Второй же акт Марлезонского балета разыгрался непосредственно у входа в залив. Если уж у исправных кораблей выход из бухты Сантьяго занимал немало времени, то этот же самый путь у побитых, горящих, с прореженными командами тех же самых кораблей попросту обязан был занять еще большой срок. А ведь времени у испанцев как раз и не было, поскольку на побитые корабли, наконец, смогли навалиться всей своей мощью сильнейшие корабли американского флота.
Относительно спокойно проскочить обратно на внутренний рейд смогла лишь все еще горящая "Инфанта Мария Тереза", да "Бискайя" оторвавшаяся от мателотов после расхождения с "Техасом". Остальным же кораблям, лишенным начальственной руки, пришлось срочно пытаться изобразить подобие строя, чтобы встретить основные силы противника не в одиночку. И пусть американцы тоже ринулись в бой, не имея командующего, они хотя бы успели выстроиться одной кильватерной колонной до начала очередного боевого столкновения.
А вот испанцам удалось собраться вместе лишь спустя пол часа, когда отряд из "Адмирала Окендо" и "Эспаньи", с присоединившейся к ним "Принсипе де Астуриас" смог таки встать за кормой "Пелайо", отчего отрядная скорость упала до 9 узлов. Все же сам "Пелайо" держался в кильватере тихоходной "Санта-Анны" получившей пару крупнокалиберных подарков от американских мониторов в носовую оконечность и потихоньку садящейся этой самой оконечностью в воду. Впрочем, слишком долго "Санта-Анна" в роли флагмана не продержалась. Стоило "Бискайе" скрыться на внутреннем рейде бухты, как броненосец взял курс на один из проходов в минных полях, что, несмотря на вывешенный флажный сигнал, привел к развалу испанского строя. Шедший за ним "Пелайо" сперва ринулся вслед за временным флагманом, но уже на подходе к минным полям начал отворачивать назад, поскольку остальные корабли продолжили идти прежним курсом, ведя перестрелку с тройкой американских броненосцев. В конечном итоге "Пелайо" смог пристроиться в хвост испанской колонны, но за те двадцать минут, что его орудия не участвовали в сражении, американские канониры смогли добиться приличных результатов.
Если сперва им пришлось вступить в бой с пятью вражескими броненосными кораблями, и даже в этом случае вес бортового залпа оставался на их стороне, то когда количество противостоящих вымпелов сравнялось, начало сказываться более тяжелое вооружение американских кораблей.
Дюжина 330-мм орудий, столько же восьмидюймовок, пол дюжины шестидюймовок и три десятка орудий противоминного калибра, несмотря на весьма низкую скорострельность первых двух, смогли нанести испанским кораблям достаточно серьезных повреждений, ведь вооружение последних по своей скорострельности ни в чем не превосходило американское. Хорошо было уже то, что не уступало!
Оказавшийся ведущим кильватерной колонны "Эспанья" получил два крупнокалиберных подарка от кормовой башни "Орегона" точнехонько в верхний каземат и в мгновение ока лишился двух шестидюймовых орудий - 152 мм сталежелезной брони не смогли противостоять тяжелым бронебойным снарядам на дистанции в 10 кабельтов. Хорошо еще, что разделявшие орудия противоосколочные перегородки дюймовой толщины смогли сдержать ярость выплеснувшегося пламени и потому орудия не пострадали. А вот контуженные близким взрывом расчеты на время оказались выведены из строя, так что последующие четверть часа броненосец вел огонь только из орудий главного калибра. Да и потом в бой вернулась всего одна шестидюймовка, поскольку ко второй было не подступиться из-за раскалившейся докрасна переборки, за которой вовсю продолжал бушевать пожар. Также в потери можно было списать одну из дымовых труб, завалившуюся на товарок. Остальные же повреждения носили больше косметический характер, если можно было так выразиться. Во всяком случае, полдюжины не опасных для корабля пробоин легко можно было заделать новыми листами корабельной стали. Двигавшийся следом "Адмирал Окендо" хоть и не получил ни одного попадания из орудий главного калибра, притягивал к себе, словно магнитом, снаряды восьмидюймовок, заставивших замолчать его носовое орудие и выбивших еще пару пушек среднего калибра. Не говоря уже о многочисленных пробоинах от 57-мм снарядов, коих к концу боя в броненосный крейсер угодило свыше полусотни.
Но больше всех досталось замыкавшей строй "Принсипе де Астуриас". Артиллеристы "Индианы" сполна сумели отомстить за избиение "Техаса". Кто именно стал автором золотого попадания, выяснить так и не удалось, но на судьбе кормовой барбетной установки бывшего русского броненосца это никак не отразилось. Пробивший верхний противоосколочный башенноподобный колпак снаряд сдетонировал как раз во время перезарядки орудий, отчего над кормой броненосца на короткий миг поднялся огромный столб огня и черного дыма.
Ринувшиеся во все возможные отверстия пороховые газы смогли проникнуть и в подбашенное отделение. Но в данном случае именно архаичность устройства барбетной установки по сравнению с новомодными полноценными башнями спасла весь корабль. В зарядном отделении, куда из бомбовых погребов доставлялись в кокорах пороховые заряды, попросту не оказалось ничего, что могло бы загореться от свалившихся сверху языков пламени. А те немногие горящие ошметки, что все-таки вынесло вглубь корабля через не задраенную дверь зарядного отделения, лишь слегка опалили пятерку матросов, да пару тех самых кокоров - цилиндрообразных чехлов, в которых хранились заряды. Но даже так картина со стороны выглядела впечатляюще и устрашающе. А уж о том, что пережили все находившиеся поблизости, и вовсе можно было не говорить. Потому не было ничего удивительного в том, что следующим, кто устремился под защиту закрытой горами бухты, оказался "Принсипе де Астуриас", благо "Пелайо" как раз успел занять место в линии.
Впрочем, американские моряки за это время тоже успели обзавестись изрядным количеством седых волос. Так шедший головным "Орегон" лишился одной из башен с 203-мм орудиями, когда бронебойный 305-мм снаряд с "Эспании" проломил броню ее барбета и разнес вдребезги, как механизм поворота, так и трубу подачи боеприпасов. Еще один такой же снаряд хоть и не пробил, но изрядно вдавил в корпус 457-мм лист брони главного пояса, отчего через образовавшиеся в обшивке щели в угольную яму начала потихоньку поступать вода. А один из залпов кормовой башни бывшего русского "Наварина" лишил американских офицеров кают и личных вещей, погибших в пожаре. Да и так корпус броненосца тут и там нес отметины попаданий вражеских снарядов. И лишь отменное бронирование кораблей этого класса позволило обойтись без действительно серьезных повреждений. Выбитые же 37-мм и 57-мм орудия можно было впоследствии и заменить, как и сраженных осколками моряков.
Не в лучшем положении пребывал шедший концевым "Индиана". Пусть он и смог выбить своего противника из линии, сам тоже не мог похвастать отличным состоянием. Одно из орудий носовой башни главного калибра было помято прямым попаданием вражеского снаряда и потому годилось лишь в переплавку. Туда же смело можно было отправлять обе шестидюймовки правого борта, благо до пожаров в их казематах дело так и не дошло. Но куда большие опасения вызывала ставшая уже подводной пробоина в носовой оконечности. Бронебойный 305-мм снаряд проделал аккуратную дырку чуть выше уровня ватерлинии и, отрикошетив от карапасной палубы, вышел с противоположного борта, так и не взорвавшись. Окажись на его месте фугасный снаряд и дела обстояли бы совсем плохо. Однако даже столь небольшой, в масштабах корабля, пробоины оказалось достаточно, чтобы весьма низкобортный броненосец в скором времени начал черпать воду носом. Учитывая же тот факт, что из-за строительного перегруза при полной загрузке бункеров углем главный пояс броненосцев этого типа полностью скрывался под водой, потихоньку началось затопление отсеков через пробоины оставленные орудиями среднего калибра. Пусть их было не так много, как того хотелось бы испанцам, но и они привносили свой вклад в дело затопления корабля.
