1. Как влияла раздробленность Германии на ее экономическое развитие? Что в этом отношении принесло бы стране ее объединение?

2. Почему революционные события 1848–1849 гг. в ряде областей Германии не превратились в борьбу за ее объединение, как в те же годы произошло в Италии? Чем отличались эти события?

3. За счет чего Пруссии удалось обеспечить себе поддержку (или нейтралитет) ведущих европейских держав в конфликте с Австрией? Почему такой поддержки не смогла получить и Австрия?

4. Почему уже после разгрома Австрии Бисмарку понадобилась еще и победа над Францией? Разве Франция чем-то мешала объединить Германию под властью Пруссии?

1. Немецкий экономист Фридрих Л ист (1789–1846) писал о вреде раздробленности Германии: «Ведя торговлю в Гамбурге с Австрией, в Берлине со Швейцарией, приходится проезжать через 10 государств, изучать 10 таможенных и местных порядков, уплачивать 10 раз принудительные пошлины… Немцы с завистью смотрят на великий народ, живущий по другую сторону Рейна, который ведет торговлю от Ла-Манша до Средиземного моря, от Рейна до Пиренеев, от границы Голландии до Италии, по свободным рекам и дорогам, не встречая ни одного таможенного чиновника». Изменилось ли что-либо в этом пагубном положении (речь идет о 1830-х гг.) ко времени австро-прусской и франко-прусской войн? Если изменилось, то что именно?

2. В 1831 г. немецкий писатель Иоганн Вирт говорил, что Германию «разрывают на части, она обескровлена, попрана, обесчещена… Она вычеркнута из списка европейских держав и предана на посмеяние иностранцам… Несчастье нашего отечества одновременно является проклятием и для всей Европы». Что хотел сказать этим И. Вирт? Почему раздробленность Германии была, по его мнению, «проклятием» для Европы?

После многолетних наполеоновских войн ведущие государства Европы предприняли попытку взять под контроль стабильность в Европе и мире, не допустить изменения сложившегося баланса сил. Но различные противоречия между ними не позволили осуществить это намерение, помешали остановить развитие новых кризисов в международных отношениях. К концу XIX в. эти кризисы приобрели хронический (т. е. периодически повторявшийся) характер.

В ряде государств Европы в течение XIX в. продолжалось утверждение новой, индустриальной цивилизации. В Англии, а затем и в других странах завершился промышленный переворот, позволивший резко поднять уровень производства. Давние политические традиции Англии, намерение ее властей и общества в целом идти по эволюционному пути развития спасли страну от социальных взрывов, не раз сотрясавших континентальную Европу. Эти взрывы (в частности, в 1848–1849 гг.), ничего не давшие обществу, кроме новых жертв и разрушений, убедительно показывали, что революционный путь развития пагубен и опасен. И напротив, мирная, эволюционная борьба общества за расширение своих прав вела к новым буржуазно-демократическим преобразованиям.

К началу 1870-х гг. окончательно завершилось объединение Италии и Германии. Две великие европейские державы, долгие века остававшиеся раздробленными, вновь стали едиными государствами. Несмотря на связанные с этим процессом войны и прочие конфликты, с объединением Италии и Германии была восстановлена историческая справедливость.

Американские колонисты направляются на Запад

Из первой части учебника вы знаете, что буржуазный уклад начал утверждаться в Северной Америке еще в период колониальной зависимости от Англии. На этапе самостоятельного развития темпы экономического роста США заметно ускорились. Ведь страна избавилась от ограничений, которые налагала Англия на местную промышленность и торговлю. В собственность властей США перешли огромные земли, прежде принадлежавшие британской короне и лордам-землевладельцам.

Реклама, призывающая переселяться в Калифорнию

Дух свободного предпринимательства, восторжествовавший на американской земле после завоевания независимости, сделал новую страну еще более сильным магнитом для десятков и сотен тысяч переселенцев. В 1776–1820 гг. в США из Европы иммигрировало (въехало) более 250 тыс. человек. Большинство переселенцев стремились обосноваться на дешевых плодородных землях, которых в старых областях становилось все меньше и меньше. Поэтому значительная часть иммигрантов (как и многие потомки первых переселенцев) устремилась на Запад – за Аллеганские горы и еще дальше. На новых землях возникали фермерские хозяйства капиталистического типа, появлялись поселения, затем выросшие в крупные города.

В южной части новых земель преобладали большие плантации – крупные земельные участки, занятые той или иной сельскохозяйственной культурой. На них использовался труд негров-рабов. Такие же плантации давно существовали и в старых колониях американского Юга, теперь ставших штатами. Рабовладельцы-плантаторы, в сущности, были типичными капиталистическими хозяевами. Но эксплуатировали они не труд наемных рабочих, а исключительно дешевый (почти бесплатный) труд негров-рабов. Конечно, сам факт содержания в рабстве сотен тысяч негров заслуживал решительного осуждения. Против рабства выступали и многие белые американцы. Число их росло, и уже в 1860-е гг. споры по проблеме рабства привели к серьезнейшему внутреннему конфликту.

Рабы на хлопковой плантации. Художник В. А. Уокер

Многие противники рабства исходили не только из моральных соображений. Дело в том, что плантаторы нарушали своего рода «правила» капиталистической конкуренции. Они получали огромные прибыли, а затраты их были минимальными – только на покупку рабов и их весьма скудное содержание. Это поначалу вызывало раздражение и зависть, а затем и протест у капиталистов Севера и Запада США. Ведь им-то для получения прибылей приходилось прилагать куда больше энергии и труда (и их рабочим – тоже). Поэтому можно сказать, что сама индустриальная цивилизация, утверждавшаяся на Севере и Западе США, становилась могущественным «противником» рабства, господствовавшего на Юге.

Само по себе завоевание политической независимости не могло позволить американцам быстро выйти на уровень экономического развития ведущих государств Европы. Поэтому промышленный переворот в США осуществлялся исключительно быстрыми темпами: молодая страна стремилась встать в ряды передовых держав мира.

Поначалу американцы использовали английские изобретения. Так, приехавший в США из Англии в 1790 г. С. Слейтер сумел по памяти восстановить прядильную машину Хейса—Аркрайта. Слейтер открыл первую в США хлопчатобумажную фабрику. К 1808 г. в стране было уже 15 таких фабрик, на них работало в общей сложности 8 тыс. веретен. Дело пошло еще быстрее, когда Ф. Лоуэлл в 1814 г. открыл в штате Массачусетс фабрику на 1,7 тыс. веретен. Там впервые в мире абсолютно все операции, связанные с производством ткани, осуществлялись на одном предприятии. В основе производства лежал английский механический ткацкий станок, который Лоуэлл тайком изучил в Англии, а вернувшись на родину, умело скопировал. Но уже в 1820-е гг. и сами англичане начали ввозить в США свои станки, более совершенные и дешевые.