— Здравствуйте! — звонкий девичий голос оторвал Георгия Арамовича Геворкяна от заполнения медицинской карты.

— Здравствуйте. — безэмоционально отозвался врач и поднял глаза на говорившую.

В дверях его кабинета стояла совсем молоденькая девушка в белом халате, медицинской шапочке и маске. На бейджике, криво прицепленном к отвороту халата, виднелась напечатанная чёрным шрифтом надпись. Георгий Арамович напряг глаза и прочитал «Романовская Варвара Родионовна, медицинская сестра второй категории».

— Э… Варвара Родионовна? — вопросительно протянул Геворкян и приподнял одну бровь.

— Я из родильного отделения. Сегодня прислали к вам, на утро, на замену Ирины Сергеевны. — ответила на незаданный вопрос Романовская.

Ирина Сергеевна Янкаускас была медсестрой, которая с ним работала.

— А… — но и тут Георгий Арамович не успел спросить.

— У неё семейные проблемы. И она взяла на один день отгул.

— Ага. — многозначительно отозвался Геворкян. — А почему я вас не знаю?

— Я только первый месяц работаю в больнице. — судя по глазам улыбнулась Романовская…

Через сорок пять минут молодая и явно симпатичная, что было заметно даже не смотря на надетую маску, медсестра подошла к двадцать четвертой палате, у которой стояло сразу несколько мужчин с выразительно хмурыми лицами. Двое из них были в полицейской форме, а остальные — в черных и песчаных противоосколочных костюмах с эмблемой щита на рукаве. Полицейские и щитоносцы сверлили друг друга неприятными взглядами, и, казалось, были не прочь выбросить невольных помощников из больницы. Но — терпели и не накаляли ситуацию.

— Куда? — преградил дорогу девушке подозрительно сощурившийся боец в протвоосколочном костюме.

— Пациенту нужно поставить укол. — продемонстрировала планшетку с прикрепленным листом медсестра.

— Константин! — позвал боец кого-то.

Второй боец внимательно ознакомился с содержимым бумаги, тщательно осмотрел края листа, сам бланк, печати на нём.

— Что у вас с собой?

— Вот. — медсестра показала одноразовый шприц и стеклянную ампулу.

Боец взял ампулу в руки, внимательно прочитал надписи на стекле, достал смартфон и вбил туда название препарата. Прочитал что-то в сети и только после этого вернул лекарство медсестре.

— Почему не пришёл Геворкян или Янкаускас?

— Георгий Арамович занят, а Ирину Сергеевну заменяю сегодня я. Если хотите, могу показать вам приказ во внутренней сети больницы. — вздохнула девушка.

— Был бы вам очень признателен. — холодные глаза охранника диссонировали с его вежливой улыбкой.

Романовская достала свой смартфон, её пальцы с коротко подстриженными ногтями замелькали с большой скоростью.

— Вот, ознакомьтесь.

Боец внимательно прочитал приказ, подписанный главврачом клиники, затем посмотрел на бейджик.

— У вас есть какие-нибудь документы, подтверждающую вашу личность?

— Права подойдут? — иронично спросила медсестра и протянула документы, одновременно с этим припуская вниз медицинскую маску и показывая красивое лицо.

— Да. — кивнул ей боец.

Повертев в руках пластиковую карточку водительского удостоверения, боец поблагодарил девушку и скомандовал: «Пропустить», «Сопроводить».

Полицейский у входа в палату отнесся к медсестре более лояльно, не интересуясь причинами отсутствия врача и знакомой медсестры, но всё равно проверил её личность.

— Проходите. — разрешил он, наконец, и подмигнул девушке. — У вас смена до скольки, Варенька?

Но та проигнорировала его вопрос, лишь фыркнув, проходя мимо ловеласа. Следом за ней в палату вошел один охранник в чёрном…

* * *

У вас бывало такое состояние, когда вы знаете, что спали довольно долго, но при этом элементарно не получается заставить себя проснуться и оторвать голову от подушки? Вот именно такое состояние сейчас было у меня. Голова казалась такой тяжелой, а веки — просто неподъемными. Дико хотелось спать, и при этом одновременно присутствовало чувство пересыпа. Ерунда какая-то! Не понимаю, что со мной? Я же никогда не был лежебокой, а уж в плане поспать никогда не отличался особой любовью. Наоборот, мне всегда хватало четырех-пяти часов для того, чтобы хорошо выспаться. Последний раз такое состояние, как сейчас, у меня было, когда я в детстве умудрился подхватить двустороннюю пневмонию, заставив сильно переживать мою бедную мать. И то, помню, тогда Тень тормошил и отвлекал меня от ненужной жалости к себе — любимому. Тень…

— Ты чего молчишь? — спросил я своего спутника по сознанию, не открывая глаз. — Можешь начинать ругаться.

Тишина…

— Чего молчишь, спрашиваю?..

В ответ я не услышал ничего. Вот! Вот что ещё меня беспокоило! Странная пустота внутри. Пустота и тишина. Как будто чего-то важного не хватало… Как будто я был совсем один. Подобного чувства я не помнил ранее, ни разу за всю свою жизнь. Тень всегда был вместе со мной. Сколько я себя помню. А теперь…

Теперь его нет. Этот факт я вдруг осознал очень чётко. Я не знаю, как он сделал то, что он сделал, но я знаю, что он спас одного очень самонадеянного и ленивого, застрявшего в детстве мальчишку.

— Тень? — надеясь на чудо, позвал я своего наставника вновь.

Напрасно. Тени не было. Я остался совсем один. Во рту появился привкус желчи. Я наконец-то осознал, что раньше со мной всегда был мой старший товарищ. Он незримо присутствовал у меня в голове и советовал, как реагировать тогда, когда меня дразнили соседские дети, он утешал меня, когда умерла моя мама, он воспитывал и тренировал меня, он учил меня, он заменил мне отца и старшего брата, он был моим самым близким человеком. Он — был. А я? Я — остался один. Это оказалось неожиданно больно. Я крепко сжал зубы.

— Бедный. — услышал я тихий девичий голос и почувствовал, как меня гладят по щеке.

Голос был знакомый, но я не мог понять — чей он? Глаза открываться не хотели — веки слиплись. Но вот один глаз раскрылся. И тут же закрылся. Это уже я зажмурился от яркого света. Поморгал и снова приоткрыл глаз.

— Ой! — вскрикнула стоявшая около меня девушка в белом халате.

Не понял? А что тут делает Иванова? В конце концов, раскрылся и второй глаз. И уже в оба глаза я недоуменно уставился на свою знакомую по поступлению в институт, которая отчего-то щеголяла в медицинском наряде. Маска не давала хорошо разглядеть её лицо. Опустив глаза ниже, я растерялся. На прицепленном к лацкану халата бейджике красовалась надпись «Романовская Варвара Родионовна». То есть это не Иванова? Показалось мне что ли?

— А?.. — прохрипела моя пересохшая глотка.

— Пациент пришёл в себя! — пискнула медсестра, которую я сначала принял за свою знакомую абитуриентку. — Нужно срочно позвать Георгия Арамовича.

И тут же выскочила из палаты. А на меня уставилось жутко довольная физиономия одного из бойцов, побывавших со мной в псевдо-аварии — Сергея.

— Шэээээээф! — восторженно пробасил Сергей и тут же громко заорал в сторону, так, что у меня аж уши заложило. — Коршун очнулся!!!

Раздался топот и в палату, где я лежал, ввалилось сразу несколько человек.

— Шеф!

— Коршун!

— Наконец-то.

— Ожил!

— Какого хрена вы сюда набились, как сельди в бочку! — буквально пролаял забежавший в палату Константин. — А ну, бегом на пост, ленивое племя! Всем — готовность высшего приоритета! Не дай боги, кто-то зевнет неприятности любого толка! На винегрет пущу! И Шахову позвоните!

И тут же бойцы охраны исчезли в коридоре.

— Шеф! — с глупой улыбкой подошел ко мне Константин. — Я знал, что вы выкарабкаетесь! Как вы себя чувствуете? А у нас тут такое!

Константин вываливал на меня последние новости, но я был вынужден его перебить.

— Пиииить. — прохрипел я.

— А! Сейчас, шеф!

Костя буквально подпрыгнул на месте, рванул к стоящей на тумбочке, казенного вида, бутылке минеральной воды, схватил её и заозирался в поисках стакана. Не нашел его, на мгновение задумался, а потом отвинтил крышку и решительно подошел к кровати, на которой лежало моё бренное тело.