— Конечно. Это ведь гладиаторский дом.

Лем закончил полировать ее правый сапожок и тут же принялся за левый. Клиентское креслице и инструменты для чистки им одолжил работавший на этой улице мальчишка. Помимо прочего, в его обязанности входило запоминать все, о чем говорят те, кого он обслуживает, а заодно вкладывать в их головы нужные мысли: «У вас квартира рядом с площадью Веры? Ну, если вас не пугают крысы… Нет–нет, самые обыкновенные. Людей они не едят, только кошек и лошадей, которые не слишком быстро бегают… Кстати, если захотите за хорошие деньги продать квартиру…»

— Мы не сможем пробраться внутрь? — спросила она.

— Придется готовиться, — не отрываясь от работы, ответил Лем.

— А передать послание?

— Это быстрее. Но все равно придется искать человека, который не станет рассказывать Мерзту.

— То есть все–таки через Иритима… — Санея сделала паузу. — А если они с Мерзтом все же заодно? Сайта ведь сама не была уверена…

Лем не ответил. Санея поняла, что он тоже не уверен. В общем, выходило, что и Клиф правильно говорил: без серьезной подготовки встречи с Локой не организовать. Она расстроенно уткнулась взглядом в высокую каменную стену, окружавшую целый комплекс сооружений. Особняк Мерзта по оборонным качествам вряд ли чем–то уступал их Ордену. Калитка рядом с тяжелыми воротами была открыта, но перед ней стояла пара настолько серьезных охранников, что одного вида хватило бы, чтобы противник рассеялся и смутился. Оба были увешаны амулетами — при взгляде на них сделанный Кравеном оберег ощутимо нагревался и чуть натягивал шею.

— Знаешь, я думаю, не будет ничего плохого, если мы просто посмотрим, — произнес Лем, когда она уже хотела предложить уйти. — Вон «Алфавит». Ты посиди часик, а я пока здесь поработаю.

— Ты уверен?

— Конечно, давай.

Едва Санея встала, в кресло тут же, звякнув подвешенными к поясу инструментами, подсел пожилой башмачник: «Не торопись, коллега, сил моих больше нет…» Парень в ответ понимающе закивал: «Могу и шнурки поменять. У меня недорогие…» Лем говорил что–то еще, но остальную часть разговора отсекли от нее закрывшиеся двери — Санея вошла в трактир. Внутри сразу стал понятен смысл названия. На каждом столе было нарисовано по большой букве аанского алфавита, запечатленной в момент приема пищи. И если согласные отдавали предпочтение мясу и пиву, гласные в основном довольствовались салатами и помидорным соком. На стенах висели отдельные, чем–то примечательные хозяину номера таромских газет, а за баром на самом видном месте, увеличенный в несколько раз, был прикреплен первый номер «Мысли», а точнее — одна из статей на отдельном листе:

«Без таланта магом не стать. Да что магом? Поваром не стать! У человека есть только то, чем наградил его Создатель. Остальное значения не имеет просто потому, что все равно изменить ничего не удастся. Ну научитесь вы, к примеру, читать. И что? Все помнят случай, когда бедняка без роду без племени научили читать. Он прочитал целую книгу, потом вторую, потом третью, а потом, еще через два дня, утонул. Добрую службу ему сослужила тяга к переменам? А тому молодому человеку, что влюбился в красивую девушку, которая была ему не пара? Ради ложной цели, ради того, что не было предначертано для него судьбой, юноша перестал спать днем, отказался от майонезного гуляша и принялся брать уроки фехтования. Не прошло и трех лет, как девушка, с которой он познакомился благодаря тому, что стал худым и сильным, умерла во время родов, а он, не выдержав горя, записался добровольцем в армию и погиб спустя двадцать четыре года, ведя в атаку скандирующий его имя полк. Мы против смерти, а потому и против отказа от гуляша. Сколько лет он смог бы прожить? Сколько радостных моментов испытать, если бы не изменил однажды выбранному пути? У каждого человека свое призвание, и только жизнь может подсказать — какое. Не мешайте ей, и когда–нибудь вы обретете счастье».

— Знаешь, что здесь написано? — спросили Санею, когда она подошла поближе.

Санея даже знала, что этот абзац Сайта писала сидя под столом в кабинете одного из заместителей губернатора. В отсутствие отошедшего от дел Ленардина эти люди являлись главными поставщиками официальной информации в Сенате, потому один из дней недели подруга неизменно проводила в правлении.

— Я немного умею читать, — ответила она.

— Правда? Это же очень хорошо! — Улыбка у трактирщика была такой же доброй, как у Авиртона, а если учесть, что врач чаще всего улыбался, держа в руках патологоанатомическую лопатку, владелец «Алфавита» даже больше к себе располагал. — Тогда тебе пирожное за счет заведения.

— Спасибо… — растерянно поблагодарила Санея. — А вы не разоритесь?

— Я— то?! Да ни в жизнь! Ты не смотри, что сегодня здесь народу нет. «Алфавит» господина Пилкина… кстати, Пилкин — это я, если ты не поняла… Так вот, «Алфавит», знаешь ли, известное местечко. Предвыборная кампания начнется — как тараканы набегут.

— Предвыборная кампания?

— Ну или турнир какой–нибудь объявят. Они почаще, чем раз в пять лет бывают. Во время таких событий всегда что–то вроде всплеска грамотности происходит. У каждого ведь есть друг, который умеет читать. Всем жителям подъезда известно, что на третьем этаже во второй квартире справа есть человек, который разбирается в рунах. Всем же интересно узнать, что в листовках кандидатов написано, кто из гладиаторов в турнире участвует, какие ставки на победу. Во время выборов на умеющих читать разве что не охота идет. Ну а в «Алфавите» даже и охотиться не нужно. У меня и повариха читать умеет, и столяр, и обе дочки. Конюх вот теперь в «Веселого великана» ходит. Тоже скоро научится. Так что угощайся, я не обеднею.

Откусывая понемногу от заполненной шоколадным муссом фигурки злого волшебника — добрых заполняли заварным кремом, — Санея думала, что время в любом случае потрачено не зря. Она всегда радовалась, встречая людей, не состоявших в Ордене, но по сути уже являвшихся его частью.

Наружу Санея вышла даже немного позже, чем через час. Настроение улучшилось: девушка уже не сомневалась, что они найдут способ встретиться с Локой… Она замерла на месте, увидев пустоту на месте, где должен был работать Лем. На кресле никто ни сидел, щетка и обувная смазка валялись рядом.

Она вдруг запаниковала. Охрана особняка была на месте, ни зевак, ни стражи, ни каких–либо следов борьбы. По всему выходило, что Лем ушел сам, но поверить во что–то невинное решительно не удавалось. Если его все же забрали, что она должна сделать? Сначала найти кого–то, кто мог видеть всю картину: уличного торговца, зазывалу, игравших на улице детишек… Нет! Главное правило работы по отдельности: если существует вероятность захвата напарника, прежде всего убедись, что сам находишься в безопасности!

Санея поспешно отошла к краю улицы, чтобы ее нельзя было затащить в экипаж, замерла на минуту, принявшись считать про себя, как их учил Минглон. Если в толпе обнаружатся неподвижные люди, если амулет даст сигнал о работающем неподалеку заклятье, если кто–то выйдет из подъезда или магазина с удобными окнами…

— Лем! — выдохнула она, внезапно увидев парня, быстрым шагом идущего к ней.

— Мне пришлось уйти, — сказал он, приблизившись.

Санея помедлила.

— Как звали ту девочку в Комиссе? — спросила она.

— Лесси, — ответил Лем после паузы. Санея кивнула.

— Я спросила, потому что Кравен рассказывал, что бывают такие мороки…

— Я понял. Но нам лучше здесь не стоять.

Он повел ее прочь от дома Мерзта.

— Почему ты ушел? И куда мы?

— Сначала скажем парню, чтобы вернулся на свое место, иначе охранники что–нибудь заподозрят, а затем еще в одно место. Увидишь, в какое.

— Здесь. Пахнет не очень хорошо, но нести было далеко.

Лем так торопился, таща Санею за собой, что так и не объяснил, что хочет показать. Когда же ей пришлось взбираться по мусорной куче в тупичке, примыкавшем к крохотной гостинице, она чуть было не взбунтовалась. То есть она хотела, но, дотянувшись до края окошка на уровне между первым этажом и вторым, Лем скрылся внутри. Пришлось лезть за ним, а после еще и падать на кучу начавшего подгнивать лука — это оказалась какая–то кладовка. Всего за минуту Санея жутко извозюкалась.