— А тётя Жаннетт?

— Она не была наложницей. Оба её ребёнка — с сокрытыми отцами.

— И до сих пор не вступили в брак.

— Да. Поэтому-то для твоей тёти Жаннетт создание младшего рода и является необходимостью. Так как это будет новая семья или род, то её дети могут войти в него и лишатся своего клейма полукровок. Ты бы знал, как она себя сейчас корит за ту свою глупую гордыню! Ей-то ничего не стоило найти людей, согласных стать отцами её детей без службы, только за выкуп.

— А Тереза?

— Анжела два года пробыла наложницей родовитого Даниэля, виконта Дуйсбург.

— Потому-то она и назвала так своего фамильяра, — рассмеялся я.

— Да, она сама признавалась, что ей хочется и побыть рядом с Даниэлем, но и возможность попомыкать кем-нибудь с этим именем тоже греет ей сердце.

— Интересненько. Но это не решает главного вопроса — что мне делать с Аликс?

— Если тебе интересно моё мнение…

— То я его знаю. Ты предложишь мне взять Аликс в личные вассалы. Причём всю эту штуку с наложницей вы придумали совместно. Единственное, что поразило лично тебя — это то, что она подошла открыто, при всех.

— К-как?!

Нет, я, конечно, попрошу Петровича подтвердить эту мою гипотезу, хотя, смотря на реакцию Марии — можно и не спрашивать.

— Мария, я верю в то, что ты желаешь мне только добра. Но объясни — зачем ты так упорно пытаешься сделать меня сюзереном Аликс?

— То, что это сильный маг, которая без колебаний отдаст за тебя свою жизнь, мало?!

Я только вздохнул. Ну как объяснить ей, что я не знаю, является ли это желание Аликс её собственным или наведённым из-за моей халатности с собственным источником!

— Хорошо. Передай… впрочем нет, не передавай. Аликс, выйди, пожалуйста из-за моей спины.

— Вы стали хорошо меня чувствовать, учитель. — Аликс, не обращая внимания на открывшую рот Марию, прошла и встала рядом с ней.

— Расскажи свои причины, почему ты так хочешь попасть ко мне в подчинение.

— Потому что иначе меня принесут в жертву, — она потупилась, но тут же вскинулась, — но это совсем не значит, что я сама не хочу быть с Вами, учитель! Мне, с моей способностью, тот же Кобленц предлагал сотрудничество на любых условиях… правда я так и не поняла, откуда он узнал об этой моей способности.

— Ну, это как раз абсолютно понятно. Занимая высокую должность в тайной полиции, — вот никогда не думал, что Мария и Аликс родственницы совам, — он попросту обязан отслеживать подобные тебе «таланты». Но вот что за «жертва» имеется в виду? Твоя семья практикует человеческие жертвоприношения?!

Мария и Аликс рассмеялись:

— Нет, Серж, Аликс просто отдадут в паладины в обмен на благословение Богов.

— И?

— И для её семьи всё великолепно — они гарантированно получают какой-либо дар, да ту же невидимость Александры не как отклонение, а как родовой признак, а вот для самой Аликс всё не так благостно. — Мария замолчала, но, очевидно прочитав на моей физиономии вопрос, заторопилась. — Нет, не подумай, что я что-то скрываю от тебя, но сейчас не очень подходящее время и место для таких долгих разговоров. Просто поверь мне на слово, это не та судьба, которую я бы пожелала своему ребёнку.

Я повернулся к Аликс:

— Поэтому ты и принимала ухаживание Дуйсбурга?

— Уж лучше к нему в неравноправные жёны, чем в паладины.

Я внимательно посмотрел в глаза Аликс и принял решение.

— Так вот, я согласен принять родовитую Александру, урождённую в семье барона Шварцвален в свои личные вассалы, — объявил я, положив руку ей на голову. — Обязуюсь честно и благородно исполнять все обязанности сюзерена, не допускать умаления чести вассала и не злоупотреблять правами сюзерена. Ты, родовитая Александра, урождённая в семье барона Шварцвален, согласна на данные условия?

— Да, сюзерен.

— Пусть мой род послужит свидетелем этой клятвы. Да будет так!

С моими последними словами в комнате раздался звук лопнувшей струны и от нас с Аликс во все стороны покатилась волна света. Проморгавшись, я увидел совершенно белые лица, выпученные глаза и открытые рты абсолютно всех, находившихся в зале. Но если в глазах детей светилось чистое восхищение, часто сдобренное изрядной толикой зависти, то взрослые излучали ещё и изумление вперемешку с какой-то опаской. Повернувшись к Марии я вновь узрел статую: «юная фанатка, смотрящая на кумира» и тяжко вздохнул:

— Что я опять сделал не так?

— Сюзерен, принять вассальную клятву не только не на алтарном камне, но даже и не в родовом владении — удел самых могущественных магов. Я про такое только в легендах читала и считала сказкой, — ответила мне Аликс из-за спины.

Да она издевается! Какое к чёрту сильнейшие!! Это кто угодно может при наличии доброй воли… пардон, дурак, возможно исправлюсь… когда-нибудь. Дело действительно довольно простое, но только и исключительно для мага с нормально развивающейся энергосистемой. Это ж работа в два потока, а кто из современных магов Земли на такое способен? Но надо что-то сказать. Вон уже и у детей в глазах начинает проявляться изумление, по мере того, как слова Аликс до них доходят. Надо бежать! И побыстрее!!

— Кристи! — Моя верная пума тут же оказалась около меня. Вот в ком я уверен: на оборотней ментальные воздействия до высшего, шестого уровня вообще не действуют, поэтому если она выбрала меня вожаком, то сделала это сама. Раз и навсегда.

— Алекс, Кристи, поехали, прокатимся. — Надо, во-первых, познакомить Аликс со второй ипостасью Кристи, а во-вторых, переждать первую бурю.

Уже садясь на лошадь, я подумал: «Слава Богам, что Анжела прибывает только завтра! Её приезд должен несколько смягчить шок от моих действий».

На следующий день мне, правда, было несколько не до того эффекта, который я произвёл в день своего появления (что самое неудачное, многие гости замка к тому моменту ещё не разъехались и были свидетелями моего «выступления»). Почти одновременно с возвращением Анжелы из Калькутты мне пришло официальное письмо из Истока с благодарностью за то, что я подтвердил своё обучение в этой школе магии и приглашением на королевские скачки в Аскоте. Сами скачки проводятся в июне.

Мария, принесшая мне это письмо, сидела несколько пришибленная. Уже немного изучив её я предположил, что она чувствует за собой какую-то вину, связанную с ним.

— Рассказывай, что ты натворила.

— Серж, я… просто не подумала, что это всё будет настолько окончательно. Я решила, что выбор школы надо будет ещё раз согласовать, когда придут все приглашения.

— А поподробнее?

— Жаннетт ещё тем летом дала мне письмо из Истока, в котором просили подтвердить, что мы по-прежнему рассматриваем данную школу как вариант твоего обучения. И она уверяла меня, что мы потом ещё раз все вместе с тобой соберёмся и всё-всё обсудим.

У меня просто не было слов, да и не хотелось ругаться с Марией, особенно когда она в таком положении. И самое главное: «фарш невозможно провернуть назад». Как бы я не ругался на Марию, исправить в данном случае уже ничего нельзя. Впрочем, кое-что я сделать всё-таки могу.

— Мария, с этого дня всё, что ты собираешься подписывать относительно меня, ты сначала показываешь лично мне. Как бы тебя не уговаривали. Понятно?

Мария часто мелко закивала и спросила у меня преисполнившимся надеждой голосом:

— Ведь ты сможешь это всё исправить?

— Это — нет, но постараюсь хотя бы немного уменьшить последствия.

— Не сможешь?! — А сколько неверия и паники в голосе.

— Исправить — нет. Получив подтверждение от моих законных представителей, школа уже заключила со мной неразрывный контракт. И его нарушение приведет или к смерти. Моей и вас обеих — если в Истоке была моя кровь или только вашей — если моей крови там не было.

— Кровь — была. Её ещё Елена туда возила, когда твои родители только высказали намерение отправить тебя в Исток. — Мария совсем упала духом. Я подошёл к ней и взял её лицо в свои ладони: