— Может быть, хочешь это проверить? — она словно издевалась над ним, маня своей близостью и в то же время оставаясь недоступной. Каким образом ей удаётся так легко читать его мысли? И где же, тогда, предел её могуществу?

Ответа на этот невысказанный вопрос Вельтейт так и не дождался.

Калитки ближайших домов внезапно распахнулись, извергая целую толпу бородатых крестьян, вооруженных кто чем: кольями, рогатинами, топорами, вилами. «Где же они прятались раньше?» — успел подумать Вельтейт за миг до того, как мужики спешно и молчаливо, точно отборные гвардейцы салкадерского двора, заняли пространство, разделяющее закованного в сталь воина и хрупкую черноволосую женщину. Острия рогатин и кольев нацелились в странника, но нападать крестьяне отчего-то не спешили, застыли на месте с каменными лицами, точно неживые. Краем глаза уловив какое-то движение, Вельтейт повернул голову. На крыши двух ближайших домов вскарабкались лучники — тетивы натянуты, наконечники стрел смотрят в грудь незваному гостю.

Во всём этом было что-то неправильное. Простые холопы действовали слаженно, быстро и молчаливо, словно опытные ветераны, мгновенно выстроив настоящую живую стену, отделившую его, Вельтейта, от цели. Непонятно было, как крохотные крестьянские подворья смогли вместить такую толпу. «Всё это не правда, не может быть правдой, так не бывает, это морок», — он пытался убедить себя в этом, но глаза, видящие перед собой ощетинившийся вилами и рогатинами строй, нос, чувствующий запах немытых тел, кожа, ощущающая дуновение ветра, — всё это говорило о реальности происходящего.

— Всё реально, Вельтейт, — прозвучал в голове мягкий обволакивающий голос. Её голос. —

Ну, или почти реально. По крайней мере, здесь тебя могут убить. Они не пустят тебя. Что ты будешь делать? Перебьёшь их всех, лишь бы добраться до меня? Или, быть может, повернёшь назад? Тогда всё кончится, но меня ты уже не сможешь настигнуть. Что ты будешь делать, эйнари Амалигар?

В груди Вельтейта закипала ярость. Неважно, видение перед ним или реальность: он слишком долго шёл по следу, слишком многое вытерпел, чтобы вот так просто повернуть назад. Путь ему преградили какие-то простолюдины — ему не составит труда избавиться от них. Какой ценой — не имеет значения. Перед ним был морок, в этом воин уже не сомневался, но, если бы эти крестьяне встали у него на пути в реальности, он не колебался бы ни секунды. Никто не имеет права преграждать ему дорогу к цели.

Несмотря на клокочущую, ищущую выхода ярость, внешне Вельтейт оставался каменно спокойным. Скрывать чувства, не позволяя им завладеть разумом и помыслами, — первое правило воинов Храма, правило, постичь которое можно, только умывшись кровью не один раз. Путник просто стоял и ждал, перехватив поудобнее своё странное оружие. Пусть враг нападает первым.

Томительно ползли секунды, несуществующий мир вокруг застыл. Замер ветер, остановился словно в ужасе, будто предчувствуя то, что было уже неизбежно.

Первыми не выдержали лучники на крышах. Тренькнула тетива, мелькнула стремительная охотничья стрела. Странник должен был рухнуть на землю с пробитой головой, но, вместо этого, он всё также продолжал стоять. Стрела лежала на земле, сломанная, наконечник сплюснут — она словно врезалась в невидимую, но прочную как сталь преграду. Миг спустя, воин резко развернулся, взмахнул рукой — между пальцев плясали язычки пламени. В воздух взметнулся огненный шар, пролетел, оставляя за собой пылающий след, и врезался в крышу дома, где засели стрелки. Раздался оглушительный взрыв, вверх взмыли горящие обломки досок, описывая в полёте красивые дуги, тела лучников разорвало на части, разметало в разные стороны. С соседней крыши полетели стрелы, но пробить невидимый магический щит, сотворённый Вельтейтом, не смогла ни одна из них. Мгновением позже взрыв ещё одного огненного шара оборвал жизни последних лучников.

Вооружённые кольями и вилами крестьяне словно очнулись от сна — строй рванулся вперёд в едином слитном движении, подобно хирду подземных гномов из мира Зиэры. Казалось, эти люди просто не видели того, что случилось с их собратьями на крышах — чья-то воля гнала их к одной единственной цели, полностью подчинив себе, вытеснив даже страх перед смертью и животный инстинкт самосохранения. До облачённого в доспехи чародея не добежал ни один из них. Широкая пламенная коса рванулась вперёд, наперерез несущемуся строю, стелясь примерно в трёх футах над землёй, достигла бегущего вала человеческих тел, врезалась в него.

Дальнейшее Вельтейт запомнил в мельчайших подробностях. Огненное лезвие рассекало плоть с той лёгкостью, с какой горячий нож режет масло, играючи проходило сквозь кости и сухожилия, не встречая сопротивления; алая влага брызгала в разные стороны, щедро пропитывая собой землю, в дорожную пыль валились внутренности из разорванных надвое тел. Человеческий вал захлебнулся кровью, крестьяне умирали молча, словно не чувствуя боли. За одно короткое мгновение правильный строй превратился в беспорядочную кучу изуродованных останков. Бой был окончен, едва начавшись.

…Вельтейт даже не успел осознать своей победы. Сверху навалилась непомерная тяжесть, вдавливая, вжимая его в землю; невидимые цепи сковали сознание, спутывая мысли и разрывая покров защитных чар. Казалось, на плечи ему рухнула громадная скала — ноги подогнулись, он упал на колени, не в силах сопротивляться вражеской магии, попытался дотянуться до источника Силы — напрасно. Глухой несокрушимый барьер давил все его попытки использовать чародейство. Пальцы, против воли странника, разжались, выпустив древко Карнота. Ему не оставили ни единого шанса.

Она медленно подошла, остановилась в пяти шагах от стоящего на коленях воина, с вызовом посмотрела ему в глаза:

— Вы, смертные, все одинаковы. — С презрением бросила черноволосая. — Готовы жечь и убивать, пытать и мучить — лишь бы добиться своего. Придумываете бессмысленные цели, глупые идеалы и стремитесь к ним, сметая всё на своём пути, отбрасывая в сторону самое главное: любовь, красоту, счастье, радость. Вечно гонитесь за чем-то, убивая в этой погоне друг друга, летите, точно безмозглые светляки, к этому вашему «свету истины». — Последние слова она с презрением выплюнула. — Ищете то, что сами же и придумали.

Вельтейт смотрел ей в глаза, но не проронил ни звука. Ему совершенно безразлично, зачем она устроила этот балаган. У неё есть то, что ему нужно. Всё остальное значения не имеет.

— Ты и правда так думаешь? — она вновь играючи читала его мысли. — Скажи мне, Вельтейт, чего ради ты начал этот путь, оставил Зиэру, прошёл по моему следу сквозь Упорядоченное, чего ради терпел лишения и страдания? Ответь мне, эйнари, ответь, зачем?

— Ты знаешь и так. — Эти слова он произнёс мысленно, но черноволосая, разумеется, его услышала.

— Неужто ради этого? — В её руках из ниоткуда возник агатово-чёрный драгоценный камень, словно созданный из затвердевшего первородно-чистого мрака. Блики солнечного света, льющегося с небес, не касались матовой поверхности дивного творения, не пятнали собой его девственную черноту. Древняя Тьма смотрела из каждой грани тысячами бездонных глаз, проникала в душу, извлекая потаённые страхи, несбывшиеся мечты и разрушенные надежды, тянулась к самой сути, стремясь поглотить, вобрать в себя. Сулила избавление от мук и страданий, звала, манила, обещая вечный покой. Вельтейт почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Вот он, Чёрный Камень Ракота — магический артефакт, за который любой из магов Зиэры без колебаний продал бы душу! То, что странник так долго пытался отыскать, то, зачем шёл из мира в мир, топтал сапогами тропы Межреальности — вот оно, совсем рядом, в каких-то пяти шагах. Всего пять шагов, но для него сокровище остаётся недостижимым.

— Скажи, Вельтейт, неужто ради этой безделушки ты будешь резать женщин и пытать детей, рушить до основания города и обращать в пепел их жителей? Неужто этот ничтожный камушек того стоит?

Ничтожный камушек?! Величайшая реликвия его родного мира — всего лишь пустая безделушка?! Вельтейт дёрнулся от негодования. Древняя легенда гласила, что Чёрный Камень был принесён в Зиэру самим Владыкой Тьмы Ракотом и отдан, как дар первым жрецам Восставшего. Повелитель Мрака заключил внутри своего творения Силу Первозданной Тьмы, дарующей великое могущество тому, в чьи руки попадёт артефакт. Служители Тёмного стали набирать сторонников, суля людям бессмертие, которым Свет, по их словам, наделить не может, обещали свободу от тирании и всеобщее равенство. Новая религия распространялась всё шире, её последователей становилось всё больше, жрецы Ракота внушали своей пастве ненависть к Молодым Богам, которым на протяжении нескольких тысячелетий поклонялись обитатели Зиэры. Разразились невиданные по размаху и кровопролитности Войны Веры, весь мир оказался втянут в безжалостную резню, и лишь благодаря Чёрному Камню слуги Тёмного смогли одержать победу. Точнее, думали, что смогли одержать…