— Прошу тебя, прекрати нести чушь. Что ты такое говоришь, Роберт? Этот убийца влюблен в мою жену?

— Да не в твою жену, — отмахнулся Хантер. — Я полагаю, что убийца верит в то, что любит этих девушек.

— Что, обеих? — Карлос задумался над этой возможностью.

— Да.

— Одновременно?

— Да.

— И речь не идет о навязчивой идее фаната?

— Нет.

— Но если он и вправду влюблен в них, то почему убивает их, да еще и с такой жестокостью?

— Я не сказал, что он действительно любит их, — пояснил Роберт. — Я сказал, что он веритв то, что любит их. На самом же деле он влюблен в их образ, в того, кого они символизируют, а не в них самих.

Гарсиа молчал. Только через пару секундой понял, что его напарник имеет в виду.

— Вот сукин сын! Обе жертвы ему кого-то напоминают! Кого-то, кого он любил. Вот почему они так похожи.

— Ему нужны не они, — кивнул Хантер. — Ему нужна та, на кого они похожи. — Он проводил красный БМВ взглядом. — На телах жертв нет никаких повреждений кроме швов, и меня это сразу насторожило. Я все думал: раз он похищает девушек не ради выкупа, должна быть какая-то причина, по которой он держит их у себя, а не убивает сразу, а главное, он до последнего момента не трогает их. Мне это казалось странным. Какую бы версию я ни рассматривал, на телах должны быть следы повреждений. Если он похищал девушек для секса, то должны быть следы изнасилования. Если он похищал их для мести — следы побоев. Если дело в ненависти ко всему женскому роду, или, скажем, темноволосым художницам, ненависти, вызванной каким-то травматическим переживанием в прошлом, должны быть следы повреждений. Если он одержимый фанат — будут повреждения. Паранойя садиста — будут повреждения. Навязчивая идея убийства — будут повреждения. Ни одна версия не подходила.

Карлос удивленно приподнял брови.

— Эта мысль пришла ко мне пару дней назад, когда мы говорили с Патриком Барлеттом, но она была настолько мимолетна, что лишь ее след остался в моем бессознательном.

— С Патриком Барлеттом? — Гарсиа нахмурился. — Бывшим женихом Лоры Митчелл?

Хантер кивнул, глядя на дорогу. Негритянка в белом «пежо» качала головой и размахивала рукой, явно подпевая радио. Заметив, что Роберт смотрит на нее, женщина смущенно улыбнулась. Детектив улыбнулся в ответ.

— Патрик сказал, что ни за что не причинил бы Лоре боль, потому что он слишком любил ее.

— Да, я помню.

— К сожалению, в тот день меня больше интересовали эмоции Патрика. Эта мысль просто ускользнула от меня. Но знаешь, такое бывает довольно часто. Речь идет о комбинации двух явлений, которые в психологии называются «перенос» и «проекция».

Гарсиа удивленно приподнял брови.

— Некоторые мужчины ходят к проституткам, которые похожи на их жен, — объяснил Хантер. — Люди выбирают себе парней или девушек, которые похожи на их первую любовь, школьную учительницу или даже родителей.

Карлосу вспомнился один его приятель, который в четвертом классе влюбился в учительницу истории. Когда этот парень вырос, он встречался только с теми девушками, которые были похожи на ту учительницу. В конце концов он женился именно на такой девушке.

— Как бы то ни было, — продолжил Роберт, — только сейчас в связи со сходством жертв мне в голову пришла мысль о переносе и проекции.

— Черт! — Карлос вздохнул, сжав зубы. Постепенно в голове у него начало проясняться. — Он похищает девушку, смотрит на нее и видит на ее месте кого-то другого, потому что он хочет,чтобы на ее месте был кто-то другой. Кто-то, кого он действительно любил. Кто-то, кому он не сможет навредить, что бы ни случилось. Вот почему нет следов повреждений.

— Это проекция, — кивнул Хантер.

— Но погоди-ка… — Гарсиа покачал головой. — Он все равно их убивает. Убивает с особой жестокостью. Разве это не опровергает твою теорию?

— Нет, напротив, это лишь доказательство в ее пользу. Чем сильнее перенос и проекция, тем быстрее наступает разочарование. Похищенные девушки очень похожи на того, кто нужен убийце, но, скорее всего, они ведут себя, разговаривают, что-либо делают иначе. Как бы ему этого ни хотелось, они никогда не станут той, кто ему нужна.

— А как только он это понимает, они становятся ему не нужны, верно? — подумав, протянул Карлос.

— Верно. Но он все равно не может убить их собственноручно. Вот почему они были еще живы, когда он оставил их. Его не было рядом в момент смерти. Он не может заставить себя смотреть, как они умирают. Вот почему он мастерит пусковой механизм для своих устройств.

— Так ему не нужно быть рядом, когда они умирают.

— Именно, — согласился Роберт.

— А та женщина, которую он любил… Она, выходит, мертва? — уточнил Гарсиа.

— Скорее всего. И, вероятно, именно поэтому он и сошел с ума. Он не может избавиться от мыслей о ней.

Карлос задумчиво надул щеки.

— Ты полагаешь, что она погибла так же, как и наши жертвы? С зашитым ртом и влагалищем? Думаешь, этот тип убил ее?

Роберт залюбовался чистым голубым небом. Вот бы его мысли были столь же безоблачны…

— Есть только один способ выяснить это. — Он потянулся за мобильным телефоном.

Лос-анджелесский офис телекомпании «А&Е» находился в Сенчури-Сити. Компания занимала пятнадцать кабинетов на девятом этаже одной из знаменитых башен-близнецов Плаза. Эти башни спроектировал тот же архитектор, который создал башни-близнецы Всемирного торгового центра, уничтоженные в 2001 году во время атаки террористов в Манхэттене.

В приемной телекомпании сидела рыженькая девушка, скорее, яркая и стильная, чем по-настоящему красивая. Она вежливо улыбнулась напарникам, подошедшим к стойке, и очаровательным жестом подняла пальчик, показывая, что освободится через минутку.

Спустя пару мгновений она коснулась наушника, и синяя лампочка на телефоне погасла.

— Чем могу вам помочь, господа? — Переведя взгляд с Гарсиа на Хантера, она улыбнулась еще шире.

Роберт объяснил, что им нужно поговорить с кем-то о старом документальном фильме, снятом на этой студии. Увидев их удостоверения, девушка изменилась в лице. Она сделала пару звонков, и через две минуты детективов провели в кабинет в конце длинного коридора. На двери висела табличка: «Брайан Коулман. Начальник производственного отдела».

Сидевший за столом человек улыбнулся детективам. На нем тоже была гарнитура телефона, синий огонек мигал. Жестом пригласив напарников войти, он встал и пошел им навстречу. Коулман был на полголовы выше Хантера, с короткими темными волосами и пронзительными карими глазами, скрытыми стеклами очков в роговой оправе.

Роберт закрыл дверь и повернулся. Оба стула перед столом Брайана были заставлены какими-то коробками. Детективам пришлось стоять и ждать.

— Нам необходимо получить все сегодня… — сказал в наушник Коулман, не слушая протесты собеседника, доносившиеся из гарнитуры. — Видите ли, если мы не получим наши вещи сегодня, мы заключим контракт с другой компанией, понятно? — он помолчал. — Да, сегодня меня устроит. Да, до трех. Так даже лучше. Буду ждать. — Сняв наушник, Брайан бросил его на стол. — Простите за беспорядок. — Пожав напарникам руки, он убрал коробки со стульев. — Мы расширяем наше представительство. Думали переезжать в другое здание, но пару месяцев назад компания на соседнем этаже обанкротилась. — Он равнодушно пожал плечами. — Экономический кризис, знаете. Мы решили занять их офис. Так проще, но стресса от переезда не меньше. — Он указал на телефон на столе. — Эти службы перевозки так и норовят сесть мне на шею и ножки свесить.

Детективы вежливо кивнули.

— Итак, — Коулман сцепил пальцы, — чем я могу вам помочь?

— Мы ищем документальный фильм о художницах Западного побережья, выпущенный вашей компанией, — сказал Хантер, усаживаясь за стол.

— Вы знаете название фильма?

— Да. — Роберт сверился с записной книжкой. — «Красота холста. Таланты Западного побережья».