– Хорошо. Но я хочу, чтобы завтра утром мы поехали к отцу. Ты должна знать правду. что на самом деле случилось десять лет назад. Если после ты все еще будешь согласна, мы сразу поедем в ЗАГС...

Вероника Стрельцова

Десять лет назад

Скучная книга иногда расстраивает сильнее, чем плохое кино. Швырнула на стол бумажный томик бульварного чтива. Одногруппницы так советовали, так советовали, а по факту пшик. Ходят слухи, что это еще и экранизировать хотят.

Она растянулась на кровати и грустно посмотрела на мобильник. Руки так и чесались позвонить Денису. Несколько дней назад он уехал на сборы, а затем на соревнования от университетской команды по плаванию. Звонил каждый день утром и вечером, но как же этого мало для влюбленной девушки. Хотелось ощущать его тепло, запах, таять от прикосновений, тыкать пальцами в глубокие ямочки на щеках и смеяться. Но все э то через неделю, а пока остается ждать очередного звонка и довольствоваться голосом.

– Ника, собирай вещи! – отец влетел в комнату вместе с запахом перегара. Обычно он всегда стучал, уважая личное пространство дочери. – Бери только самое необходимое. Потом поможешь мне собрать Витьку.

– Что случилось? – села на постели.

– Борисов меня предал. Отобрал все, что у нас есть. Волк в овечьей шкуре. Как только эта весь разлетится по инвесторам и кредиторам, нас разорвут на мелкие кусочки. Вы с Витькой в этот момент должны быть как можно дальше отсюда, – он закашлялся и поправил помятый пиджак.

– Пап, ты пьян. Как Борисовы могли нас предать? Как он забрал бизнес? Что произошло? – встала и схватила телефон. Первой её мыслью было позвонить Денису. Он должен все объяснить.

– Нет времени, – подошел, выхватил из рук телефон и со всей силы швырнул в стену. Разбитый экран обреченно мигнул и погас навсегда. – Не связывайся с Денисом. Хваткий парень, как узнает, что у тебя ни черта нет и видеть не захочет. Не удивлюсь, если он знал о плане отца. Сама помнишь, Сергей говорил, что парень уже начал втягиваться в семейный бизнес.

– Нет, – руки ослабли. Тело как будто разом лишилось мышц и превратилось в безвольный скелет на веревочке. – Он не мог, – шептали губы.

– Это бизнес, детка. Как оказалось, дружба здесь стоит недорого. А вот жизнь намного дороже, поэтому собирайся. Никаких звонков. У меня еще остались друзья, нам выправят новые документы и помогут сбежать. Я уже подписал бумаги, дом продадут, чтобы закрыть долги, – он говорил холодно и быстро, а она плакала, царапая ногтями ладони.

Отец подошел и прерывисто обнял. Ника уткнулась носом в плечо, сдерживать сдавленные рыдания и слезы не могла. Так не бывает. Несколько минут назад все было так хорошо, а сейчас ей на голову рухнула крыша мира. Ударила так больно, что стоять на ногах не нашлось сил.

Тогда Вероника Стрельцова не знала – неприятности только начинаются. Сломлена? Нет, она с честью преодолеет все и не сломается.

Шесть лет назад

– Маш, он опять? – грустно протянул Витька. Брат быстро привык к новой фамилии и имени. Три года с четырех до семи лет превратили неразумного малыша в первоклассника с грустными глазами и подержанным портфелем.

Отец не решался играть в карты ради денег, поэтому перебивался короткими заработками и семья пыталась выжить на ставку электрика в местном ДУКе. Маша снова поступила в университет и делала переводы за деньги, когда было свободное время. Так и держались.

– Да, – устало выдохнула девушка и опустила трубку. – Я пойду заберу. Он в шашлычке за домом.

Она не сломалась, а вот отец да. Предательство друга его добило, потеря всего окончательно поставила крест на амбициях и поселила в душе страх. Он начал пить, много и часто. Маша устала считать, сколько раз затаскивала его на третий этаж узкого грязного подъезда, периодически роняя на бетонные ступени.

Пропивал он много. Катастрофически много. Девушка пыталась вылавливать его до получки, но иногда выдавали раньше, как сегодня, и все мгновенно оказывалось в кассе ближайшего алко-маркета.

Войти с холода в теплое помещение так приятно. Увы, не в этот раз. Воздух шашлычки насыщен  запахом мяса, специями, дешевым алкоголем и потом.  Маша поморщилась. Вспоминать о том, что несколько лет назад она и подумать не могла о том, чтобы зайти в такое место, не хотелось. Та жизнь стиралась из памяти, превратилась в сказку, которая случилась с кем-то другим, не с ней. Свой дом, любящая семья, Лондон, сладкое возвращение и любимый мужчина рядом. Ищет ли он ее? Вряд ли. У них достаточно связей, чтобы при желании найти кого угодно. Вряд ли отец сыграет в эту игру лучше коварного друга. Так думала Маша, поправляя шарф и оглядываясь внутри обшарпанного вагончика.

– Ух ты, куколка! – хватил ее за плечо какой-то мужик.

– Руку убрал, урод, – привычно рыкнула Маша. К ней постоянно кто-то лип, давно перестала бояться и научилась давать отпор. Нашла взглядом отца, тот полулежал на столе, подперев рукой подбородок и пьяными водянистыми глазами смотрел на недопитый стакан с водкой.

Узнать в лохматом, отрастившем бороду седом мужчине с красным лицом и чуть синеватыми губами некогда успешного бизнесмена невозможно. Он скатывался в отчаяние все глубже и Маша не находила в себе сил вытащить его из этой черной дыры.

– Пошли домой, пап, – дернула его за рукав, привлекая внимание. – Снова ты напился.

– У нее сегодня день рождения, – буркнул в бороду отец. – Вот умру я, что я ей скажу? Не уберег детей, дело всей нашей жизни, а все из-за дурацких карт. И доверия. Никогда не доверяй и не играй в карты, Ника. Забудь все, чему я тебя учил. Живи честно. Люби честно. Не предавай тех, кто тебе доверился.

– Пап, прекрати рыдать, – огрызнулась. Он плакал и это шокировало. – Пойдем домой. Провожу тебя. на улице скользко.

С трудом помогла подняться и кивнула подоспевшему хозяину шашлычки. Тот привычно сунул мне в руки пакет с шашлыком и посмотрел с извинением. Однажды я закатила ему сцену и с тех пор мы как-то подружились. Он даже звонит мне, когда отец напивается и обязательно делает небольшие угощения для нас с Витькой.

– Спасибо, Самиль.

– Не за что. Раньше не позвонил, сам тока пришел, – махнул рукой худощавый высокий мужчина.

– Ничего, – снисходительно кивнула. Как будто он мог что-то изменить. Отец все равно бы нажрался, не здесь, так в другом месте.

Через несколько лет отец нашел другой кабак. Но в один из зимних вечером Самиль снова ей позвонил, только бежать пришлось не в шашлычку, а совсем в другое место...

Наши дни

– Подпиши бумаги, – за завтраком Денис протянул мне знакомую папку с документами на компанию.

– Зачем? Ты столько лет управлял ей, столько раз спасал. Для меня бизнес – это слишком сложно. Я не справлюсь, – погладила похолодевшими пальцами пластиковую поверхность.

– Отец просит меня возглавить холдинг. Тебе нужно будет просто довести до конца слияние. Я помогу. Потом в рамках общего дела поставим управляющего.

– Что ты задумал? – прищурилась. Нет, он может водить за нос кого угодно, но не меня. Только не меня. Обхватила его шею руками и притянула к себе. Заставила наклониться. Во всем теле приятная усталость после безумной ночи, мы не могли остановиться несколько часов, наслаждаясь друг другом. Сначала в моей бывшей спальне, а потом в новой части дома, где кровать значительно больше.

– Наш общий знакомый копает под меня. Пусть он копает под того, кто больше не имеет власти. Папку с компроматом я уже уничтожил. Обойдусь, если компанию не нужно будет поддерживать на плаву постоянно, мне эти данные больше не нужны, – пожал плечами и, подхватив меня под бедра, пересадил на барную стойку. Задел локтем кружку с остатками кофе, но та, слава богу, устояла.

– Коварный тип. Хочешь заставить его гоняться за тем, чего нет? –  потерлась кончиком носа о его нос и довольно улыбнулась.