– А вам тоже снятся плохие сны? – спросил Торкил, повернувшись к Кейт и пытливо вглядываясь в ее лицо.

– Да, время от времени мне снятся очень неприятные сны, – призналась Кейт.

– А кошмары? Такие сны, от которых приходишь в ужас и просыпаешься в холодном поту?

– Нет, слава Богу! Кошмары мне снятся крайне редко.

– А мне часто, – признался Торкил. – Иногда мне снится, что за мной гонится ужасное чудовище. Я бегу, бегу, а ноги тяжелые, словно ватные! Это чудовище меня еще ни разу не поймало, но однажды схватит, я в этом уверен! А иногда мне снится, что я совершил нечто ужасное и это…

– Ради Бога, прекрати, Торкил! – воскликнула леди Брум. – От твоих рассказов у меня кровь стынет в жилах! – Она передернула плечами, словно содрогаясь от страха, и добавила тоном, каким обычно любящие матери журят своих детей: – Противный мальчишка! Он еще, чего доброго, начнет рассказывать истории о привидениях, и после этого нам будет страшно подняться наверх в свои спальни. Знаешь, Кейт, нам здесь, в Стейплвуде, не хватает только привидений! Знаешь, какое разочарование охватило меня, когда сэр Тимоти привез меня в Стейплвуд в качестве невесты, и я узнала, что здесь нет привидений. Я ведь была такая романтическая девица! Однако со временем я поняла, что от владельцев домов, в которых обитают призраки, сбегают слуги, поэтому я возблагодарила Бога, что в нашей усадьбе не бродят по ночам привидения, а к дверям в полночь не подъезжает невидимая карета, чтобы предупредить всех о скорой кончине хозяина дома.

– Да, миледи, нужно возблагодарить Бога за то, что мы избавлены от всех этих прелестей, – сказал доктор. – Все это напомнило мне об одном странном происшествии, случившемся со мной много лет назад, когда я еще проживал в Дербишире.

Торкил пробормотал:

– О Боже!

Но леди Брум попросила доктора рассказать об этом происшествии, бросив укоризненный взгляд на сына.

К тому времени, когда доктор заканчивал свой рассказ, подали второе блюдо, и Торкил показал пальцем на сырный пирог, приглашая Кейт отведать его. Девушка отрицательно покачала головой, от чего Торкил воскликнул, перебив доктора, что кузина, наверное, заболела, поскольку она совсем ничего не ест. Кейт поспешила сказать, что съест немного желе.

– Но вы ведь и вправду больны? – обеспокоенно спросил Торкил.

– Нет, нет! Я просто… просто не хочу есть, – заверила его Кейт, тронутая заботой о ней.

Торкил радостно улыбнулся:

– Как я рад это слышать! Я боялся, что вы используете нездоровье как предлог, чтобы не играть со мной в «Лису и гусей».

Кейт чуть было не подавилась при этом, но быстро справилась с собой:

– Нет-нет, я с удовольствием с вами сыграю!

Тут на помощь ей пришла леди Брум, упрекнувшая Торкила за то, что он так грубо перебил доктора.

– И разреши мне заметить тебе, что обращать внимание на отсутствие аппетита у Кейт было с твоей стороны еще более бестактно! Она, как и я, страдает от жары, но ты почему-то не заметил, что я тоже потеряла аппетит! Дорогое мое дитя, если ты кончила есть, я предлагаю подняться наверх.

Кейт еще не закончила, но с радостью отодвинула от себя тарелку с желе и последовала за ее светлостью. Когда они поднимались по парадной лестнице, тетя Минерва неожиданно сказала:

– Доктор Делаболь сообщил мне о том неприятном происшествии, которое случилось с тобой в лесу. Конечно, все это очень ужасно, и меня не удивляет, что за обедом ты почти ничего не ела, но не стоит придавать слишком большое значение таким пустякам, любовь моя. Люди, живущие в деревне, вечно кого-нибудь убивают! И нет никакой разницы между безграмотным крестьянином, который ставит капканы на кроликов, и помещиком, который охотится на фазанов, за исключением разве того, что крестьяне браконьерствуют, а помещики – нет. Я должна сказать управляющему, чтобы он получше следил за лесом.

Кейт ничего не ответила. Она надеялась, что доктор Делаболь не стал живописать происшествие во всех ужасных подробностях. Вспомнив его совет никому не рассказывать о том, что она видела, Кейт подумала, что он, скорее всего, умолчал о деталях. Если бы леди Брум узнала всю правду, она бы не отнеслась к этому с таким равнодушием и уж, конечно, поняла бы, что Кейт не сможет так легко все это забыть. Когда они снова вернулись в Длинную гостиную, леди Брум посоветовала Кейт заняться поисками коробки с фигурками лисы и гусей, добавив с многозначительной улыбкой:

– Иначе нам не видать сегодня покоя! Эти фигурки легко можно было бы заменить шашками, но ты же знаешь Торкила – уж если он решил что-нибудь, то не успокоится, пока не добьется своего!

К счастью, Кейт удалось найти фигурки, которые лежали в коробке на самом дне ящика, и к тому времени, когда Торкил и Делаболь вошли в комнату, Кейт уже успела разложить на маленьком столике доску и расставляла гусей. Торкил в восторге воскликнул:

– А, вы их все-таки нашли! Отлично! Но вы не так их расставляете, кузина! Я вам сейчас покажу, как надо!

Кейт очень хотелось научиться играть в «Лису и гусей», но если бы не доктор Делаболь, который пододвинул к ней стул и спокойно подсказывал, как надо ходить, она ни за что бы не поняла, в чем смысл этой игры – настолько сумбурны были объяснения Торкила. Правила игры оказались несложными, но здесь требовался определенный навык. Проиграв два раза с минимальным количеством ходов, Кейт начала потихоньку понимать, как надо действовать, и вскоре Торкилу пришлось прилагать все свое умение, чтобы выиграть. Когда внесли поднос с чаем, леди Брум заявила, что на сегодня хватит, и хотела было убрать фигурки, но Торкил взмолился, сказав, что хочет сыграть в последний раз, и Кейт с готовностью согласилась, подчиняясь воле леди Брум. Это был самый веселый для Кейт вечер в Стейплвуде.

– Хорошо, но сначала выпейте чаю, вы оба! – сказала леди Брум. – Слушая твои возгласы – то отчаяния, то радости, – я подумала, что ты, Кейт, наверняка с радостью выпьешь чаю.

– О, простите меня, мэм! Мы слишком расшумелись? – виновато спросила Кейт. – Это очень странная игра, но такая веселая! Когда лиса была готова схватить моего гуся, я не могла удержаться от возгласа отчаяния! Что же касается радостных возгласов, то это по части Торкила, хотя радоваться неудаче соперника совсем некрасиво. У меня не было поводов для радости!

– Это наглая ложь! – с нарочитым возмущением воскликнул Торкил, но было ясно, что он смеется над Кейт. – Один раз вы загнали меня в угол и исторгли такой вопль радости, что я чуть не оглох!

– Ну, теперь моя очередь быть лисой, – заявила Кейт. – А ваша – издавать вопли отчаяния. Сейчас я переловлю всех ваших гусей!

Игра продолжалась, Торкил снова вышел победителем и скромно заметил:

– Видите, я не кричу от радости, кузина!

Кейт рассмеялась:

– Это, по-моему, еще хуже! Боже милостивый, как я устала!

Доктор Делаболь пощупал у нее пульс и с серьезным видом, покачав головой, изрек:

– У вас учащенный пульс. Я рекомендую вам выпить теплой минеральной воды. При жаре это незаменимое средство!

– Бр-р! – содрогнулась Кейт. – Звучит ужасно!

– Все лекарства ужасны, – заявил Торкил.

– Истинная правда, – согласилась леди Брум, набросив покрывало на пяльца и поднимаясь. – Впрочем, я не думаю, что мы будем лечить Кейт минеральной водой или чем-нибудь в этом роде. Моя дорогая, если ты готова, мы можем идти спать. Уже довольно поздно.

– Конечно, я готова, мэм! Вы засиделись из-за нас допоздна, вам нужно было только сказать, и мы прекратили бы игру. Спокойной ночи, сэр! Спокойной ночи, кузен! Если вы услышите в ночи крик, то знайте, что мне приснился ваш кошмарный сон и я проснулась как раз в ту самую минуту, когда чудовище уже собиралось схватить меня.

Кейт помахала рукой Торкилу и вышла из комнаты вслед за леди Брум. Когда они шли по галерее, Кейт сказала:

– Как хорошо сегодня выглядел Торкил! Да это и не удивительно, ведь он наконец выспался без снотворного. И еще у него появился аппетит. Знаете, мэм, впервые за время моего пребывания здесь я увидела, что Торкилу хочется есть! Как жаль, что он часто страдает от бессонницы и вынужден принимать снотворное. Наверное, это плохо сказывается на его настроении. Я имею в виду, – тут же поправилась Кейт, вспомнив те два выговора, которые она получила от леди Брум, – мне жаль, что он не может без него уснуть!