Хантер промолчал. Он знал, что это правда.

— Спрошу вас еще раз, детектив. Почему вы меня разыскиваете? И как я связан с вашим столь важным расследованием?

— Если вы не знаете, почему мы преследуем вас, то откуда вам известно, что это расследование настолько важно? Ни в одной из газет об этом не говорится.

— Я не дурак, детектив. Если бы полиция всякий раз просила СМИ опубликовать фотографию человека, с которым копы хотят поговорить, то эти снимки не поместились бы во всех газетах Калифорнии. Снимки подозреваемых публикуют только в том случае, если расследование действительно очень важно. Происходит что-то неладное, и я в этом как-то замешан.

«Смит был прав, — подумал Роберт. — Он далеко не дурак».

— То есть вы все это поняли, но при этом не знаете, почему мы пришли к вам?

— Именно это я вам и говорю.

Что-то в тоне Смита удивило Хантера.

— Почему бы вам не зайти к нам? Тогда все и обсудим.

— Всего доброго, детектив.

— Погодите, — остановил его Роберт, прежде чем Смит успел повесить трубку. — Вы знаете, из какого я отдела полиции?

Гарсиа удивленно посмотрел на напарника, нахмурившись.

Смит помедлил:

— Отдел по борьбе с мошенничеством?

Теперь Карлос был уже не просто удивлен. Он был ошарашен.

Пауза затянулась на пару секунд.

— Нет, я не из отдела по борьбе с мошенничеством.

Молчание.

— Джеймс? Вы еще там?

— Из какого же вы отдела?

Роберт заметил напряжение в голосе Смита.

— Отдел убийств.

— Убийств? Послушайте, мне не нравится, что мой звонок отслеживается. Дайте мне номер своего мобильного, и я позвоню вам напрямую. — Напряжение в голосе сменилось тревогой.

— Почему бы вамне дать мне свой номер?

— Значит, решили поиграть со мной. Что ж, как вам будет угодно. Всего доброго, детектив.

— Хорошо, — вновь остановил его Хантер. — Сделаем по-вашему. — Он назвал Смиту номер своего мобильного.

Тот повесил трубку. Роберт быстро набрал на мобильном телефон отдела спецопераций.

— Трейси, вы там?

— Да, я на связи, детектив.

— Прошу вас, скажите мне, что вы его засекли.

— Простите, детектив. Кем бы ни был этот парень, он действительно умен. Он воспользовался мобильным с предоплатой либо дешевой моделью, без GPS, [14]или он сам деактивировал чип.

Роберт знал, как работает чип GPS: чипы каждые пятнадцать секунд или около того испускали радиосигнал, и спутники GPS могли очень быстро зафиксировать расположение телефона с точностью до пяти-шести метров. Очевидно, Джеймс Смит тоже это знал.

— А что насчет триангуляции? — спросил Хантер.

— Как я уже говорила, этот парень очень умен, детектив. Разговаривая по телефону, он двигался, причем быстро. Повесив трубку, он отключил мобильный.

— Черт! — Роберт пригладил ладонью волосы.

Он знал, что триангуляция была самым точным методом, благодаря которому можно было установить местоположение мобильного телефона, в котором нет системы GPS. Сигнал включенного мобильного телефона постоянно перехватывают башни мобильной связи, чтобы обеспечить качество сигнала. При триангуляции можно определить три вышки, получающие самый сильный сигнал. Потом необходимо выяснить радиус их покрытия. В месте, где эти три окружности пересекаются, и находится мобильный. Точность этого метода зависит от того, насколько близко расположены друг к другу башни. В таком большом городе, как Лос-Анджелес, таких вышек были сотни, потому точность триангуляции была бы такой же, как и у системы GPS. Но вот перемещение звонившего создавало проблемы: сам процесс триангуляции занимает от десяти до пятнадцати минут. Если за это время мобильный телефон выйдет из зоны покрытия хотя бы одной из трех вышек, все идет насмарку, и приходится начинать сначала.

Если Джеймс Смит звонил из машины или, например, автобуса, то сигнал каждую пару минут переключался с вышки на вышку. Провести триангуляцию было невозможно.

Трейси была права. Джеймс Смит знал, что делает.

— Хорошо, Трейси. Я хочу попросить вас кое о чем…

Стояло чудное весеннее утро: лазурное небо, легкий ветерок, отметка на градуснике не поднималась выше двадцати двух. В такой день люди в Лос-Анджелесе могли почувствовать, насколько прекрасна жизнь. На лицах прохожих расплывалась невольная улыбка. Все детективы мечтали о том, чтобы полиция выдавала своим сотрудникам автомобили с откидным верхом. Ну, раз таких машин не было, то напарники удовлетворились «хондой» Гарсиа. Там хотя бы был кондиционер, в отличие от старенького «бьюика» Хантера.

По пути в Сенчури-Сити, где располагался офис телекомпании «А&Е», Карлос поравнялся с алым БМВ с откидным верхом. Коротко стриженая брюнетка с тонко выщипанными бровями опустила голову на плечо водителя, загорелого громилы с толстой шеей и бритой головой, казалось, отполированной до блеска. Мордоворот был одет в слишком маленький для его фигуры спортивный костюм. Хантер смерил их взглядом. Девушка казалась влюбленной по уши. Она привычным жестом пригладила волосы и на мгновение чем-то напомнила Роберту Анну, жену Гарсиа.

— Ты бы смог причинить боль Анне? — спросил он, поворачиваясь к напарнику.

— Что? — Этот вопрос настолько озадачил Карлоса, что тот не сразу поверил в услышанное.

— Ты смог бы причинить боль Анне? Физическую?

— Э-э-э… Ну да, ты это сказал. А то я думал, мне почудилось. Ты в своем уме, Роберт? Что ты такое несешь?

Хантер помолчал. Если он и шутил, то виду не подавал.

— Я так понимаю, ответ «нет», — подытожил Роберт.

— Ответ «нет, черт побери!». Как я смог бы причинить боль Анне? Я не стал бы вредить ей.

Карлос познакомился с Анной Престон в университете. Она была необычайно милой и красивой девушкой, и Гарсиа влюбился с первого взгляда. Десять месяцев он собирался с духом и в конце концов пригласил ее на свидание. Они начали встречаться на втором курсе, и сразу после получения диплома Карлос сделал ей предложение. У Хантера было мало знакомых, которые так любили бы друг друга.

— Что бы ни произошло, что бы она ни натворила, ты не смог бы причинить ей боль, верно? — настаивал Роберт.

Выражение изумления не сходило с лица Гарсиа.

— Ты что, совсем с ума сошел? Слушай, что бы она ни сделала, что бы она ни сказала, что бы там ни случилось, я никогда не навредил бы Анне. Я люблю ее больше всего в жизни. Без нее все бессмысленно. Какого черта ты добиваешься, Роберт?

— Но почему? — гнул свою линию Хантер. — Почему ты не причинишь ей вреда? Что бы она ни сделала… что бы она ни сказала… что бы там ни случилось…

Гарсиа был напарником Хантера уже четыре года, с тех самых пор, как перевелся в отдел убийств. Он знал, что Роберт не вполне обычный детектив. Его разум работал быстрее, чем у нормальных людей. Как правило, Карлос не понимал, как Хантер пришел к тому или иному выводу, пока напарник не объяснял ему ход своих мыслей. Зато тогда уже все казалось предельно простым. Роберт больше слушал, чем говорил, а уж когда открывал рот, то его слова сперва казались странными, но потом все становилось на свои места, словно фрагменты головоломки собирались в единую картинку. Вот только иногда разум Хантера казался Карлосу настолько чужеродным, словно его напарник прилетел с другой планеты или вывалился из параллельного измерения. Сейчас был один из таких случаев.

— Потому что я люблю ее, — с невольной нежностью произнес Гарсиа. — Люблю больше всего на свете.

— Вот именно. — Улыбка коснулась губ Хантера. — Я думаю, наш убийца ее тоже любит.

Пробка впереди рассосалась, но Гарсиа не нажимал на педаль газа, огорошенный словами Роберта. Нетерпеливые водители принялись сигналить, кто-то уже принялся высовываться из машин и материться во всю глотку. Не обращая внимания на поднявшийся шум, Карлос медленно поехал вперед, не сводя глаз с напарника.