Поэтому сон вскоре стал для нее не отдыхом, а тяжким бременем. Блуждание в туманном киселе собственных и чужих воспоминаний выматывало Иниру.

— Я жива, здорова и не собираюсь умирать, — отрезала она. — Хватит следить за каждым моим шагом.

— Без проблем, — флегматично согласилась Виктория, которая и так не принимала в этом участия. Кари и Ками остекленели глазами — снова принялись общаться телепатически, а Отиша рассеянно пожала плечами — она собиралась на свидание. Инира все-таки познакомила ее с Оливером (самая неловкая ситуация, которую только можно было себе представить) и теперь предприимчивая рыжая вовсю окучивала парня. Тот, впрочем, не слишком возражал.

Поэтому тем же вечером Инира со спокойной душой отправилась в библиотеку. Она любила это место и скучала по нему. Сюда никто ни разу не зашел (по крайней мере, ночью), но пыль постепенно исчезала со шкафов и столиков, а толстые выцветшие ковры заиграли яркими красками. Она ни разу не застала в библиотеке причину этих перемен. Впрочем, никто не видел и тех, кто убирался в остальном замке. Еду выдавали две толстые поварихи, но больше прислуги Инира не видела. Форму они стирали сами (на первом этаже башни помимо душевых и уборных находилась еще и прачечная), комнаты тоже убирали по очереди.

Когда она толкнула тяжелые двери библиотеки, вдоль стен разом вспыхнули светильники, освещая поразительную картину. Пыль, запустение и разруха — словно ее не было не несколько дней, а лет двадцать. На глазах Иниры ветхая картина на стене окончательно приказала долго жить, свалившись с перетершегося в труху шнурка, и подняла тучу пыли с ковра.

Кашляя и закрывая лицо рукавом мантии, девушка прошла к камину. Там дела обстояли не лучше — даже зола подернулась серой дымкой, которая при первом же касании поднялась в воздух.

— Да что же это… — сквозь ткань пробормотала Инира, оглядываясь. В прошлый раз здесь стояло ведро с углем, сегодня ничего подобного не было…

Скрежет железа по камню заставил ее подскочить на добрых полметра. На самой границе освещенного участка и глубокой чернильной тени от книжных шкафов стояло ведро, с горкой наполненное углем.

Секунду она таращилась на него, как на чудо света, а потом звонко чихнула.

— Эй! Хватит прятаться, выйди!

Неуверенный клекот был ответом. На самой границе света и тени мелькнуло нечто, похожее на клок черного тумана, густого, как кисель, но она не была уверена, что не имеет дело с галлюцинацией, вызванной неверным освещением. Инире стало не по себе. Она периодически слышала шум, когда приходила сюда доучивать ночами лекции Оноре, но всегда думала, что это могут быть крысы, хотя в других частях замка ни одной до сих пор не встретила. Впрочем, здесь тоже был только звук. Ни разу она не заметила мелькнувшего по полу черного хвоста или катышек помета. Книги тоже были целые, хоть и ветхие. Некоторым явно не одна сотня лет. Но слышать звук и видеть его реальные последствия — вещи абсолютно разные. Неведомое существо явно пыталось позаботиться о ней — факт, умиляющий и приводящий в недоумение одновременно. Хотелось бы знать, на что оно еще способно…

— Выйди на свет, я не обижу тебя… — дрожащим голосом предприняла она еще одну попытку. Бесполезно. Ни звука не раздалось из тени, сама мгла стала как будто не такой плотной, разрядилась до простой темноты.

Библиотека вновь стала самой обычной комнатой.

Настороженно оглядевшись, девушка забралась в кресло и с удовольствием подтянула к себе учебник по концентрации дара. В последнее время только он помогал ей отвлечься и не думать об идущих по следу убийцах.

Инира чувствовала себя одиноко и в то же время стремилась к уединению. Приаш словно забыл о ней, девочки явно тяготились возложенной на них миссией, да и не осознавали ее реальной значимости, а тем временем в любой момент Иниру могли убить — эта мысль не давала ей покоя. Дар пока молчал, но ведь он и с Оноре сработал в последний момент. Неизвестный не работал напрямую, а потому подвоха можно было ждать откуда угодно. Это утомляло — подозревать всех и вся, не имея на то никаких реальных оснований. Инира неосознанно отгораживалась даже от друзей, которым доверяла и потому искала убежища в библиотеке — в одиночестве и тишине пыльных шкафов и темных закоулков.

Было и еще одно преимущество — в библиотеке было спокойно. По неясным для нее самой причинам, Инира чувствовала, что здесь ей ничего не угрожает. Словно невидимый купол охранял ее от не живого, но и не мертвого Оноре, который продолжал бродить где-то на границе сна, но больше в него не вмешивался. Это, конечно, тоже напрягало ее, но было вполне терпимо. Она с удовольствием умостилась в кресле и удовлетворенно вздохнула.

— Король тебя четвертует, — не без удовольствия пробормотал Кирх, узнав о его планах. Виктор смерил его взглядом, полным отвращения. Старик разлегся в его кресле, словно имел на это полное право. Он него за версту разило табаком и дешевым пойлом, которое он поглощал в неумеренных количествах.

— Он четвертует меня, если девчонку убьют.

— А ты в этом сомневаешься? — с изумлением крокодила, которому по носу внезапно дала полудохлая добыча, спросил Кирх.

Виктор раздраженно разворошил пятерней волосы, превратив аккуратный хвост в воронье гнездо и отвернулся от него к окну, за которым разворачивалась привычная для этого времени года апокалипсическая картина: ураганный ветер порывами бросал на замок снег пополам с дождем, серые бескрайние холмы на многие мили вокруг вымокли до основания, превратившись в отвратительные чавкающие болота. Сизое небо не подавало даже надежды на то, что скоро выглянет солнце. Пока что Виктор был уверен только в одном — если он потеряет девчонку, ему снесут голову с плеч в ближайшие сутки. Но, с другой стороны, если он поймает убийцу… О, тогда перспективы открывались более чем восхитительные. Возможно, его даже переведут из этого душами забытого места обратно в столицу. Или вернут земли, чем проклятые не шутят? И он сможет снова отстроить отцовский замок и нанять рабочих.

От таких перспектив на душе становилось немного теплее. Окончательно забыться не давало только воспоминание о растерянном и обиженном лице Инире Нокт-Аукаро. Словно он обманул ее.

Ее взгляд не сильно, но въедливо скребся в душе, вызывая скорее глухое раздражение, чем раскаяние.

С какой стати он вообще думает о ее чувствах, когда она не сказала ни слова против? Не то чтобы Виктор предоставил ей выбор, но все-таки…

В любом случае — его задача как можно скорее избавиться от нее, пока кто-нибудь не узнал, что он прикрывает бастарда.

Виктор глубоким брезгливым выдохом выдавил из себя влажный холодный воздух и повернулся к Кирху:

— Поднимай задницу и иди проверь стражу, что-то я давно не видел их на стенах…

Тот разразился целой тирадой на тему издевательств над бедными стариками и вышвыриванием их на улицу.

Ха. Его не смогли вышвырнуть из замка все предыдущие хозяева, куда уж с этим справиться Виктору. Кирх был бессменным домоправителем уже семьдесят три года и пережил всех — от звездочетов, до прошлого директора Академии, почившего в лапах пустынной лихорадки почти сразу после того, как поругался со стариком. Если совпадение кого и настораживало, то никто не говорил об этом вслух.

В стекло одновременно с разрядом молнии, ударившим в Северную башню, стукнулась когтистая лапа.

Приаш поспешно открыл створку, пока от королевского ворона не остались одни угольки. По непонятным причинам молнии облюбовали Академию, ни одна гроза не обходилась без пары десятков огненных стрел, впившихся в защищенные крыши.

Огромная черная птица неуклюже перескочила через оконный проем в помещение. Размах крыльев не позволял ворону летать в комнате и потому он всей тяжестью опустился Виктору на локоть. На лапе болталась узкая стеклянная трубка, внутри которой перемигивались лиловые электрические разряды, охраняя небольшой свиток. Едва он прикоснулся к тубе, та растворилась в его руках.