Разрез «Сухопутного корабля Педрэйл» согласно проекту Б. Диплока и М. Суэттера (март 1915 г.). Видна попытка использования двух стандартных тракторных шасси вместо разработки новой ходовой части. Для поворота машины ее корпус «переламывался» посередине.
«Шагающая» гусеница Б. Диплока — из американского патента от 1912 г.
Поступали и другие предложения. В ноябре уже упомянутый капитан Туллок, управляющий пороховой компанией в Чильворте, обратился к тому же подполковнику Хэнки с предложением постройки «сухопутного крейсера». В декабре адмирал Бэкон предложил «мостовой трактор» для преодоления заграждений, а коммодор Мюррей Суэттер — пехотный броневой щит на гусеничной самоходной платформе, разработанной руководителем компании «Педрэйл Трэнспорт» Б. Диплоком. Суэттер обратил внимание на гусеничные машины еще до войны — именно он предложил полярному исследователю Р. Скотту взять гусеничные тракторы в его антарктическую экспедицию. С началом войны Суэттер стал одним из руководителей Королевской военно-морской авиационной службы (RNAS), в составе которой появилась своя бронеавтомобильная служба. Эскадрилья RNAS под командованием коммандера Чарльза Р. Сэмсона вела наземную разведку, патрулирование района вокруг порта Дюнкерк, а также поиск сбитых летчиков с помощью легковых автомобилей, вооруженных пулеметами. В эскадрилье эти автомобили начали бронировать, опираясь на опыт бельгийских «Минерва», а затем получали уже бронеавтомобили, изготовленные по заказу Адмиралтейства. В качестве военного корреспондента в этой эскадрилье побывал и Суинтон. Интерес Суинтона совпал с направлением работ, начатых в Адмиралтействе.
В это же время полковник Рукес Э.Б. Кромптон, занимавшийся механическим транспортом еще в XIX в. в Индии, предложил «машину, переступающую окопы», — большой трактор с бронированным кузовом для перевозки через нейтральную полосу и передовые окопы противника до 50 пехотинцев. Повозка Кромптона опиралась на две широкие гусеницы, последовательно установленные под ее днищем, а для преодоления препятствий имела на концах ролики. Также отвергнутый Военным министерством, он обратился в Адмиралтейство. И не случайно. Из всех влиятельных членов Комитета имперской обороны подобные проекты нашли сочувствие только у первого лорда Адмиралтейства (морского министра) Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. Возможно, на того произвел впечатление меморандум Суинтона, пересланный ему подполковником Хэнки, успехи бронеавтомобилей RNAS и собственный опыт участия в операции бронепоездов во время Англо-бурской войны в бытность самого Черчилля военным корреспондентом (отрадно, что корреспондентами военного ведомства оказывались столь наблюдательные и деятельные люди). 5 января 1915 г. Черчилль в письме премьер-министру Асквиту повторил часть доклада подполковника Хэнки и перечислил ряд новинок, которыми стоит заняться: паровые тракторы с «небольшим бронированным помещением, в которое можно было бы поместить людей и пулеметы для предохранения их от пуль»; подвижные щиты («и переносные, и годные для надевания, и для перевозки на колесах») и дымовые завесы. Черчилль убеждал Асквита оказать давление на Военное министерство.
Проект вездеходной машины Р. Мак Фи, предложенный в 1916 г., запатентован в 1919 г.
Еще один проект Р. Мак Фи от 1916 г. (британский патент выдан в 1919 г.) — обратим внимание на отдельную поворотную гусеницу и на вспомогательную гусеницу для преодоления препятствий.
Тогда же Суинтон и Туллок в собственном докладе в Военное министерство предложили строить два типа вездеходных машин, разделив их по решаемым задачам и воспользовавшись самой доступной, военно-морской аналогией — «сухопутные крейсера» и «легкие сухопутные истребители». Но и для Военного министерства, и для премьер-министра куда авторитетнее были мнения лорда Китченера или начальника Управления механического транспорта Кепель-Холдена, не воспринимавшими всерьез идеи вездеходных боевых машин.
13 января 1915 г. в Альдершот начали испытания двух гусеничных тракторов «Холт» на предмет их способности преодолевать рвы и другие препятствия.
В феврале 1915 г. на плац-параде Конной гвардии в Лондоне продемонстрировали трактор Диплока со щитом. А 17 февраля на полосе препятствий на артиллерийском полигоне в Шобаринес испытали трактор «Холт» с прицепом в виде саней-волокуш с 2,3 т груза. Считалось, что так имитируют полную нагрузку трактора при бронировании и вооружении. Грунт раскис от дождя, да и преодолеть траншеи трактор с прицепом просто не мог. Как не смог он преодолеть и вертикальную стенку. В результате чины Военного министерства признали, что сама идея не заслуживает дальнейшего рассмотрения.
Черчилль же выделил из фондов Адмиралтейства 70 000 фунтов на испытания и доработку новой машины (предполагалось построить на эти средства 18 опытных машин).
Уже 20 февраля 1915 г. при Адмиралтействе создали Комитет по сухопутным кораблям, который возглавил директор Управления морского строительства Юстас Генри Теннисон Д’Энкур. В Комитет вошли полковник Кромптон, лейтенант Альберт Дж. Стэрн (в штатской жизни — банкир из Сити, он стал секретарем Комитета), офицеры RNAS. Термин «сухопутный корабль» (landship) не стал официальным, но определение «флот» англичане применяют по отношению к парку бронетанковой техники по сию пору. Впервые Комитет собрался 22 февраля. Единства взглядов на облик будущей машины среди его членов не было, тем более что многие имели уже собственные проекты.
Мысль о бронированной машине, как прежде всего «взламывателе заграждений», отражалась во многих проектах. Пример — проект бронеавтомобиля С. Мэя, обтекаемый корпус которого увешан механическими пилами для разрезания проволоки (британский патент от 1917 г.).
4 марта в Комитет поступил новый проект, разработанный Диплоком по идее коммодора Суэттера. «Сухопутный корабль Педрэйл» представлял собой бронекорпус, установленный на две самостоятельные гусеничные платформы, каждая с двигателем в 46 л.с. «Корабль» должен был иметь массу 25 т, противопульное бронирование, поворотную башню поворачивать за счет поворота платформ относительно друг друга. Комитет отверг этот проект, но им вдруг заинтересовался Департамент окопной войны, было построено и испытано одно шасси, на чем история проекта и закончилась. Комитету по сухопутным кораблям пришлось рассмотреть и проект «Сухопутного крейсера» флайт-коммандера RNAS Генри Хеттерингтона. «Крейсер» впечатлял — три колеса диаметром 12 м (два передних — ведущие, заднее — управляемое), броня толщиной 80 мм, три башни по два 102-мм орудия в каждой плюс 12 пулеметов. Боекомплект составлял бы 1800 выстрелов к орудиям и 60 000 патронов к пулеметам. Два дизельных двигателя по 400 л.с. должны были обеспечить машине скорость движения 8—13 км/ч. Предполагалось, что 300-тонный крейсер длиной 30 и высотой 14 метров легко будет преодолевать 4-метровые рвы, вертикальные стенки высотой до 6 м, брод глубиной до 5 м. Когда проект начали прорабатывать в деталях, расчетная масса достигла 1000 т, так что постройка «крейсера» выглядела чистой фантазией, к тому же гигант был бы прекрасной мишенью для артиллерии. Проект также отвергли. В марте очередной высококолесный проект (диаметр колес 4,5 м) представил Кромптон, причем к работе над ним привлекли лейтенанта Вильсона и инженера Триттона (см. далее). Гигантизм был свойственен многим проектам боевых машин, предлагавшимся в то время. Этому, видимо, способствовал не ожидавшийся никем «гигантский» размах войны и масштаб применявшихся боевых средств — на поле боя работала артиллерия калибров, ранее свойственных только флоту или крепостям, а полевая фортификация заимствовала все больше черт долговременной. Неудивительно, что и противодействовать этому хотели с помощью «сухопутных крейсеров» и «подвижных крепостей». Здравомыслие, впрочем, возобладало. Тот же Кромптон, побывав вскоре на фронте, признал «Большое Колесо» бесперспективным.
