Как я и ожидал, ни один из ванов не двинулся с места. Значит, чести у этих ублюдков нет. Отлично, подобный мусор не жаль.

— Что за вздор?! — вновь воскликнул Кирако. — Ну, трахнули пару девок, что с того?! Никто ведь не жаловался!

Эти слова оказались последней каплей. Я резко развернулся к вану и вскинул руку. В ту же секунду невидимая сила ударила по толстому пузу и отбросила купца назад. Тот грузно рухнул наземь и протяжно застонал.

— Не смей никогда так говорить, — произнёс я по слогам, приближаясь к нему. — И теперь, Джикаймо Кирако, я обвиняю тебя в насилии и избиении женщин нашего клана. Будешь отрицать?

— Что?! — прокряхтел тот, пытаясь подняться. — Как ты это докажешь?!

— Поверь, я найду способ, — усмехнулся в ответ. — Но лучше бы тебе признаться добровольно.

— Пошёл к чёрту, щенок! — рявкнул он и бросил гневный взгляд на своих солдат. — А вы какого хрена стоите, словно шлюхи на базаре?!

Однако те не сделали и шага, когда я поднял ладонь, останавливая их.

— Ты, видимо, не понял, к чему я клоню, Кирако. После того, что я узнал, клан Ито не желает видеть тебя на своих землях, вместе со всей твоей семьёй, — я говорил медленно, так, чтобы тот прочувствовал своё положение. — С этого момента ты теряешь статус купца и приближённого вана к клану Ито. Все твои земли, вместе с подчинёнными переходят под мой контроль. Всё понятно?

С каждым словом глаза Кирако расширялись всё больше и больше. Сперва в них читалось непонимание, потом испуг, а под конец лютая ненависть.

— Ты не можешь этого сделать! — взревел тот. — Никто не будет мне указывать…

Но я не позволил ему договорить. Злость всколыхнулась в груди, словно ядовитая медуза, и обожгла щупальцами кровь. Хватило доли секунды, чтобы оказаться рядом с обнаглевшим ваном и схватить того за горло. Он не успел даже дёрнуться, когда повис над землёй, хватая ртом воздух. Перед глазами появилась тонкая пелена, и мне казалось, что именно так они и светятся. По рукам пробежали голубые линии, а через мгновение вокруг меня вспыхнуло синее пламя.

— Это ты не имеешь права жить здесь! — прорычал я, сдавливая горло купца. — Ты и твой сын — мусор, отбросы нашего клана, от которых необходимо избавиться! Я хотел бы свернуть тебе шею, но дарую жизнь! Беги, ничтожество! И прихвати свою грязную свинку.

С этими словами отпустил его. Купец грохнулся обратно, хрипя и стараясь восстановить дыхание. Я кое-как успокоился и обернулся. Толпа крестьян притихла, а на их лицах читался неподдельный испуг. Хотя кое-кто одобрительно кивнул. Тогда я сделал шаг к провинившейся шестёрке. Но прежде чем продолжить с ними, обратился к солдатам купца:

— Теперь вы в непосредственном подчинении клана и моей семьи. Если желаете, можете преклонить колено предо мной, и тогда спокойно вернётесь в дом Джикаймо. Теперь это мой и ваш дом.

Те удивлённо переглянулись и, словно по команде, опустились на одно колено.

— Правильный выбор, — довольно кивнул я и вновь взглянул на дрожащих парней. К радости, заметил, что пара в опрятной одежде, стояли хоть и с испуганным видом, но стараются не показывать страх. — Давайте-ка, я повторю вопрос. Кто из вас принуждал девушек?

Но даже после такого показательного выступления, никто не решился. Хотя, может именно поэтому и не решился? Испугался, что я попросту сверну шею? А ведь я мог. Что более важно, хотел этого.

Но всё же сдержался. Указал на ту парочку в чистом тряпье и ещё на одного, стоявшего рядом.

— Вы, пошли вон, — отмахнулся от них, и парней, словно ветром сдуло.

— Ито-сан… — робко начал Сента.

— Рот закрой, — гневно посмотрел на него. — Тебе не давали слова.

— А кто тебе давал?! — внезапно воскликнул тот, кого я до этого момента и не знал. Мелкий, рыжий с наглым взглядом и порванным ухом. — То есть ты можешь творить то, что хочешь, а мы нет?!

— Слушай сюда, мелочь, — оскалился я, так как подобная речь оказалась довольно неожиданной и ещё сильнее меня разозлила. — Вседозволенность и справедливость — разные вещи. И если ты ещё не понял, то вы творили первое, я же второе.

— И что с того…

Я выбросил руку в их сторону, и ванов вновь придавило к земле невидимой силой. В этот же момент из толпы раздался испуганный крик. Бросив туда взор, увидел женщину с копной огненных волос. Она смотрела на болтливого паренька, зажав рот ладонями, а из глаз побежали слёзы.

Сын? Плохо, но они должны получить по заслугам.

И всё же я опустил руку. Вместе с этим оставшаяся троица свободно выдохнула. Покосившись в сторону, отметил, что Кирако всё ещё сидит на земле с ошарашенным лицом. Видимо, он не ожидал такого поворота. Но каждый получает по заслугам.

— Вы трусы, — процедил я сквозь зубы. — Нашли в себе силы, чтобы затащить в подворотню охмелевшую девушку, но, даже глядя мне в глаза, не смогли в этом признаться. И я выбрал достойное для вас наказание, — взглянул на Ичитаре. — Всё готово?

— Собаки здесь, — кивнул тот и подозвал одного из воинов, что до этого стоял за забором моего дома.

Тот вышел, держа в руках верёвки, которыми обвязали трёх здоровых псов. Они не рычали и вели себя довольно дружелюбно, однако вокруг повисло напряжённое молчание. Я кивнул на рыжего, в ту же секунду его подхватили воины, причём те, кто пришёл с купцом.

Показали своё готовность служить мне? Это хорошо.

— Пять ударов плетью, — приказал я и мотнул головой, чтобы его увели.

В толпе раздался новый крик, наполненный болью. Неужто так убивается его мать? Она просто не знает, что я приготовил для остальных.

И когда вырывающегося и голосящего парня увели в амбар, обратился к столпившимся ванам:

— Вы можете уйти до того, как я прикажу наказать насильников! Но каждый должен усвоить урок. Я больше не собираюсь терпеть подобный мусор на своих землях. Если желаете жить, подобно свиньям, то пошли вон! — гневно выкрикнул я, указав на земли Ямадзаки. Конечно же, никто не решился на это. Все с предвкушением ждали окончание речи. — Тем же, кто желает остаться в своём доме здесь, придётся смириться с тем, что я не потерплю пьянство, насилие и воровство. Ведите себя достойно и спокойно живите. Об остальном позабочусь уже я!

Закончив речь, уставился на крестьян, в ожидании хоть какой-то реакции. Но никто не спешил нарушать повисшую тишину.

— Идиот, — раздался тихий смешок за спиной. Я обернулся и увидел ухмыляющегося купца. — Думаешь, сможешь управлять тупым стадом? Их надо держать в ежовых рукавицах, и желательно покрепче. Драть иногда, чтобы неповадно было. И драть во всех смыслах.

Я усмехнулся.

— А, знаешь, ты прав, — щёлкнул пальцами, и несколько воинов подскочили к пленникам, включая бывшего купца, связав им руки и ноги.

— Ты что творишь?! — вновь заорал Кирако, с опаской посматривая на псов. — Хочешь, чтобы нас прилюдно разорвали на куски?

— Нет, — я покачал головой, смотря, как троицу тащат к подготовленным брёвнам с другой стороны дороги. — У меня есть идея получше. Кстати, Кирако, я благодарен, что ты заглянул к нам в гости, ведь освободилось одно местечко.

Их привязали к торчащим из земли брёвнам и по моему знаку стянули штаны.

— Сука! — заверещал купец. — Ты что удумал, паскуда?! Я разорву тебя! Пусти, ублюдок!

Но я не слушал его вопли. Вместо этого, вновь повернулся к толпе.

— Ещё не поздно отвернуться. Вам необязательно смотреть на то, что произойдёт и, тем более, вашим детям. Однако запомните, что за любое преступление вы получите такое же наказание. Они, — кивнул на вырывающуюся троицу, — воспользовались беззащитностью девушек. Думаю, что те представляли своих насильников грубыми животными. Собственно, точно это они сейчас и ощутят.

— Пусти, сука! — кричал купец, а сынок ему подпевал:

— Развяжи нас, подкидыш! Я убью тебя!

— Да неужели? — усмехнулся я, бросив на них гневный взгляд.

— Ито-сан… господин! — а вот Ичи умолял о пощаде. — Клянусь всеми богами! Такого больше не повторится! Я уйду отсюда! К Ямадзаки, к Ватанабэ, да куда скажете! Но прошу вас, отпустите!