— Значит, у них не было никакой надежды иметь собственных детей?

— Никакой. Через год после свадьбы у них родился мертвый ребенок. Врачи сказали леди Шевени-Гор, что детей у нее больше не будет. И года два спустя сэр Жерваз удочерил Руфь.

Пуаро спросил:

— А мадемуазель Руфь? Почему они взяли именно ее?

— По-моему, она дочь каких-то дальних родственников.

— Так я и думал, — сказал Пуаро. И взглянул на стену, где висели семейные портреты. — Сразу видно, что она той же крови — нос, линия подбородка. Эти черты повторяются на всех портретах.

— Она унаследовала и характер, — сухо сказал мистер Форбс.

— Могу себе представить. И что же, они уживались с приемным отцом?

— Все было так, как вы себе представляете. То и дело происходили жестокие схватки. У обоих, знаете ли, характер с норовом. Но, по-моему, несмотря на ссоры, они были очень привязаны друг к другу.

— Однако же она доставляла ему немало беспокойства?

— Не то слово. Но, уверяю вас, это не заставило бы его покончить с собой.

— Ах, вы об этом! Конечно, конечно, — согласился Пуаро. — Никто не станет пускать себе пулю в лоб из-за того, что у его дочери тяжелый характер! Значит, мадемуазель Руфь получит наследство! Сэр Жерваз не собирался переделать завещание?

— Хм! — Мистер Форбс кашлянул, стараясь скрыть некоторую неловкость. — Дело в том, что, приехав сюда (кстати сказать, два дня назад), я получил от сэра Жерваза распоряжение заняться составлением нового завещания.

— Ах, вот оно что! — Майор Риддл придвинул свой стул поближе к мистеру Форбсу. — Вы нам этого не говорили.

Мистер Форбс быстро сказал:

— Вы спрашивали меня только об условиях завещания. Я ответил на все ваши вопросы. Новое завещание даже не было до конца отработано.

— А какие изменения предполагалось внести? Возможно, это подскажет нам, что занимало мысли сэра Жерваза.

— В основном все оставалось по-прежнему, добавлено только, что мисс Шевени-Гор получит наследство только в случае ее брака с мистером Хьюго Трентом.

— Ага, — сказал Пуаро. — Но это весьма существенная деталь.

— Я высказался против этого пункта, — продолжал мистер Форбс. — И счел своим долгом предупредить, что это требование можно легко оспорить. Суд не одобрит таких условий наследования. Однако сэр Жерваз настаивал.

— А если мисс Шевени-Гор или мистер Трент не согласились бы с этим требованием?

— Если мистер Трент не захотел бы жениться на мисс Шевени-Гор, наследство перешло бы к ней без всяких условий. А вот если он захотел бы, а она отказалась, тогда, напротив, деньги получил бы он.

— Интересно… — сказал майор Риддл. Пуаро наклонился вперед, похлопав адвоката по колену.

— Но что за этим кроется? Что задумал сэр Жерваз, когда поставил такое условие? Тут должно быть что-то вполне определенное… По-моему, за этим скрывается некий мужчина.., мужчина, которого он не одобрял. И вы наверняка знаете, кто этот мужчина, мистер Форбс.

— Да что вы, мосье Пуаро, не знаю я никакого мужчины.

— Но хотя бы догадываетесь.

— Я никогда не строю догадок, — раздраженно сказал мистер Форбс.

Он снял пенсне, протер стекла шелковым носовым платком и вежливо спросил:

— Что еще вы желали бы узнать?

— В данный момент ничего, — сказал Пуаро. — Лично у меня пока все.

Мистер Форбс посмотрел так, словно давал понять, что ответ его был неполным, и перевел взгляд на начальника полиции.

— Спасибо, мистер Форбс. Пожалуй, это все. Я бы хотел, если это возможно, побеседовать с мисс Шевени-Гор.

— Конечно. Я думаю, она наверху, с леди Шевени-Гор.

— Ах, да. Тогда я сначала поговорил бы с.., как же его?., с Берроузом, и с этой дамой, занимавшейся историей семьи.

— Они в библиотеке. Я им передам.

— Тяжелая работенка, — сказал майор Риддл, когда адвокат вышел из комнаты. — У этих старой закваски законников очень сложно что-нибудь выудить. По-моему, все дело крутится вокруг девицы.

— Да, похоже.

— А, вот и Берроуз.

Годфри Берроуз обладал приятной наружностью человека, всегда готового услужить. Его улыбка была благоразумно смягчена печалью и лишь слегка открывала зубы. Улыбка скорее дежурная, чем искренняя.

— Итак, мистер Берроуз, мы хотим задать вам несколько вопросов.

— Конечно, майор Риддл. Как вам угодно.

— Ну, первое и самое главное: у вас есть какие-то объяснения самоубийства сэра Жерваза?

— Совершенно никаких. Это было для меня полной неожиданностью. Я просто потрясен.

— Вы слышали выстрел?

— Нет. Насколько я помню, в тот момент я находился в библиотеке. Я спустился довольно рано и прошел в библиотеку, чтобы посмотреть интересовавшие меня книги. Библиотека и кабинет расположены в противоположных крыльях дома, так что я ничего не мог слышать.

— Был ли кто-нибудь с вами в библиотеке? — спросил Пуаро.

— Никого.

— Знаете ли вы, где в это время были все остальные обитатели дома?

— Думаю, в основном наверху — переодевались к обеду.

— Когда вы пришли в гостиную?

— Как раз перед приездом мосье Пуаро. Все уже были там, кроме сэра Жерваза, конечно.

— Вам не показалось странным, что его нет?

— Ну, разумеется, показалось. Как правило, он приходил в гостиную до первого гонга.

— Вы не замечали в последнее время каких-нибудь перемен в поведении сэра Жерваза? Не был ли он чем-то обеспокоен? Или угнетен?

Годфри Берроуз задумался.

— Нет.., не думаю. Пожалуй, немного погружен в себя.

— Но он не казался чем-то встревоженным?

— Нет-нет.

— Никаких финансовых проблем?

— Ну разве что слегка был обеспокоен делами одной компании, а именно «Синтетик Парагон Раббер».

— А что именно он говорил об этом? На лице Годфри Берроуза снова заиграла дежурная улыбка, и снова она казалась слегка фальшивой.

— Что говорил? Ну хотя бы вот это: «Старик Бьюри — либо дурак, либо мошенник. Скорее все-таки дурак. Я должен щадить его ради Ванды».

— А почему именно «ради Ванды»? — поинтересовался Пуаро.

— Ну, понимаете, леди Шевени-Гор очень нравится полковник Бьюри, а тот так просто боготворит ее. Ходит за ней по пятам, как собачонка.

— А сэр Жерваз.., совсем не ревновал?

— Ревновал? — Берроуз вытаращил глаза, потом засмеялся. — Чтобы сэр Жерваз и ревновал? Да он даже не знал, что это такое. Ему и в голову не могло прийти, что его способен затмить другой мужчина. Вы же понимаете, такого просто не могло быть.

— Мне кажется, вы не слишком благоволили к сэру Жервазу Шевени-Гору, — мягко сказал Пуаро.

Берроуз вспыхнул.

— Да, это так. В конце-то концов.., в наши дни все это выглядит довольно нелепо.

— Что все? — переспросил Пуаро.

— Ну.., эти феодальные, так сказать, замашки. Это поклонение предкам и возвеличивание своей персоны. Сэр Жерваз был во многом очень талантлив, жил интересной жизнью, но он был бы куда более приятным человеком, если бы не был так сосредоточен на собственной персоне.

— Его дочь разделяла ваше мнение на этот счет?

Берроуз снова покраснел, еще больше прежнего.

— По-моему, мисс Шевени-Гор придерживается взглядов современной молодежи, — сказал он. — Но я, разумеется, не обсуждал с ней ее отца.

— Но современная молодежь как раз любит пообсуждать своих отцов! — сказал Пуаро. — Это вполне соответствует духу времени — критиковать родителей!

Берроуз пожал плечами.

Майор Риддл спросил:

— А больше ничего? Я имею в виду какие-нибудь иные финансовые неприятности? Сэр Жерваз никогда не говорил, что стал жертвой мошенничества?

— Мошенничества? — удивился Берроуз. — Нет-нет.

— А сами вы были с ним в хороших отношениях?

— Да, конечно. Почему бы нет?

— Вопросы задаю я, мистер Берроуз.

Молодой человек помрачнел.

— У нас были с ним прекрасные отношения.

— Вы знали о том, что сэр Жерваз написал мосье Пуаро письмо с просьбой приехать сюда?