Я вздохнул. — Вот и поговорили.

Дни шли за днями. Меня не оставляла мысль о том, как бы сократить пребывание в «нежных» лапках тёти Жаннетт. И однажды я, кажется, придумал.

Георг нашёлся в своём кабинете. Получив разрешение войти, я прошёл и сел в кресло напротив его стола.

— Георг, нельзя ли пригласить лично или переговорить по серебряному блюдечку с Карлом де-Сант?

— По какому вопросу?

— Нельзя ли несколько пересмотреть условия опеки надо мной? Ведь несправедливо, что все перемещения с места на место и сессии в Льежском университете проходят за счёт времени Марии.

— С этой стороны я как-то даже и не рассматривал данную проблему. Это… достойно обсуждения.

Через пару дней запрос за подписью Марии ушёл в Брюссель. Я же добавил к нему личное письмо на имя высокородного Кух.

Суд состоялся шестого февраля. В тот же день с нами связался Карл де-Сант и порадовал тем, что суд учёл наши доводы и постановил: поскольку выезды в Льеж осуществляются мною для получения той части образования, за которую несёт ответственность тётя Жаннетт, то и время этих поездок должно вычитаться из её доли времени со мной. Соответственно, в маркизатстве летом я должен буду провести не два месяца, а всего одну неделю, как и на любой другой солнечный ритуал..

Постановление суда пришло, когда я находился на сессии.

Очевидно, от студенческой привычки делать всё в последнюю ночь я так и не избавился. О домашнем задании про ритуал «обретение помощника» я вспомнил только вечером перед сдачей сделанного задания. Пришлось. вместо отдыха с остальными детьми, бежать в библиотеку.

Да уж… действительно и сложно и опасно и болезненно. Представьте себе, у вас отчекрыживают кусочек плоти (хорошо, не крайней). Этот кусочек распыляют и смешивают с семенами определённого растения (вид растения зависит от самого мага). Затем мага погружают в транс и он должен выбрать из обработанных семян одно. Если не выберет, есть далеко не нулевая вероятность, что маг превратится в овощ. Выбранное семя вживляют под кожу магу, где оно развивается где-то двадцать пять — тридцать дней. Всё это время маг испытывает физическую боль и лёгкое магическое истощение. После этого семя высаживают. Именно высаживают в горшок с землёй. Маг же должен поливать это растение «жидкостями тела». Ещё где-то через пятьдесят дней, получившееся деревце выкапывают и изготавливают из него волшебную палочку.

Конечно же, у меня возникли вопросы по поводу данного ритуала (прежде всего о возможности изготовления посоха подобным способом или вообще о способах изготовления посохов на Земле), однако я решил придержать их до Гента.

Уже одиннадцатое февраля. Сегодня я уезжаю в Льеж на первую «сессию».

Вчера состоялся серьёзный разговор между мною, Марией и Георгом. Началось всё с приходя Георга ко мне:

— Серж поговори, пожалуйста, с Марией.

— А что случилось?

— Она отказывается выходить замуж за меня в твоё отсутствие, а я не могу перенести свадьбу с дня весеннего равноденствия. Это старая традиция рода Тодт, меня просто не поймёт никто из моей семьи!

Я попросту не успел ничего сказать. В комнату ворвалась, иначе и не скажешь, Мария:

— Я не выйду замуж, если Сержа не будет рядом! И если ты меня любишь, то согласишься на это. Или ты меня не любишь?

— Конечно, люблю, но глава рода Тодт должен сочетаться браком именно на весеннее равноденствие.

— Но Серж на равноденствие должен быть в маркизатстве!

— Но мы же не можем из-за этого переносить свою свадьбу!

Я понял, что если не вмешаюсь, то обстановка комнаты может очень сильно пострадать:

— Мария, Георг, успокойтесь. Я внимательно перечитал соглашение между опекунами и не нашёл там безусловного обязательства для меня быть у тёти Жаннетт именно в день равноденствия. Поэтому мы отправим тёте Жаннетт и в суд Белопайса письмо с указанием моей даты прибытия и основания для этой даты. Не думаю, что такое событие, как свадьба, не является уважительной причиной для того, чтобы появиться в Ипре не первого марта, а, скажем, четвёртого.

— Но как же солнечный ритуал?! — Произнесено это было хором и даже с одинаковой интонацией. Движения обоих спорщиков также порадовали своей синхронностью — поворот тела ко мне и шаг вперёд.

Я многозначительно посмотрел на Марию, и та поняла меня. Сжав руки перед грудью, она закивала и сказала Георгу:

— Милый, поверь, у Сержа есть возможность провести ритуал весенних даров. Но это тайна рода Ривас.

— Ну что ж, как я понимаю, более никаких препятствий дл нашей свадьбы первого марта не существует? — Отчётливо выдохнув, произнёс Георг.

— С моей стороны — никаких, — я позволил себе небольшую улыбку.

— Тогда и с моей — тоже, — сказала Мария и показала Георгу язык.

Этим вечером мне пришлось через Петровича связаться с Кузьмичом и предупредить его о том, что ритуал Кузьмич должен будет провести самостоятельно. Всё потребное для ритуала (вода из ручья, являющаяся смесью атмосферных вод, поверхностных вод и подземных вод) ему должен был приготовить родовитый Этьен и оставить в зале памяти незадолго до полуночи.

С этими всеми переговорами и последующим ублажением Петровича за помощь посредством медовых коржиков (на кухне явно удивились количеству заказанного), выспаться мне не удалось. Поэтому уснул я сразу, как только сел в карету. Со мной ехал учитель Бернард, который напротив, глаз не сомкнул, волнуясь о моём первом экзамене куда больше меня самого.

Переночевали мы в придорожной гостинице и уже к обеду двенадцатого февраля были в Льеже. Несмотря на относительную кратковременность поездки я успел не один раз мысленно дать себе тумака за то, что не догадался и сегодня уснуть в карете. Учитель Бернард настолько меня замучил различными каверзными вопросами по пройденному материалу, что я уже начал путаться и в тех вещах, которые совершенно определённо знал. А ведь я видел, что учитель Бернард готовится к подобному «выносу мозга» из моей бедной головы! Ещё вчера, как только я (к счастью, незадолго до промежуточной цели нашего путешествия) проснулся, он сразу же начал, как он выразился: «помогать мне обрести уверенность в своих силах». Как я мог не придать этому должного значения?!

Остановились мы в гостевом доме на территории университета. Сразу же после обеда я сбежал от учителя Бернарда и, пользуясь выходным днём, отправился на экскурсию по Льежскому университету.

Короткая получилась экскурсия. Сам университет представляет из себя группу зданий на набережной реки Меузи. Так что, обойдя весь квартал и уяснив для себя расположение факультетов, я отправился по набережной в сторону парковой зоны. Меузи не замёрзла и по ней активно в обе стороны передвигались различные плавательные средства, в том числе и довольно экзотического вида, явно держащиеся на воде исключительно с помощью магии. Похоже, по воскресеньям лучшие люди города устраивали не конную, а речную прогулку. На эту мысль наводило не только количество и внешний вид судёнышек, но и то, что время от времени некоторые из них останавливались рядом друг с другом и их команды то обменивались новостями, а то и устраивали совместные трапезы.

Парк Авруа выглядел по зимнему времени пустым и серым, так что я не стал задерживаться в нём и отвернув от набережной решил пройтись по улицам города, в который мне предстоит регулярно приезжать в следующие два года.

В гостевой дом я вернулся с языком через плечо и уже в полной темноте.

С утра меня ждала гимнастика, урок ремесла и лекция по истории, которую я попросил исключительно в надежде получить дополнительную информацию по здешней терра инкогнита. После обеда направился на урок алхимии, где и пробыл до вечера. Так потянулись дни моей сессии.

Ну что рассказать о сессии? «От сессии до сессии живут студенты весело, а вот во время сессии студенты нос повесили». Хорошо хоть практическими занятиями меня никто не нагружал, в отличие от школьников, обучающихся вместе со мной.