И снова Слива пожала плечами:

- Нет, но она говорит, что найти его можешь только ты. Вот только ищешь не той частью тела.

Не успев подумать, глянула себе между ног.

- И что это значит?

- Понятия не имею.

- Ладно, а она не намекала, - я наклонилась к СС и перешла на шепот, - какой частью тела я должна искать?

Все сидящие за столом потянулись к нам.

- Говорит, нужно просто слушать.

- А-а. – Я выпрямилась, совершенно сбитая с толку. – А она сказала, что именно я должна слушать?

- Не знаю. Она так смешно разговаривает!

- Ясно. Тогда скажи мне дословно, что и как она тебе сказала.

- Она сказала, надо слушать то, что можешь услышать только ты.

- А-а, - снова протянула я, сдвинув брови.

- Мы собираемся поиграть в классики.

- О’кей.

- Ах да, еще она сказала, что надо поспешить.

- Погоди! – Но Слива уже испарилась. – Чертовы мертвецы.

- В чем дело? – спросила Джемма, едва не подпрыгивая от нетерпения.

Должна признаться, было приятно меньше держать в себе и больше делиться с родными. Со знанием дела я уставилась на дядю Боба:

- Она сказала, чтобы найти Рейеса, я должна слушать то, что могу услышать только я. Не представляю, что бы это значило.

- Чарли, - Джемма не сводила с меня глаз, - я знаю, кто ты.

В который раз у меня отвисла челюсть. Я воровато осмотрелась.

- Джемма, никто за этим столом не знает, кто я.

- И кто в этом виноват? – спросил папа.

- Я знаю, - усмехнулась Джемма, - что ты – влюбленная по уши барышня. – Она заговорщицки подмигнула мне, и я поняла, что она меня прикрывает. Она действительно знала, кто я. С каких, черт побери, пор?! – А еще знаю, что у тебя есть способности, о которых ты никогда нам не рассказывала.

Откинувшись на спинку диванчика, папа подозрительно воззрился на нас обеих. Ему нужны были ответы, которые я не готова была дать. По крайней мере, прямо сейчас.

- Вам хватит, если я скажу, что пользуюсь ими исключительно во благо?

Папины губы сложились в тонкую линию.

- Что говорит тебе сердце? – неожиданно спросила Джемма.

Уткнувшись подбородком в кулак, я принялась яростно ковырять свои картофельные оладьи.

- Мое сердце слишком переполнено любовью к нему, чтобы думать ясно.

- Тогда притормози и прислушайся, - сказала она. – Я видела, как ты такое делаешь, когда мы были маленькими. Ты закрывала глаза и просто слушала.

И правда, было дело. Вспомнив, я расправила плечи. Джемма права. Иногда, замечая издалека Злодея, – того самого Злодея, который потом оказался Рейесом, – я закрывала глаза и прислушивалась к его сердцу. Но тогда Злодей был в пределах видимости, поэтому и я могла услышать, как оно бьется. Разве нет?

Джемма нахмурилась:

- Закрой глаза и слушай. – Потом наклонилась ко мне и шепнула на ухо: - Ради бога, ты же ангел смерти!

Каким-то чудом мое удивление осталось за маской раздражения.

- Откуда ты знаешь? – шепнула я в ответ.

- Слышала, как ты сказала тому мальчишке, Ангелу, когда впервые его встретила.

Святой ежик, я напрочь забыла об этой маленькой подробности.

- А теперь сосредоточься, - велела Джемма, глядя на меня так, словно в ней жила вера всего человечества.

Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула и закрыла глаза. А уже через секунду услышала. Слабое, едва слышное сердцебиение где-то там, вдалеке. Я сконцентрировалась на нем, сделала его центром своего мира. Чем сильнее я сосредотачивалась, тем громче билось сердце. До боли знакомый, успокаивающий ритм. Неужели я действительно слышу, как бьется сердце Рейеса? Неужели он действительно все еще жив?

- Где ты, Рейес? – прошептала я.

Накатило тепло, превратившись во вспышку обжигающего жара. А потом я почувствовала губы возле уха и услышала дразнящий глубокий хриплый голос, от одного звука которого тонула в чувственных волнах:

- Там, где ты будешь искать в последнюю очередь.

Задохнувшись, я открыла глаза.

- Боже мой, я знаю, где он.

Я заглянула в каждое лицо. Все с надеждой ждали продолжения.

- Дядя Боб, пойдешь со мной? – спросила я, вскакивая с места. Он запихнул в рот еще один кусок и встал. Папа тоже. – Пап, тебе необязательно идти.

Он наградил меня скептическим взглядом:

- Попробуй меня остановить.

- Но я могу ошибаться.

- Ничего страшного.

- Ну и ладно. Только еда твоя точно остынет.

Папа ухмыльнулся. Я оглянулась на Джемму, до сих пор не веря, что она знает, кто я такая. Но от одной мысли, что об этом узнает папа, болело в груди. Я его маленькая дочка. И хочу оставаться ею как можно дольше. Перед тем, как выскочить на улицу, я наклонилась к Джемме и шепнула:

- Пожалуйста, не рассказывай папе.

- Ни за что, - заверила она и ободряюще улыбнулась.

Ничего себе, а это приятно. Пусть и в стиле семейки Аддамсов, но все равно приятно.

Где бы я не стала искать Рейеса? В собственном доме, ясное дело.

Промчавшись по парковке с такой скоростью, какую только могла выжать из ботинок, и не став дожидаться папу и дядю Боба, я буквально скатилась по ступенькам в подвал. Это единственное логичное объяснение. Перед сессией в колледже все квартиры в доме были сданы. Стало быть, Рейес находился в подвале.

Когда я наконец остановилась, скрипнув подошвами по бетонному полу, то поняла, что кое о чем забыла. Свет. Выключатель был наверху. Я повернулась, чтобы подняться, но застыла как вкопанная. По коже скользила странная тревога, как будто кто-то пустил ток по оголенным нервам. Первое, что я осознала, - запах. В воздухе висела такая острая, такая едкая вонь, что жгло глаза и горло.

Прикрыв ладонью рот и нос, я поморгала, чтобы привыкнуть к темноте. Геометрические линии стали приобретать форму. Прямо на глазах, словно из ниоткуда, материализовались выпирающие под острыми углами суставы. Привыкнув к темноте, я осознала, что фигуры движутся, наползают друг на друга, как огромные пауки, падают с потолка, смешиваясь в громадной куче.

Я попятилась, пока не поняла: они повсюду. Покрутилась вокруг себя. Меня окружили со всех сторон.

- Сюда послали двести тысяч.

Крутанувшись на пятках, я увидела Рейеса. Со страшным мечом в руках он казался таким неукротимым, таким умопомрачительным, что я невольно вздрогнула.

- In numeris firmatis, - сказал он. Сила в количестве.

Они так сильно его хотели, что пускали слюни. В буквальном смысле. С острых как бритва зубов стекала темная жидкость, собираясь в лужи на полу. Тогда я и увидела его материальное тело, истерзанную оболочку, в которое оно превратилось. У меня подогнулись колени. Чтобы не упасть, я схватилась за перила, тряхнула головой, прогоняя головокружение, и снова сосредоточилась. Он был без сознания, весь покрыт собственной кровью и густой черной демонской слюной.

- Оно пока держится, - проговорил Рейес.

Держится! Да здесь двести или триста тысяч демонов! Сколько еще может вместить этот подвал? Демоны. Сажа и пепел с зубами.

Включился свет, и в тот же миг до меня дошло. Их изгнали из света. Они не могли существовать в нем, поэтому исчезли, как только свет включили.

- Выключите свет! – крикнула я, потому что больше не видела демонов.

- Что? – переспросил сверху дядя Боб.

- Выключите свет и оставайтесь на месте!

- Нет, оставь свет, - услышала я Рейеса, - если ты их видишь…

Он повторил предупреждение, которое я уже слышала раньше.

Но дядя Боб сделал, как я просила. 

Рейес сердито зарычал. Он стоял в полном облачении, черный плащ клубился вокруг него, а меч поблескивал даже в темноте подвала. Демоны потянулись к нему, черной массой сомкнувшись над его физическим телом. Их становилось все больше. Они просачивались из всех трещин и щелей, стекали с потолка, стремились оказаться впереди легионов своих же собратьев.