Первые глотки, казалось, просто испарились у меня во рту, но стало намного легче. Я прикончил всю бутылку и удовлетворенно откинулся на подушку.

— Что с нашими? — прямо спросил я у Константина.

Тот замялся, а потом взглянул мне в глаза и сухо сказал.

— Одиннадцать погибших. Остальные с ранениями различной степени тяжести, но сейчас все идут на поправку. Без повреждений не осталось никого. Хорошо, что Гриднев был в сознании, когда приехала «неотложка». Он их буквально заставил под угрозой оружия везти в больницу только тебя, а там уговорами и угрозами вынудил немедленно заняться тобой дежурного целителя. А там и наши приехали. Вы, шеф, к тому времени уже перенесли клиническую смерть. У вас одно лёгкое было просто в клочья, голова повреждена, даже череп треснул, ну и крови потеряли очень много. Короче, если бы не Лёха Гриднев — мы бы с вами сейчас не разговаривали.

— Что с нападавшими?

— Ушли. У них тоже были потери, но они унесли тела с собой. Сейчас нападением занимается Третья канцелярия и полиция параллельно. Олафссонов трясут, как не знаю кого.

— Олафссонов? — удивленно посмотрел я на Константина.

— Так они же сейчас первые подозреваемые по делу! Там вообще такая история…

Тут в палату быстрым шагом вошел мужчина в белом халате в сопровождении одного из бойцов «Эгиды» и полицейского. Константин был вынужден прерваться, а мне пришлось терпеть, пока мне проводили быстрый, но вполне профессиональный осмотр. В результате меня и окружающих обрадовали сообщением о том, что я практически здоров, и в госпитализации больше не нуждаюсь. Пока мы обсуждали нудные вопросы, связанные с выпиской и дальнейшим моим лечением в домашних условиях, в дверях показалась Светлана Назарова с пакетами в руках. Судя по её решительному виду, за право самой донести эти пакеты сюда ей пришлось выдержать небольшую битву с нашими орлами.

— С выздоровлением, Макс! — чмокнула она меня в щёку и закопалась в пакеты. — Так! Тут у нас тебе еда на скорую руку, тут — одежда, тут — обувь.

Еда! Я внезапно почувствовал, что дико голоден. Поэтому прежде, чем одеваться, я тут же схватил контейнер с греческим салатом, сэндвич с ветчиной и пододвинул к себе термос со сладким чаем. В общем, собрались уезжать мы только через полчаса. Как раз подъехала автоколонна охраны. Я не шучу. Реально автоколонна. Состоящая из шести автомобилей, один из которых был бронированным иностранным микроавтобусом «Ивеко», полных вооруженного до зубов народа. Вооруженные автоматами бойцы выглядывали даже из верхних люков некоторых машин. В него-то, в микроавтобус то есть, меня и загрузили со всем почтением.

Светлана уселась со мной в одну машину и проинформировала о том, что в финансовых вопросах в целом у нас всё в порядке, по поводу нападения на меня СМИ устроили настоящую бучу, смешав в кучу людей и коней. Досталось МВД, Олафссонам, нашему градоначальнику, конкурентам по швейному делу, по отельному бизнесу, по транспортному, конкретно следователю Сосиске, а вот по поводу клана Синицыных была полная тишина. Также она предупредила меня о том, чтобы я ждал в самое ближайшее время визита Азимова, Шахова, Савушкина и был готов к встрече с представителями МВД и Третьей канцелярии.

У самого нашего дома я заметил стоящий лимузин с тонированными стеклами. Автомобиль имел знаки клана Лопухиных, но находится в нём кто-то или нет — было не видно.

От стоянки до подъезда меня провели, прикрывая стихийными щитами, и вот, наконец, дом. Четверо бойцов остались стоять прямо у входа в мою квартирку. И вот тут, уже в квартире, меня и накрыло ещё раз. От осознания того, что дальше я буду жить без Тени, меня прямо заколотило. Даже руки затряслись. Успокоился я только после двух чашек кофе. Что, Макс, вот и пришло время повзрослеть. Оглядываясь назад, я понимал, что раньше я часто вёл себя, как ребёнок, полагаясь на Тень, зная, что если прижмет по-настоящему, то мой старший спутник всегда поможет. Теперь надо привыкать жить без этого. Я крепко зажмурился. Затем достал из бара столь любимый Азимовым коньяк, налил себе на три пальца в бокал и со словами «За тебя, Максимилиан фон Церинген! Где бы ты ни был!» опрокинул содержимое бокала. Фух! Я выдохнул и скривился. Всё же спиртное, особенно крепкое — это не моё. Я запил алкоголь стаканом мандаринового сока и запрыгнул на турник на шведской стенке.

А через сорок минут, уже после душа, мне позвонил знакомый инспектор Третьей канцелярии.

— Ох, ты ж ё-моё! — удивленно воскликнула Барбара, увидев у входных дверей два плотно набитых мусорных мешка. — Это что тут произошло? Чудо? Моих сестер подменили? К нам проник шпион-чистоплюй? Мы создали робота-уборщика?

— Баааася! — на девушку уставилось четыре сияющих глаза.

Барбара вздрогнула.

— А где наш «Наполеон»? Мы всё убрали, как и обещали! — дуэтом пропели старшие сёстры Иванович.

— Блин! — хлопнула себя по лбу младшая сестра. — С этим побегом из больницы у меня совсем вылетело из головы! Девочки! Я забыла забежать за тортом.

— Бася! — угрожающе сузила глаза Мария и пнула мусорный мешок босой ножкой.

— Ба-ся! — недовольно повторила за сестрой Александра. — Значит, мы тут три часа порядки наводили, а ты?..

— Где наш «Наполеон»? — строго переспросила Маша.

— Сейчас будет. — вздохнула Барбара и снова стала обуваться.

— И чтобы к «Наполеону» были ролы! — скомандовала, почувствовавшая за собой правду Александра.

— Мне с угрем! — вставила свои пять копеек Мария.

— Ладно. — покладисто согласилась Барбара. — А вы тогда пока удалите личность Варвары Романовской из баз. Этот пакет документов уже засвечен.

— Без проблем! — отозвалась Александра. — Тогда с тебя ещё и корейский рамен с Демидовской, мы рекламу видели, там новая раменная открылась.

— Два! — добавила Мария.

— Хорошо. — согласилась Барбара. — Будет вам рамен.

Старшие сестры хлопнули ладонями, и до Баси, уже закрывающей двери, донеслось «Может надо было и пиццу заказать?».

В небольшом, любовно украшенном мастерски сделанной резьбой по дереву на стенных панелях, кабинете просто одуряющее пахло кофе. Аромат стоял такой, что даже у людей, равнодушных к этому напитку, начали бы бежать слюнки. Звякнула ложечка, положенная на край блюдца и внимательные карие глаза Его Императорского Величества Михаила IIВорона прикрылись от удовольствия.

— И как эти вьетнамцы научились производить такой хороший кофе, а Родион Сергеевич? — спросил он своего собеседника.

Руководитель одной из двух «страшных» служб империи, Родион Сергеевич Гусев, архимаг воздуха, сорока одного года от роду, вежливо улыбнулся своему младшему по возрасту, но старшему по статусу, визави.

— Удачный климат и азиатское трудолюбие? — предположил он.

— Наверное. — согласился с ним Михаил. — Ты пей, остынет же.

Император кивнул на вторую чашку темного напитка.

Глава Третьей канцелярии чинно взял в руки маленькую чашечку и сделал глоток.

— Хм… — удивленно поползли вверх его брови.

— А я что говорил? — запальчиво спросил император самой большой страны в мире.

Кофе, как и всё хорошее в это жизни, быстро кончился. Михаил II откинулся на потертую спинку продавленного кресла. Было видно, что оно довольно старое, но любимо владельцем.

— Что там с якутскими алмазами? — голос правителя резко поменялся с добродушного на строгий и властный.

Гусев невольно подобрался на своём стуле. Рука его потянулась к невзрачной папке, лежащей на столе.

— Мой доверенный сотрудник, Лавочкин Вячеслав Валерьевич, вы его должны помнить, встречался с фигурантом. Разговор прошёл успешно. Фигуранту было высказано пожелание Вашего Императорского Величества по поводу вхождения государства в состав владельцев ОАО «Мирный». Фигурант…

— Родион Сергеевич. — прервал Гусева Михаил.

Практически всесильный архимаг сразу замолчал.