— Она же хотела стать великой художницей? — удивленно выгнула  черную, как уголь, бровь Эля.

— Теперь эта мечта в прошлом, — с трудом удержалась от смешка Лера. —  А твой Коля заметно поправился за последний месяц.

— Через несколько дней он едет учиться в Москву. Осваивать кондитерское  искусство, — весело хихикнула Эля. — Старается не терять форму.

— Кто бы мог подумать, что этот бездельник и любитель праздного образа жизни так увлечется кондитерским делом? — улыбнулась Лера.

— Как говорит сам Коленька, положение обязывает, — весело процитировала своего супруга Элеонора.

В гостиной послышался шум, и через мгновение в дверях возник  силуэт Мирры Соколовской. Из-за ее спины выглядывала Наталья  Александровна Карташова.

— Лера! Милая моя, какая же ты красивая сегодня! — всплеснула руками директриса и шагнула навстречу невесте.

— Спасибо, Наталья Александровна! — протянула руки своей бывшей начальнице Лера.

— Жаль, мама не видит тебя!

— Я думаю, она видит, — быстро заморгала невеста в попытке удержать непрошеные эмоции и повернулась к Мирре:  — Как там наш отдел?

— Без тебя скучно, — вздохнула Соколовская. — Марта Сергеевна устроила личный траур и почти не выходит из своей каморки. Нина больше к ней не заходит. Говорят, наш юрист Марк начал за ней ухлестывать.

— Бедная Нина, — покачала головой Лера, и ей вспомнилась новогодняя вечеринка в строительной компании, когда Марк настойчиво подливал Нине шампанское в бокал, неотрывно таращась в ее глубокое декольте.

— Нет, она, как раз, совсем не бедная. Цветет и пахнет. А вот Марта Сергеевна пережить такой выбор своей племянницы никак не может. И мне кажется, женитьба Андрея здесь совершенно не при чем, — заулыбалась Мирра. — Хотя, что мы о них говорим, сегодня же твой день! Когда вы с Андреем улетаете в Париж?

— Завтра ночью. На целых семь дней,  — лицо невесты засияло, и всем, находящимся в комнате, показалось, что солнце все же выглянуло из-за туч. — Я жду этого даже больше, чем сегодняшнюю церемонию!

Где-то вдалеке послышались нетерпеливые сигналы машин, и от волнения Лера слегка побледнела.

Вскоре все слилось в одну большую суетливую картину. Вокруг бегали нанятые Коленькой официанты, гости что-то выкрикивали, смеялись, говорили тосты.

Андрей сиял безупречностью. Темные волнистые волосы были аккуратно зачесаны назад, костюм цвета белого камня выгодно оттенял успевшую покрыться золотистым загаром кожу, а его взгляд светился той  трогательной нежностью, которая встречается только у влюбленных в день их свадьбы.

Лера полюбовалась мгновение своим суженым и уверенно шагнула ему навстречу, тут же потонув в шумных возгласах и звонах бокалов.

Потом была церемония в местном ЗАГСе, неуемное веселье в ресторане Льва Константиновича и бесчисленные поздравления в адрес молодой семьи. К полуночи музыканты устали петь, а новоиспеченные супруги потеряли счет подаркам и пожеланиям. Шестиярусный торт с фигурками жениха и невесты исчезал на глазах, шампанское весело шипело в бокалах, а гости возбужденно обсуждали готовящийся во дворе ресторана салют.

Вскоре темное небо озарили яркие вспышки фейерверка. Андрей привлек жену к себе и нежно поцеловал.

«Горько! Горько!» — кричали вокруг почти незнакомые Лере партнеры по бизнесу Льва Константиновича вместе со своими вторыми половинками, высокомерно оценивающими стоимость наряда невесты. А она почему-то вдруг почувствовала бездонную тоску оттого, что в этот день рядом с ней нет старшей сестры. Это было лишь мгновение, но  оно острым осколком врезалось ей в сердце и еще долго не давало покоя.

…Париж. Он завораживал, манил, звал к себе. И Лера, очарованная им, никак не могла надышаться этой атмосферой, пропитанной романтикой и вдохновением. Ей нравилось в Париже практически все: величественные дворцы, магазинчики, милые, уютные уличные кафе.

Она, захлебываясь от восторга, рассматривала картины на площади Тертр, и Андрей купил одну из них ей в подарок. На картине была изображена Эйфелева башня, утопавшая в темно-красных и синих тонах.

— Когда у нас будет своя гостиная, я обязательно повешу эту картину туда!— пообещала Лера, прижимая к груди огромный холст.

Вечерами они гуляли по живописным улочкам, и Лере казалось, что ее счастью не будет конца.

— Я так хочу ребенка! — теряясь в объятиях Андрея, шептала она. — Нашего с тобой ребенка…

— Лерочка, у нас медовый месяц, мы в Париже и делаем все возможное для того, чтобы ребенок получился, — шептал ей в ответ муж. — Неужели ты думаешь, что этого не произойдет?

А когда они вернулись домой, Лера обнаружила, что ребенка не будет, потому что у нее началась менструация. Она еще никогда не плакала так горько. Сидя на полу в спальне вокруг почти собранных коробок для переезда, она рыдала несколько часов подряд, прижимая к себе слегка пыльную картину, подаренную Андреем в Париже, и казалось, уже ничто ее не утешит.

— Лера, Лера, не надо так реагировать! — бегал вокруг нее муж, пытаясь успокоить. — Ты всего лишь месяц назад перестала пить таблетки! Твой организм просто не успел прийти в норму! Ну же, милая моя, возьми себя в руки! В следующем месяце у нас обязательно все получится!

— Я хотела, чтобы он получился там, в Париже! А теперь его не будет!

— Почему сразу его? Может, у нас будет девочка? — насмешливо вытирал ей слезы Андрей.

— Я хотела мальчика! С золотыми волосами и зелеными глазами! А теперь его не будет!

— Да почему же не будет? Неужели ты думаешь, что я не найду свободного времени, чтобы сделать тебе ребенка?! — продолжая вытирать слезы с ее лица, улыбался он. — Конечно, я не могу обещать пол ребенка, цвет глаз и волос, но кто-нибудь у нас точно получится!

Вскоре вещи были собраны. Молодожены решили перебраться в свою гостиницу, ровно до тех пор, пока не подберут новый дом, а мебель и коробки любезно согласились взять к себе Лев Константинович и Карина Аркадьевна.

В последний день перед отъездом Андрей и Лера заехали на рынок купить продукты.

— Я подвезу тебя к подъезду и двинусь дальше. Меня ждут в гостинице. А ты уже сама разбирайся с покупками, — забирая пакеты с овощами и мясом, говорил Андрей. — Завтра переезд, и многое надо успеть подготовить.

— Я запеку мясо в духовом шкафу, — улыбалась мужу Лера. — У меня как раз картина почти закончена. Я доделаю ее и буду ждать тебя к ужину. А после мы вместе еще раз пересмотрим коробки, чтобы ничего не забыть.

Она повернулась в сторону торговых рядов, туда, где продавали вещи, и на мгновение задержала свой взгляд на трех женщинах, развязно смеющихся и разливающих шампанское в пластиковые стаканчики.

— О, народ уже отмечает скорое начало выходных, — осуждающе покачал головой Андрей и шагнул в сторону выхода. — Ну, Лера, что ты остановилась? Идем же, я тороплюсь!

А она все стояла, как зачарованная, глядя на трех женщин. В одной из них она узнала свою сестру Берту. Потрепанная временем и располневшая, тем не менее, сестра была все еще похожа на себя. Короткие пряди белых волос были стянуты в пучок на затылке, а джинсовые короткую юбку и жилет она так и не сменила на другой вид одежды. Ошибки не могло быть, это Берта.

Андрей тем временем нетерпеливо взял Леру за руку и повел за собой к машине.

— Милая моя, ну неужели ты привезла из Парижа мало вещей? Мне показалось, мы оставили там целое состояние! К чему глазеть на эти китайские тряпки? Я не хочу, чтобы ты тащила их домой. Особенно, если учитывать, что завтра мы переезжаем, — ласково пожурил он ее, открывая дверь автомобиля.

— Андрей, — растерянно посмотрела на мужа Лера, усевшись рядом с ним в машину. — Я видела Берту.

— Что-что? — удивленно переспросил он. — Где?

— Там, возле вещей. Это была она среди тех, кто пил шампанское!

— И что? — равнодушно пожал он плечами, но не удержался от любопытства и подъехал ближе к вещевому сектору.

— Да, это она, — в горле противно запершило от волнения.