Тигран мгновенно оказался рядом, готов использовать ту небольшую силу, что дарована Тёмным Владыкой, но лишь замер.

Рана с багровыми краями словно дёрнулась — и края её сошлись, оставив лишь блеклый розоватый шрам…

Да, боги любят настоящих героев.

Эта история не закончилась на том. Тигран, посланник Тёмного Владыки и Драконович, лесной воин, после случая в корчме решили отправиться в Южный Хьёрвард, туда, где возвышалась зловещая Гора. Но… это уже другая глава «Хроник Хьерварда». На сем заканчиваю, Ваш Иштаурбин, скромный авалокитешваар-отшельник.

«…Исчезло нечто… исходившее от твоего и моего главного врага… Или нет, не исчезло, так… словно бы спряталось на время…»

О том не поют сладкоголосые барды на улицах больших городов. О том молчат странствующие по отдалённым деревням сказители. Не бают об этом отцы и прадеды, сидя морозной зимой у камелька. Не думают об этом отшельники в кельях, запрятанных среди тайных звериных логовищ.

Молодые Боги не поведали о том своим жрецам, а Новым Богам ещё не пришёл срок.

Летописцы и вовсе не говорят — не умеют… но эта повесть никогда не скатится с заточенных перьев в толстые фолианты, чтобы любопытные потомки не узнали…

Барон Нейборин трапезничал. Он любил поесть, особенно в хорошей компании. Впрочем, хорошая компания — это большая компания. Пусть в неё входит любой, от простолюдина до графа — лишь бы веселье било ключом, голова кружилась от вкуса и желудок сыто урчал. Однако сегодня что-то было явно не так, и длилось это «не так» довольно долго.

Еда не радовала ни глаз, ни утробу; многочисленные гости вызывали стойкое отвращение; выступление заезжих циркачей навевало тоску. Чего-то не хватало. Но чего? Внутри — в разуме, сердце… и вовсе странно, в теле — образовалась пустота, которую жаждалось заполнить.

Нейборин огляделся. Огромная обеденная зала. Его зала. В его замке.

Под потолком люстра в сто свечей белого воска — о драконовом богатстве барона складывали легенды и песни. О богатстве, которое Нейборин умудрился не потерять даже тогда, когда открылась ужасная тайна о сущности прежнего короля… Нет, когда эльфы устроили коварный, но банальный переворот и на троне оказалась их ставленница… полукровка…

Нейборин покачал головой — странные мысли. Он сохранил богатство всего лишь волей случая — родовой замок далеко от столицы, блистательного Дайре. Впрочем, что столица! До ближайшего крупного города, Нелласа, дни и дни пути. Но страшные думы быстро доходят до Владычицы и…

Нет, тех, кто плохо отзывался о Хозяйке Халлана, не хватали на улицах и не тащили в сырые темницы — с недовольными просто-напросто беседовали, и те успокаивались. То ли исполнялись их желания, то ли приходило понимание собственной неправоты. Случалось и так, что раскаявшийся решал самолично принести извинения Владычице, вымолить прощение и… никогда не возвращался домой. Что это значит?.. То-то и оно.

Нейборин нахмурился. Что же с ним творится?!

Владычица! Прекрасная Владычица! Обожаемая Владычица! Добрая, любящая, заботливая. Мы никто без тебя! Ты принесла мир и спокойствие… Или всё-таки — войну и разорение? Смятение и недоверие к другим, скованность мысли, неустранимую тяжесть на душе…

Свечи под потолком и на длинных столах, трескучие факелы по стенам и всё ещё рвущийся в стрельчатые узкие окна-бойницы закат ярко освещали залу, не оставляя теням и шанса, но барону виделся мрак. Одному ли ему?.. Гости, недавно истово желанные, а теперь просто гости улыбались, беседовали, ели и не замечали изменений в настроении хозяина. И лишь одна-единственная женщина обратила внимание на раненного собственными мыслями Нейборина. Владычица!

Её огромный (барон по праву гордился им) портрет висел напротив главного стола, между двумя входными дверьми, чтобы всегда быть видимым и доступным не только господину, но и гостям, и слугам. Она, пусть через грубый холст, сама несла им Свет. Всем! Однако сейчас никто не обращал внимания на Владычицу — Её прекрасные глаза уже ни о чём не вопрошали, Её нежное лицо бороздили морщины, а у идеального носика чертили дорожки горькие слёзы.

Идеального носика?! Как он посмел?! И не идеальный он вовсе. Нос как нос, да и лицо не то что бы потрясающее.

Нейборин в детстве встречался с настоящим чистокровным эльфом, Перворожденным. Это Чудо! Это Красота! Вот Это Потрясение!.. Владычица — лишь жалкая подделка…

Что со мной?!

Хотелось происшествий. Нет! Свершений!.. Впрочем, тоже — нет. Пусть просто что-нибудь случится: гости напьются и затеют недостойную драку с распеванием похабных песенок, вон тот молоденький паж прижмёт служанку в тёмном уголке, а…

Снова, опять эти мысли. Что со мной?!

Будто отвечая на панический вопрос, в залу ворвался юноша. Обычный человеческий юноша, конопатый, запыхавшийся, даже усталый, в изношенном до дыр камзоле. Кажется, грязный, потный и голодный.

— Дайре пал! — провозгласил он звонким голосом. Глашатай? Гонец? Такие и на последнем издыхании способны вещать на весь Хьёрвард. — Узурпаторша повержена и бежала! На троне великий и всемогущий Трогвар! Наш законный король!

Музыканты выронили инструменты — те жалобно, плачуще тренькнули, — затеянная акробатами пирамида распалась. Слуги застыли — кто с подносом, а кто и с наклонённым кувшином вина. Гости вскочили с мест или наоборот вжались поглубже в дубовые стулья, и тяжёлая, давящая тишина окутала залу — теперь мрак заметили все… Но Нейборин вновь видел Свет.

Барон устало откинулся на высокую спинку кресла-трона, прикрыл глаза. Теперь всё ясно, встало на свои места. Пришло понимание… Заклятье долго сковывало королевство и стало частью каждого халланца. Теперь чары исчезли, с ними — кусочек души… Нейробин поднялся и, глядя прямо на порвавшийся точно по середине портрет проигравшей Владычицы… узурпаторши, поднял кубок.

— За короля Трогвара Дайрского! — крикнул барон.

— За короля! — донеслось эхо от гостей. — За Трогвара!

— И кто-нибудь накормите юношу… — хмыкнул Нейробин.

Ужин продолжался.

Шутов, разошедшихся не на шутку, сменил факир — высокий бледный мужчина, одетый в чёрное, в длинном плаще и забавном тюрбане, на котором таинственно мерцала серебряная брошь. Поначалу он вытягивал платочки да цветочки из рукава, затем доставал шарики из ушей гостей и прятал их дорогие кольца да перстни, после пришёл черёд огненному дыханию. Мастер. Нейборин любил факиров — людей, умелых, талантливых, но всё-таки людей, которые творили самую настоящую магию без магии. Этот, например, вовсе сумел исчезнуть!

— Господин барон. Господин барон!

Нейборин, недовольно поморщившись — он хотел разгадать фокус, — повернулся к старенькому привратнику.

— Что?

— У ворот две женщины, господин барон. Они просятся внутрь, — Старичок почтительно склонился к хозяйскому уху.

— Нищенки? — без труда догадался Нейборин. — Подай и… Хорошо, пусти и накорми. Но завтра, чтобы духу их здесь не было! Без них не протолкнуться!

— Господин барон, они до тебя просятся! — Слуга не сдвинулся с места. — Молоденькая чумная какая-то, а постарше — красавица.

— Ладно, — деланно вздохнул барон. — Доброта моя меня же сгубит. Веди.

Пожалуй, это будет поинтереснее жонглёров горящими булавами, хотя кошка, ходящая на задних лапах и подающая хозяину кубок, тоже заслуживает отдельного внимания.

Язык не поворачивался назвать старшую из женщин красавицей — возможно, так оно когда-то и было, но не сейчас. Сейчас это был лишь плод могучего воображения привратника — старуха. Морщинистая тощая старуха в драных обносках неопределённого цвета и материала. И всё-таки… Барон подался вперёд… Всё-таки чувствовалось в женщине нечто… устрашающее. Мощь и сила царили в, казалось бы, умирающем теле.