Я поблагодарил учителя Бернарда за разъяснения и ушёл переодеться для конной прогулки. Уже на ней я вспомнил, что такой же результат — уничтожение аурных паразитов — обеспечивала комплексная ментальная защита, имевшаяся у графа Ашениаси с рождения. Разумеется, там ни о каком «выжигании» ауры речь не шла.

Мария пришла вечером во вторник. После обязательной «вступительной части» (несколько слов о погоде и природе) она начала свой рассказ:

— Понимаешь, Серж, когда мужчина и женщина соединяются перед Богами и самой магией, в них происходят… изменения. Если женщина магически сильнее мужчины, то она усиливается за его счёт, то есть увеличение её магии такое же, как и уменьшение магии мужчины. Если женщина ненамного слабее мужчины, то её магии увеличивается на большую величину, чем его уменьшается. Если же мужчина намного сильнее женщины, то усиливается он, а её магия уменьшается, причём остаётся на этом новом уровне уже до конца её жизни.

— То есть, после уменьшения резерва мужчины, его резерв снова может начать расти?

— Да.

— Но может и не начать?

— Иногда так и происходит.

— А изменения резерва после соединения перед Богами и магией продолжительны по времени?

— Нет, это происходит одномоментно, примерно в течение суток после соответствующего ритуала.

— То есть резерв Георга в данный момент уменьшился?

— Нет, у нас с Георгом произошёл один из тех редких случаев, когда моя магия увеличилась, а магия Георга не ослабла.

— И что надо сделать, чтобы произошло подобное благоприятное событие?

— Я думаю, что это подарок нам с Георгом от магии за тебя, Серж. Такие случаи как наш, очень редки и что их вызывает — неизвестно.

— То есть, именно поэтому ни твоя мать, ни тётя Жаннетт никогда не были замужем?

— Да. — Мария покраснела и опустила голову.

— Интересно, — тут я вспомнил об Александре и Дуйсбурге. Получается, что Дуйсбург в результате брака с Александрой станет магически слабее? Я задал этот вопрос Марии.

— Понимаешь, то, что я тебе рассказала, относится исключительно к так называемым равноправным связям.

— То есть, есть и неравноправные?

— Есть. В этом случае женщина становится как бы «накопителем» для мужчины. Однако, у неё в этом случае наблюдается медленный регресс. Например, я, стала бы неодарённой где-то лет за семь. Мой же мужчина увеличил бы свой резерв где-то на половину моего.

— И что, есть те, кто идёт на такую связь?

— Есть. В основном те, чья магия слаба. Потомки неодарённых, потерявшие надежду продлить магическую линию. Они получат деньги, но лишатся магии.

— То есть, потом мужчина будет жить с неодарённой женщиной? А как же наследники?

— Неравноправную связь мужчина может разорвать в любой момент, просто по своему желанию.

— А в случае равноправной связи возможен развод?

— За это наказывает сама магия.

— А неравноправные связи могут быть только при условии, что ведущим в ней является мужчина?

— Не только, однако обратное уж слишком редкий случай. — И, явно прочитав в моих глазах вопрос, продолжила. — Женщина не просто лишает в такой связи мужчину магии, она его попросту убивает. Причём не за года, а за считанные месяцы. И получает она не половину резерва, а максимум одну десятую.

— Согласен, оно того не стоит.

— А то, что резерв Александры после первой инициации будет больше, чем резерв Дуйсбурга, и не факт, что это положение вещей изменится ко второй (шестнадцать лет, возраст, с которого одарённые могут вступать в брак), что-нибудь решает?

— Разумеется, в этом случае высокородный Ричард может увеличить свой резерв не на половину резерва родовитой Александру, а где-то на три четверти от него.

— Ну что ж, я рад за вас с Георгом.

— А я вот не рада, что ты избавил эту выскочку Александру от Дуйсбурга и ничего за это не получил.

Я рассмеялся. — Ну нельзя же быть настолько меркантильной, Мария!

Мы ещё поговорили о разных пустяках и Мария ушла.

Первые пару дней после отбытия Дуйсбурга Александра старалась не попадаться мне на глаза, что, кстати, прекрасно у неё получалось, но затем я стал замечать, как она старается привлечь моё внимание незаметно от других детей. Очевидно, она хотела поговорить со мной так, чтобы для всех остальных инициатива разговора принадлежала мне. Не понимая, в чём тут дело, я решил перестраховаться и не идти у неё на поводу.

Долго она не выдержала и однажды, подходя к столовой, я увидел её переминающуюся с ноги на ногу фигурку. Увидев меня, она встрепенулась:

— Первородный, дозволено ли мне будет с Вами переговорить?

— Разумеется. Приглашаю Вас на прогулку перед ужином. Буду ждать Вас в гостиной. — Поклонившись, я прошёл мимо неё.

Последним уроком в тот день у меня было ремесло. Мы с учителем Бернардом строили схему артефакта — подавителя различных следящих конструктов. Такие, естественно, были уже давно известны, но из-за многообразия «следилок» не получили широкого распространения. То есть, проблема была очень похожа на проблему борьбы со сглазами — требовалось соединить слишком большое количество практически одинаковых блоков, для того, чтобы итоговый результат был хотя бы «носимым».

Почему мы выбрали именно этот артефакт? Очень просто, именно он был итоговой работой учителя Бернарда. Так что мы разобрали несколько блоков и пытались собрать из них один, который мог бы быть универсальным. Моя задача в данной работе состояла в подсказке учителю Бернарду, какие энерголинии где проходят и как они взаимодействуют друг с другом. Не скажу, чтобы эта кропотливая и часто однообразная работа меня очень увлекла, но и пользу от неё для своего обучения я видел изрядную — на практике можно было увидеть создание множества различных взаимодействующих элементов системы. Конечно же, при таком способе образования мне очень не хватало знания основ, но частично выручала память, частично — дополнительная литература и объяснения учителя Бернарда.

Заработавшись, я только незадолго до ужина вспомнил о своём обещании. Пришлось почти бежать, однако в гостиную я пришёл спокойным и величавым шагом где-то за полчаса до ужина. Александра забралась с ногами в кресло с книгой, однако книга явно была взята только лишь для отвода глаз. Увидев меня она вскочила и книга упала на пол.

— Первородный!

— Прошу Вас, Александра.

Мы неспешно прогуливались по коридорам замка. Наконец, Александра собралась с духом:

— Я… очень признательна Вам за столь быстрое и качественное исполнение моей просьбы.

— Не стоит благодарности. И, чтобы полностью закрыть данный вопрос, подтверждаю, что я, Серж Ривас, не считаю родовитую Александру Швацвален своим должником.

Она отпустила мою руку и забежала вперёд. Встав напротив меня, она пристально посмотрела мне в глаза:

— А если я попрошу Вас?

— О чём?

— О том, чтобы я стала Вашей должницей.

Сказать, что я был ошарашен — это ничего не сказать:

— А зачем это Вам?

— Я не хочу быть наследницей Шварцвален. А если у меня будет долг перед Вами, то наследницей меня не назначат. Отец ужасно боится всяческих обязательств перед высшими.

Я постарался понять её позицию и не смог. Действительно, не смог представить себе ситуацию, в которой я лучше пойду под сюзерена, чем буду брать на себя ответственность за собственный (!) род. И то, что Александра — девушка, её ничуть не извиняло. Если же она просто не говорит мне всего, тогда тем более — вассал должен быть честен перед своим господином.

Мы так и стояли друг напротив друга в коридоре. Александра не сводила с меня взгляда. Наконец, я принял решение. Она явно что-то поняла:

— Но почему нет?! Тебя же это ни к чему не обязывает?

— Ты либо что-то скрываешь от меня, либо не сможешь быть мне надлежащим помощником.

— Ну и пожалуйста! — Она резко развернулась и почти побежала от меня, бросив мне через плечо: Дурак!