал меч, который не поддается коррозии и имеет власть над людьми, но это легенда. Аль-Маммун не нашел в пирамиде ровным счетом ничего, только потерял на этом мероприятии время и деньги.

Собственно говоря, научному изучению пирамид положил начало именно Наполеон. В свой египетский поход он взял не только солдат, но и французских ученых — чтобы те описали древности Египта и таким образом увековечили память полководца. Наполеона терзала зависть к другому великому полководцу — Александру Македонскому, так что вполне понятно, зачем ему потребовался в армии бессмысленный балласт вроде историков и географов. Во время боевых действий этот балласт сгонялся солдатами Наполеона под защиту французского оружия вместе с ослами, но никто из ученых не роптал. «Ослы и ученые на середину», — звучал приказ, и ученые академики сбивались в стадо — так проходил этот поход. Наверно, не только мысль о славе заставила Наполеона взять на войну тех, кто к ней совершенно непригоден, была еще одна тайная мысль: Наполеон знал, что боевые действия могут повредить древние памятники, так что, если судьба им быть разрушенными, то останется хотя бы описание. В этом плане он был человеком предусмотрительным.