А потом я все увидела. Его вид изменился.

На лице и груди появились глубокие рваные раны, разодранная рубашка вся окрасилась кровью в одно мгновение. И он был мокрым, пропитанным темной жидкостью, которую я не смогла узнать. Он прорычал сквозь зубы и недоуменно осмотрел себя.

- Рейес! – заорала я и бросилась к нему.

Как только наши взгляды встретились, он исчез. Испарился в мгновение ока. Я обеими руками прикрыла рот, чтобы не закричать. Куки выскочила из-за стола и упала рядом со мной на колени. Муки, которым он подвергался, были ясно написаны на его лице. И он не хочет, чтобы я его нашла?! Да я весь ад разорву в клочья, лишь бы его отыскать.

Припарковав вишневый джип «вранглер», также известный как Развалюха, в половине квартала от цели, я снова впала в режим «Миссия невыполнима», чтобы пересечь опасную область в пределах южного района боевых действий. Убогую территорию вокруг брошенной психбольницы давно облюбовали банды всех мастей. А самой больницей, прикрытой правительством еще в пятидесятых, владела местная банда байкеров, которые называли себя «Бандитами». По большей части, они относились к старой школе и пользовались цветами, отражающими верность Богу и стране.

Просканировав окрестности, особое внимание я уделила главному убежищу «Бандитов» – отдельному от больницы зданию, мне лично известному под названием «Оплот ротвейлерского беззакония» (что поделать, «Бандитам» нравятся ротвейлеры), и полезла через забор так быстро, как только могла. Признаться честно, получалось не очень быстро. За все те годы, что я вторгаюсь на территорию «Бандитов», ротвейлеров выпускали патрулировать периметр всего несколько раз. В течение дня банда обычно держит их внутри. Надеясь, что удача не изменит мне и на этот раз, но все же держа ухо востро, я полезла вверх по забору, кривясь от боли, когда металлическая проволока впивалась в пальцы. И почему кажется, что у мужиков это получается так легко? Единственное, что мне нравилось в этом занятии, – это как раз наблюдать за теми мужиками, у которых это с виду получается так легко.

Я перевалилась на другую сторону, упала, прокатилась по земле и остановилась. С одной стороны, чтобы пожалеть себя любимую, а с другой, чтобы пересчитать пульсирующие от боли пальцы. К счастью, все были на месте. Не хотелось бы потерять один из них в процессе покорения забора.

Еще раз взглянув в сторону дома банды, я помчалась к окну в подвал, которым пользовалась, вламываясь в больницу, со старших классов. Меня всегда особенно тянуло в заброшенные психиатрические лечебницы. Я частенько бродила по ним (читай: проникала со взломом), пока однажды ночью, когда мне было пятнадцать, совершенно случайно не открыла для себя именно эту. Той же ночью я нашла Рокета. Был такой научно-фантастический персонаж, Рокетмен, в пятидесятые годы, когда ученые думали, что ракеты управляются паровыми двигателями, а к инопланетянам относились так же негостеприимно, как к коммунистам. Я выяснила, что Рокет настоящий гений, потому что знает имена всех, кто когда-либо умер. Миллионы миллионов имен хранятся в его детском разуме. Что время от времени бывает очень полезно.

На животе я пролезла в окно, кувыркнулась и приземлилась на ноги на бетонном полу подвала. Молодец я. Не будем считать все те разы, когда после такого же маневра я приземлялась на задницу в грязь, прихватив шевелюрой тонны паутины. Я повернулась, чтобы изнутри запереть окно. Чтобы навестить Рокета, всегда сперва приходится убегать от зубов ротвейлеров. 

- Мисс Шарлотта!

Наверное, уже в стотысячный раз за день я подскочила, порезав палец о замок окна. Судя по всему, девиз сегодняшнего дня – «Напугай Чарли так, чтоб ее вырвало от страха». Знала бы, заказала бы сырные шарики.

Я стремительно развернулась и посмотрела на ухмыляющееся лицо Рокета. Он стиснул меня в объятиях, которые оказались мягкими и теплыми, несмотря на низкую температуру моего визави. Я засмеялась, и мое дыхание превратилось в пар.

- Мисс Шарлотта, - повторил он.

Мне захотелось его подразнить:

- Все равно что обниматься с ледяной статуей.

Рокет поставил меня на пол, его глаза сияли счастьем.

- Мисс Шарлотта, вы вернулись.

Я хихикнула:

- Я же говорила, что вернусь.

- Да, но прямо сейчас вам нужно уйти.

Он обхватил меня за талию, а через секунду я обнаружила, что прижата к окну подвала. Тому самому, которое я только что закрыла.

- Да погоди же, Рокет, - заныла я, перебрасывая ноги по обе стороны подоконника. Мне было смешно: подайте сюда гинеколога, потому что поза для обследования самая подходящая. Меня и раньше выставляли из психушек, но Рокет никогда меня не прогонял. – Я же только что пришла, - продолжала бороться я, упираясь руками в подоконник, но, черт бы побрал мировое дерьмо, Рокет был силен.

- Мисс Шарлотте нужно уйти, - повторил он, вообще ни прилагая никаких усилий, чтобы удержать меня на месте.

Я стиснула зубы под его напором.

- Мисс Шарлотте не нужно уходить, Рокет. Можешь поверить ей на слово.

Не сдвинувшись ни на миллиметр, он продолжал прижимать меня все плотнее и плотнее к окну. Внезапно я потеряла опору – правая нога соскользнула, и я оказалась прижатой к крошечному окошку.

Тут я и услышала треск. Леденящий душу треск стекла, поддающегося давлению. Проклятье. Если меня будут зашивать, Рокету придется заплатить. Не буквально, конечно.

Изо всех сил я пыталась извернуться и оказаться подальше от стекла, которому несколько десятков лет, когда Рокет вдруг исчез. В ту же секунду я грохнулась на бетонный пол, приземлившись на левое плечо и немножко – на голову. Напалмом взорвалась боль и распространилась по нервным окончаниям. И я поняла, что не могу дышать. Ненавижу, когда такое случается.

Рокет появился снова, подхватил меня, поставил на ноги и спросил:

- Вы в порядке, мисс Шарлотта?

Теперь он, видите ли, беспокоится.

Я принялась обмахивать лицо, чтобы хоть капля воздуха просочилась в горящие легкие. Ничего другого не оставалось – падение вышибло из меня дух. И тот факт, что подобное состояние ничем не угрожает жизни, вовсе не ослаблял паники, в которую я катилась со скоростью света.

Когда я не ответила, Рокет встряхнул меня, выждал немного и снова встряхнул. Мир у меня перед глазами расплылся, снова стал четким, расплылся опять, и мне стало интересно, не заполучила ли я, ударившись головой, сотрясение.

- Мисс Шарлотта, - проговорил Рокет, пока я глотала воздух крошечными порциями, которых явно было недостаточно, чтобы прогнать ощущение неизбежного удушья. – Зачем вы это сделали?

- Что? Я? – переспросила я, стараясь не произносить слов длиннее одного слога. Другие попробую попозже.

- Зачем вы упали?

- Вот уж не знаю. – Жаль, что на язык Рокета сарказм перевести трудно.

- Новые имена. У меня новые имена, - сказал он и потащил меня вверх по лестнице.

По пути он ласково гладил поцарапанные стены, словно они были из драгоценных металлов. Этим и занимался Рокет – снова и снова вырезал на стенах имена тех, кто умер. Больница была огромна, но я все равно знала, что когда-нибудь он станет выцарапывать имена прямо внутри покрытых цементом стен, потому что поверхностей рано или поздно не хватит. Рухнет ли тогда здание? Станет ли прахом Земли, как люди, чьи имена он увековечил? Если так, то что будет с Рокетом? Куда он пойдет? Я бы пригласила его к себе, но не знаю, как отнесется мистер Вонг к ребенку-переростку с манией ковырять стены.

- Я думала, мне нужно уйти, - выдавила я, чувствуя, как расслабляются наконец-то легкие.

Он остановился на верхней ступеньке и задумчиво поглядел в потолок.