Но тут ситуация в битве неожиданно изменилась. В ней появился новый персонаж — волшебница по имени Сигрлинн. Она вошла в мир, держа наготове лучшее боевое заклятье, собираясь помочь Кэсти. «Как сильно бы остудился её пыл, пойми она, что выступает против посланца Молодых Богов», — успело промелькнуть в голове Кэсти. Но кто же знал, что появится она именно на пути призрачного лезвия Губителя. Ударная волшба бесполезно сорвалась с ее рук, поглощенная набирающим ход страшным оружием. Мгновение, остающееся до того, как клинок достигнет ее, растянулось для волшебницы в века, во время которых она могла лишь бессильно наблюдать приближающуюся смерть.

Мгновение, под напором неумолимой реки времени, лопнуло, страшным свистом отозвавшись в ушах Сигрлинн, и она инстинктивно сжалась, не надеясь уже ни на что. Только удар пришелся не в нее, по той простой причине, что между волшебницей и гибельным лезвием возник Кэсти, своим поступком доказавший, что его слова были не пустой болтовней.

Несмотря на то, что удар пришелся в мага, досталось и Сигрлинн. Ее отшвырнуло на насколько шагов от Кэсти, который остался лежать на месте с ужасной раной на груди. Призрачный меч все же не смог разрубить его пополам, как не раз делал с представителями других рас, но страшный удар фактически оставил от некогда красивого тела мага кровавую мешанину костей и мяса.

Губитель всегда мог определить, оказался его удар смертелен или нет. Поэтому сейчас он, видя, что противников стало на одного меньше, уже собрался было нанести последний удар в этой битве, что стал бы смертельным и для волшебницы, как вдруг услышал четкий приказ:

— Нет! Ее не трогать!

Этого голоса он ослушаться не мог, и призрачное лезвие замерло. А два мага чьей-то волей исчезли из обреченного мира.

Сигрлинн и Кэсти оказались на тропе межреальности. Маг был жив, но любой, кто понимал сущность этой расы, увидел бы, что жизнь в нем держится на тончайшем волоске, который вот-вот оборвется. И лишь волшебница с затуманенным взором не хотела в это верить:

— Ты не умрешь. Мага так просто не убить, даже если уничтожить физическую оболочку.

Кэсти рассмеялся, только смех его был больше похож на карканье ворона:

— Сигрлинн, кому ты сейчас лжешь? Если мне, то не стоит, я не боюсь смерти. Уже не боюсь. А если себе, то вспомни, ты же сильная волшебница. И все твои магические чувства тебе совершенно четко говорят, это существо способно убить Истинного Мага, — Кэсти закашлялся и совсем тихо добавил, — и именно это оно и сделало.

Волшебница, не в силах смотреть на умирающего мага, отвернулась и впервые в жизни страстно, из самой души, взмолилась:

— Спасите, его, боги! Умоляю, спасите! Ведь я люблю его!

Она даже не увидела, как вздрогнул при этих словах Кэсти и лицо его озарилось улыбкой. Зато она услышала голос, который мог принадлежать только богине и только одной из них:

— Прости, волшебница, Сигрлинн, но я не могу.

— Но почему?

— Потому что удар Губителя разорвал в нем связи магического и человеческого. Потому что его душа уже уходит туда, где не распространяется моя власть. Потому что это судьба Кэсти.

— Но ведь он пожертвовал собой ради Упорядоченного!

Богиня промолчала, быть может, ей нечего было сказать, а может, просто не нужно было ничего говорить.

И где же справедливость? — горько подумала Сигрлинн, совсем не ожидая ответа на эту мысль, однако таковой последовал: Боги и справедливость- понятия, что далеко не всегда шествуют по этому миру вместе.

Волшебница посмотрела в глаза Кэсти, которого уже почти накрыла пелена смерти, смерти окончательной, за которой больше нет совсем ничего. Маг тепло улыбнулся и едва слышно произнес:

— Надо же, а Гирикт был все-таки прав…

Это были последние слова, что произнес молодой представитель нового поколения удивительной расы, который за свою короткую жизнь успел побывать богом, ввергнуть Упорядоченное в страшную войну и сумевший сам же ее и прекратить.

— Я знал, я догадывался! — восторженно кричал Абуда.

— Ничего ты не знал!

— В моем досье…

— В твоем досье упомянуто около сотни вариантов. Зачем, если ты знал?

— Но я сомневался!

— Значит, ничего ты не знал!

— Знал!

— Не знал!

— Но теперь знаю, — молодой маг внимательно посмотрел на Кицума, — ты правда сотрешь сейчас мою память? Без вариантов?

Тот кивнул. Абуда грустно перевел взор и вдруг, его буквально передернуло от ужаса.

— Осторожно! Сзади тебя! — закричал он.

Кицум обернулся, сзади ничего не было. В тот же миг, молодой маг бросился бежать в противоположенную сторону. Однако тут же, то ли оступившись, то ли ещё по какой причине он распластался на камнях.

— К сожалению, от меня не убежишь, — пробормотал Кицум и, вытянув в сторону упавшего руку, провел по воздуху ладонью, тихое постанывание тут же замолкло — ну вот и все.

— Спасибо, — ощупав себя в поисках повреждений и не найдя их, сказал Абуда.

— Не за что! Не хватало ещё дать погибнуть главному исследователю моей скромной личности, — улыбнулся Кицум.

Несколькими мгновеньями спустя, рядом с ними, появилось несколько магов Поколения во главе с Мерлином.

— Возвращаю вам спасенного, целым и невредимым.

Мерлин и его спутники поблагодарили спасителя и обступили своего, чудом избежавшего гибели, сородича.

Ракот, присев на камень неподалеку, привел в порядок свой меч, очистив от слизи и копоти, и поместил его обратно, в черные инкрустированные серебром ножны. Потом, дождавшись, пока схлынет поток расспросов и предположений, встал и громко произнес.

— Предлагаю теперь выяснить судьбу Кэсти.

— Да. Но мы до сих пор не знаем, где он и, кстати, Сигрлинн тоже.

— Я знаю, — тихо сказал Кицум.

На узкой тропке Межреальности лежал молодой маг. Вокруг него столпилось несколько бывших сородичей. Глава Совета взял с собой не всех, остальные остались оказывать помощь пострадавшим при прорыве Хаоса. Чуть растерян был Мерлин; как всегда глубоко в себе переживал случившиеся Ракот; молча стоял Хедин, чуть скучая и косясь на Сигрлинн; его за локоть держала Эстери, изо всех сил стараясь сохранить благопристойный вид; Шендар поддерживал нетвердо стоящую Сигрлинн; Макран наблюдал за Мерлином и ждал его распоряжений; Паркан, присев на корточки, осматривал то, что осталось от мага его Поколения; Кицум стоял чуть поодаль. И только Кэсти лежал не шевелясь.

— Он мертв? — дрожащим голосом спросила Сигрлинн.

— Да! — в один голос ответили Мерлин и Паркан.

— Почему? Зачем? — рыдающая волшебница уткнулась в плечо Шендара.

— Он предал всех нас, — сквозь зубы бросила Эстери.

— Он ошибся, он не знал!

— Ошибся Кэсти или поступил так специально, — он преступник, — сказал Мерлин.

— Кэсти не преступник, — мрачным и громовым голосом перебил Ракот, — он искупил свою вину.

— Но что нам с ним теперь делать? — вмешался в назревающую ссору Шендар, — как хоронят погибших магов?

Все взгляды обратились на Мерлина. Действительно, никто из Поколения никогда раньше не сталкивался с такой проблемой, которая ещё день назад могла бы показаться просто бредом. Глава Совета, похоже, тоже не знал.

— Я знаю, — раздался спокойный голос, — я отнесу его куда надо и сделаю все как должно. Мне уже приходилось…

Все взоры обратились на Кицума.

— Хорошо, — тихо сказал Мерлин, — что должны сделать мы?

— Попрощаться.

Дождавшись, пока последний маг простится со своим сородичем, Кицум подошел к телу Кэсти и легко вскинул его на руки. Чуть заметным движением головы остановил рванувшегося было на помощь Ракота и двинулся вперед по тропе, чуть слышно приговаривая незнакомые никому прощальные слова:

Я вел полки к победе, в огонь,

Я шел, круша города,

Я Гондора силу развеял в пыль,

Я стер ее навсегда…