Смотреть запись пришлось недолго.

Внизу экрана светились цифры 20:36. На парковку въехал старый «форд» и остановился прямо за спортивным автомобилем Келли. Вскинувшись, Хантер замедлил прокрутку. Через пару секунд из машины вышел какой-то мужчина — высокий и широкоплечий. Он прислонился к дверце «форда» и нервно оглянулся, будто проверяя, нет ли тут кого-нибудь еще. Затем незнакомец закурил. Поставив запись на паузу, Роберт увеличил кадр, но качество изображения было плохим, поэтому он не сумел рассмотреть лицо этого загадочного типа. Как бы то ни было, Хантер был уверен в том, что ребята из отдела информационных технологий смогут обработать этот кадр. Он снова запустил запись. Через тридцать секунд дверца «форда» открылась, и из машины вышла длинноногая блондинка. Она подошла к мужчине, встала на колени, расстегнула его брюки и начала делать ему минет.

Улыбнувшись, Роберт потер подбородок. Просто парочка влюбленных, стремящихся к острым ощущениям во время секса. Он опять пустил запись на высокой скорости. От орального секса парочка перешла к обычному — сперва на капоте, потом у дверцы. Они развлекались на парковке тридцать восемь минут.

В 21:49 мистер Ванг уселся в свой пикап и уехал. На парковке осталась только машина Келли.

В 22:26 Роберт еще раз замедлил запись.

— Что за чертовщина?

Придвинувшись к экрану, он изумленно распахнул рот, наблюдая за развитием событий.

— Вот сукин сын!

Она сидела в кромешной темноте, свернувшись клубочком и дрожа. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, все мышцы в теле ломило, как при гриппе. Горло болело, словно она проглотила моток колючей проволоки.

Девушка не знала, как долго она сидит в этой камере. Пару дней, наверное. Она никак не могла проверить это. Тут не было окон, а слабая лампочка за металлической сеткой зажигалась лишь время от времени, с неровными интервалами, да и то всего на пару минут. Она предполагала, что это происходит раза четыре-пять в день. Свет включали прямо перед тем, как дать ей еду, словно она была лабораторной мышью, у которой пытались выработать условный рефлекс.

Есть ей давали раза четыре в день: в специальное отверстие в прочной деревянной двери просовывали пластмассовый поднос. Камера была маленькой, десять шагов в длину и восемь в ширину, с голыми кирпичными стенами, цементным полом, металлической кроватью и горшком в углу, который опорожняли раз в день.

Подняв голову, девушка почувствовала, как все вокруг опять закружилось. Казалось, так было всегда. Она даже не была уверена в том, сон это или явь, словно она застряла где-то на грани этих двух состояний. И только одно она знала наверняка: сейчас ей страшно. Очень страшно.

Он смотрел, как она поднесла ладони к лицу и вытерла слезы, градом катящиеся по ее щекам. Интересно, она испугается еще сильнее, если услышит что-нибудь? Если поймет, что на самом деле она не одна в комнате? Если он заставит ее понять это? Если она узнает, что он здесь, прячется в темноте всего в трех шагах от нее? Как она отреагирует, если он протянет руку и коснется ее кожи? Ее волос? Она испугается еще сильнее, если он шепнет ей что-то на ушко?

Глядя, как дрожит девушка, он улыбнулся. Пришла пора выяснить это.

Прежде чем прокрутить запись камер видеонаблюдения с парковки у студии Келли Дженсен дальше, Хантер потратил еще полчаса на просмотр интересовавших его отрывков: от 22:26 до 22:31, от 23:07 до 23:09, от 23:11 до 23:14.

Поездка от дома Хантера в Хантингдон-парке до Паркер-центра заняла двадцать пять минут. Он сразу отправился в отдел информационных технологий, но в столь ранний час там не было никого, кроме новенького практиканта, которому очень хотелось произвести хорошее впечатление на начальство. Парнишка был одет в свежевыглаженную белую рубашку и серый галстук консервативного стиля. Такого же цвета пиджак висел на спинке стула. А ведь в этом отделе никто не носил рубашки и галстуки, не говоря уже о пиджаках…

Новенький сказал Хантеру, что Брайан Дойл придет сегодня поздно — вчера вечером он пошел на вечеринку по случаю завершения одного расследования, которое имело для него важное значение: благодаря его работе полиция смогла задержать серийного педофила.

— Тот тип, которого они взяли, — с увлечением рассказывал практикант, — женат, у него двое детей, одному десять, второму двенадцать лет. А ведь он домогался в сети детей именно этого возраста! — Он покачал головой, словно не мог поверить в то, что такое бывает. — Так чем я могу помочь вам, сэр? — Парнишка с интересом посмотрел на ноутбук у Хантера под мышкой.

— Как тебя зовут, сынок?

— Гарри, сэр. — Он протянул Роберту руку. — Гарри Кэмэрон.

— Меня зовут Роберт, и, если ты еще раз назовешь меня сэром, я тебя арестую за оскорбление.

Улыбнувшись, практикант кивнул.

— Боюсь, мне нужно поговорить с Джеком, Гарри. Я хочу, чтобы он обработал два отрывка записи видеокамер наблюдения на своем волшебном оборудовании.

Улыбка Гарри стала еще шире.

— Я как раз на этом и специализируюсь. Анализ видео- и аудиозаписей. Поэтому я сюда и пришел проходить практику.

— Бывает же такое! — Хантер рассмеялся. — Значит, ты-то мне и нужен.

Он поставил ноутбук на стол Кэмэрона. Некоторое время они молча ждали, пока компьютер включится. Включив запись, Роберт выделил отобранные им отрывки.

— Это запись с частной камеры видеонаблюдения, — объяснил он, запуская файл.

Надев очки, Гарри склонился поближе к экрану. Видеокамера снимала практически пустую, не считая белоснежного спортивного автомобиля с откидным верхом, парковку. Качество записи само по себе оставляло желать лучшего, а из-за нехватки освещения и вовсе ничего не было видно.

— Отличная машинка, — заметил Кэмэрон.

Через пару секунд справа на парковку зашел какой-то мужчина: высокий, от метра восьмидесяти восьми до метра девяноста двух ростом, широкоплечий, спортивного телосложения. На нем были черные башмаки, темные брюки, черные перчатки, такая же черная шапочка и темная куртка с поднятым воротником. Проблема состояла в том, что камера мистера Ванга была установлена на восточном краю парковки и направлена на запад, так что получалось, что загадочный незнакомец стоит к ней спиной. Он остановился у дверцы белого автомобиля и достал из-под куртки длинную металлическую полоску, похожую на школьную линейку. Словно профессиональный угонщик, мужчина просунул полоску под стекло дверцы, резким движением дернул руку вверх, а потом просто нажал на ручку. Дверца открылась, будто у него был ключ.

— Вы не похожи на сотрудника отдела по борьбе с угоном автотранспорта, детектив, — заметил Гарри, не отрывая взгляда от экрана.

— А я там и не работаю.

Мужчина сунул руку к приборной панели, что-то нажал там, и откидной верх автомобиля отъехал назад.

Кэмэрон нахмурился.

Мужчина быстро осмотрел вход на стоянку, но там никого не было. По-прежнему не поворачиваясь, он подошел к переднему бамперу, открыл капот и склонился над двигателем. Хантер не видел, что именно он там делает, но это заняло у него не больше трех секунд. Захлопнув капот и опустив откидной верх, он вернулся к дверце, поспешно оглянулся и скрылся в машине.

— Странно, — пробормотал Гарри. — Что это он делает?

— Сейчас увидишь.

Включился следующий отрывок. Посмотрев на временную отметку внизу экрана, Кэмэрон понял, что прошло тридцать шесть минут.

— Я так понимаю, этот странный тип все еще в машине?

— Даже не шелохнулся.

Они продолжили просмотр.

На парковку вышла худенькая брюнетка с собранными в хвост волосами. На девушке были синие джинсы, туфли-лодочки и коричневая кожаная курточка. Келли Дженсен.

— Вот черт, — прошептал Гарри, уже догадываясь, что сейчас произойдет.

Подойдя к автомобилю, Келли начала рыться в сумочке в поисках ключей. Не зная, что в машине кто-то притаился, она открыла дверцу и опустилась на сиденье водителя. Темнота, расположение машины и угол, под которым велась запись, не позволяли рассмотреть, что там происходит. Даже увеличение кадра не помогло.