А вот противостоявший броненосному крейсеру "Массачусетс", можно сказать, отделался легко. Испанские бронебойные чугунные снаряды, при встрече с гарвеизированной и сталеникелнвой броней крошились, словно орехи под молотком, не нанося даже малейших повреждений. Так что на этом корабле к концу боя не было даже ни одного погибшего. Впрочем, до конца сражения было еще далеко, ведь никто из противников не желал отпускать своего визави.
Лишь спустя еще пол часа активного обмена снарядами, когда изрядно побитый "Эспания" пошел на циркуляцию и отвернул обратно к Сантьяго, от которого они успели отойти на запад на добрые 15 миль, уводя за собой щеголяющие пожарами и темнеющие черными провалами пробоин, но продолжавшие держаться на плаву и вести огонь "Адмирал Окендо" с "Пелайо", а американские броненосцы продолжили свой путь вперед, над водной гладью вновь разлилась тишина. Ни один из американских крейсеров, что с самого начала сражения благоразумно держались в стороне от больших дядь, не рискнул куснуть напоследок побитого, но не сломленного противника. А флагманская "Аризона", за которой сразу же усвистал вспомогательный крейсер "Хист", показалась на горизонте лишь к тому моменту, когда в узкий пролив втягивался замыкавший строй "Пелайо". На этой ноте подошло к концу Первое сражение при Сантьяго-де-Куба, как впоследствии будет написано в учебниках по истории.
- А неплохо господа испанцы всыпали американцам! Как вы полагаете, ваше превосходительство? - капитан 1-го ранга Абаза повернулся к своему высокопоставленному пассажиру все еще продолжавшему рассматривать в бинокль коптящие трубами и очагами пожаров американские броненосцы. "Светлана" не стала провожать отвернувших к Сантьяго испанцев, благо информацию от них вскорости можно было получить, считай, из первых рук, а осталась близ главных сил флота САСШ.
- Моряки контр-адмирала Серверы сделали все, что смогли в сложившихся обстоятельствах. За то им честь и хвала. - наконец опустив оптику, слегка кивнул головой Макаров. - Им даже будет не зазорно утверждать, что сражение было выиграно. Все же именно американский броненосец, судя по всему, был вынужден выброситься на мелководье. - Вытянув зажатый в руке бинокль в сторону едва различимого на столь большом расстоянии "Техаса", до которого очередной бой не докатился каких-то полутора миль, огладил свою бороду Степан Осипович. - Но, не проиграв данное сражение, они совершенно точно упустили возможность одержать верх в этой войне. Таковой шанс и ранее был весьма мал, а нынче и вовсе исчез. Мало было не потерять корабли в данном бою. Их еще требовалось сохранить для будущих сражений! А последнее испанцы выполнить как раз и не смогли.
- Тут вы совершенно правы, ваше превосходительство. - не стал отрицать очевидного командир крейсера. - У испанцев хорошо если "Пелайо", да один из крейсеров обошлись относительно легкими повреждениями. Да и то на первом можно было разглядеть два очага возгорания.
- И ремонтировать корабли им негде. - закончил мысль офицера Макаров. - А потому следующим единственно разумным шагом для контр-адмирала Серверы будет отвод своей эскадры обратно к берегам Европы для продолжительного ремонта, ибо здесь они уже более ничем помочь не смогут. Только усугубят положение.
Прав ли оказался русский контр-адмирал в своих суждениях, могло показать только ближайшее будущее. Впрочем, до этого самого будущего кораблям обеих сторон еще предстояло дотянуть. Несмотря на окончание боя, возможность расслабиться могла представиться морякам обеих сторон еще не скоро. Пусть воздух более не был насыщен смертоносным железом и взрывчаткой, битва за жизнь продолжалась вовсю. Только теперь настал черед отстаивать свои корабли у стихий. Вода и огонь - столь противоположные, обе стремились довести до логического завершения то, что оказалось не под силу людям.
К тому моменту как "Пелайо" оказался на внутреннем рейде, флагманская "Инфанта Мария Тереза" все еще горела, пусть и не так активно, как полтора часа назад. И судя по ее внешнему виду, о дальнейшем участии этого корабля в боевых действиях можно было даже не заикаться. Примерно в полумиле от нее сидел на мели броненосец "Санта-Анна", вокруг носовой оконечности которого суетилось с десяток лодок и баркасов - тут уже даже начинали спускать под воду водолаза, чтобы закрыть наскоро сколоченными деревянными щитами полученные в бою пробоины, через которые корабль потихоньку затапливался. Несколько ближе к самому городу встал на якорь "Принсипе де Астуриас", демонстрируя всем желающим раскрывшийся, словно бутон цветка, броневой колпак кормового барбета. И лишь отделавшаяся попаданием всего полудесятка 102-мм и 57-мм снарядов "Бискайя", выглядела вполне здоровой на этой стоянке инвалидов, к которым добавилась последняя троица. Хоть на "Эспании" к концу сражения и смогли справиться с пожаром в центральном каземате, из орудийных портов все еще продолжал выбиваться наружу черный дым, да и изрядно разбитые надстройки с продырявленными во многих местах трубами наглядно свидетельствовали о необходимости проведения многонедельного ремонта. Также прошедший весь бой от начала и до конца "Адмирал Окендо" нынче более походил на кусок швейцарского сыра - столь сильно его борта оказались усыпаны пробоинами. Даже одного мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять - крейсеру требовалась полная замена обшивки всего левого борта. Что можно было сделать лишь в метрополии. Тем удивительнее был факт, что никаких серьезных повреждений корабль так и не получил. Пара вышедших из строя орудий, разбитая помпа, побитые осколками вентиляторы и разнесенная вдребезги мебель кают-компании смотрелись ничем по сравнению с повреждениями на всех прочих кораблях. На том же "Пелайо" оказались выведены из строя половина 120-мм орудий левого борта и 280-мм пушка, труба подачи боеприпасов которой оказалась смята неразорвавшимся крупнокалиберным снарядом - сказалась архаичность устройства бронирования корабля, обделенного верхним броневым поясом.
Американцы хоть и оставили за собой поле боя, из-за общей неорганизованности понесли куда большие потери. Так к двум канувшим в небытие мониторам ближе к вечеру можно было записывать и "Техас". Пусть этот небольшой броненосец и смог выскочить на мелководье, сел на киль он очень неудачно - вместо песчаной отмели под днищем оказался риф, переломивший хребет кораблю. Пятью милями западнее так же к берегу оказался прибит сильно накренившийся на правый борт броненосный крейсер "Нью-Йорк". Его бортовая броня так и не смогла ничего противопоставить крупнокалиберным снарядам противника и с тремя крупными подводными пробоинами, он вряд ли имел шанс добраться до американского берега, несмотря на авральные работы аварийных партий и непрерывное откачивание поступающей на борт воды. Потому и пришлось искать спасения на мелководье, благо ему повезло увязнуть в песчаной косе. А вот "Бруклин", несмотря на полученные восемь десятков снарядов, держался вполне молодцом. Да, у него выбили почти все 127-мм орудия правого борта, да, кормовая башня оказалась заклинена после попадания 280-мм снаряда, да, через ряд подводных пробоин на борт поступала вода, но ни первое, ни второе, ни третье, не угрожали существованию корабля, а потому он лежал в дрейфе недалеко от своего менее везучего товарища по бою, позволяя населяющим его матросам на скорую руку разбираться с полученными повреждениями. "Индиана" же на буксире "Орегона" и под прикрытием тройки крейсеров была отправлена домой тем же вечером. Причем, тащить сидящий глубоко в воде носом броненосец пришлось кормой вперед, чтобы не усугубить ситуацию с поступлением на борт воды - все же в условиях нахождения столь далеко от родной базы справиться с подводными пробоинами не представлялось возможным, а известия о переломе киля "Техаса" заставили отказаться от попытки выползти для исправления повреждений на мелководье.
