— Вот дела…. — Нирут закашлялся. — Старик… Давай, я подожду… — Он опустился на колени и оперся на руку, струйка крови побежала по его губе.

Турин бросил щит и клинок, подбежал к лежавшему без сознания Хариусу, и, обыскав его, нашел скипетр.

— Быстрей!

Турин открутил навершие и протянул скипетр Нируту. Юноша закрыл глаза…

— I Nirut, veterum filiis Aryans voluntatem mihi datis omnium antecessorum meorum generis…. — Он тяжело вдохнул и продолжил — … Doom te virtus Time penes aeternum…

Слова сами лились из его уст. Он наполнил полость скипетра кровью, вытекавшей из раны, и вылил перед собой, начертав Руну «А», затем еще раз и еще, пока не оказался в центре шести кровавых меток.

Из глаз Турина текли слезы.

…- Sex signa… — Он еще раз наполнил скипетр своей кровью и протянул Турину ладонь.

Не говоря ни слова, Турин отдал навершие. Нирут с трудом поднялся с колен.

— Скажи Нике, что я… Yes ita fieri!!! — крикнул Нирут, вонзая острие скипетра в сердце.

Руны на жезле стали разгораться, заливая зал ярким светом. Вокруг Нирута летали желто-красные искры, вперемешку с голубыми глифами, наполняя воздух треском и еле слышным свистом. Скипетр раскалился докрасна и вмиг поглотил свет, вернув сумрак и тишину. Последний вздох друга громом прозвучал в ушах Турина.

Уронив руки, Нирут упал на колени и завалился на бок.

Арий осмотрелся. То, что осталось от наемника после взрыва, лежало у стены. Хариуса нигде не было!

Медленно подойдя к телу Нирута, Турин опустился на колени. Откинув золотые волосы друга, он провел ладонью по его лицу, закрывая потухшие глаза.

— Ты погиб, как и хотел, друг мой, в бою….

На лестнице послышались шаги. Турин поднялся, подобрал мечи и приготовился к схватке. В дверях появилась растрепанная Луна.

— Они бегут! Мы победили! — и тут она увидела на полу безжизненное тело. — Он…

— Умер, — Турин бросил клинки и вернулся к телу друга.

Закрыв глаза, Арий выдернул скипетр из груди Нирута. Кровь брызнула ему в лицо. Спрятав жезл за пазуху, юноша поднял тело друга на руки и вышел из зала.

Битва была выиграна очень дорогой ценой. Тысячи верных Арии сынов и дочерей нашли свою смерть и теперь лежали у подножия крепости Хариуса. Многие в этот день потеряли братьев, сестер, сыновей, дочерей, матерей и отцов.

Турин вышел из ворот крепости, неся на руках тело друга. По среди бескрайнего поля скорби, истекающий кровью Вартус, стоял на коленях возле тела своей возлюбленной и плакал навзрыд. Где-то здесь нашла свой последний приют и Ника, первая и последняя любовь Нирута. Поле было усеяно телами и их фрагментами, вперемешку с оружием. Трава, растущая на поле, была вытоптана сапогами и взрыта. Земля, залитая кровью, превратилась в темно-красное месиво. Солнце поднялось над полем брани и уже светило вовсю, а свежий ветер уносил запах смерти, развивая победные, белоснежные знамена.

Огромный корабль причалил в порту Арии. На его мачтах развивались белые флаги, увенчанные золотой руной «А». С борта судна полетели концы швартовых канатов, которые подхватили портовые рабочие и принялись накидывать их петлями на кнехты. Тяжелая якорная цепь прогремела и успокоилась.

На краю палубы, возле лееров, стояли Турин, Луна и Вартус.

Толпа зевак собралась на пристани. Давно никто не видел здесь флагов родного государства, и поэтому, едва завидев таковые, все, кто был в порту пришли посмотреть на это давно забытое зрелище. Матросы уже скинули трап и теперь курили трубки. Сквозь толпу пробивался толстяк Вико. Он расталкивал локтями тянущих шеи зевак, пытаясь пробиться к кораблю.

— Вартус! Вартус, сукин ты сын! — орал он, перекрикивая шумевшую толпу. — Где они?! Отвечай, или, клянусь Тарией, я сам прикончу тебя!

Сошедший на деревянный помост юноша, замер, опустив глаза. Вико подбежал к нему и остановился. Огромный шрам, пересекавший лицо Вартуса, вздулся от напряжения.

— Посмотри на меня! — Толстяк схватил его за грудки и начал со всей силы трясти. — Ну что же ты молчишь?! А?! — Вико размахнулся и, что было мочи, ударил Вартуса кулаком в лицо, а сам закрылся ладонями, упал на колени и заплакал.

— Прости… — только и смог прошептать Вартус.

Подошедший Турин положил руку на плечо друга.

— Оставь его. Пойдем, не трогай его сейчас.

Последняя по трапу сошла Луна. Турин стянул с головы кожаную повязку. Солнце заиграло в золоте его волос. Толпа ахнула, расступаясь и пропуская Государя. Мужчины и женщины тянули руки, пытаясь дотронуться до него.

— Война закончилась! — крикнул юноша. — Власти Хариуса пришел конец. Теперь вы можете вздохнуть свободно!

Несколько мгновений толпа безмолвствовала, а потом взорвалась радостными криками.

Ветер колыхал золото волос Турина. Луна стояла рядом. С обрыва, на котором теперь покоился Нирут, открывался вид на бескрайние моря Арии. Блики солнечных лучей играли в бескрайних водах. Огромные волны разбивались об огромные валуны, окутывая их желтой пеной. Чайки кружили над обрывом, срываясь в штопор, и тут же взмывали вверх, крича на разные голоса.

— Интересно, кем он все-таки был? — Луна взяла Турина за руку.

— Не важно. Он был моим другом и останется им. Мы были с ним одной крови. Он настоящий Арий! Если у нас будут дети, я хотел бы, чтоб они были похожи на него….

Турин обнял Луну и устремил взгляд вдаль, по лицу девушки текли слезы…

— Покойся с миром, друг, — юноша тяжело вздохнул.

— Покойся с миром…

Лошади фыркали, отбиваясь хвостами от надоедливых слепней и шершней. Деревья шумели листвой, подпевая невидимым птахам, прятавшимся в могучих ветвях многовекового леса. Два всадника ехали рядом по заросшей высокой травой дороге и тихо разговаривали.

— Грустно… — сказала женщина.

— Почему? — спросил мужчина, поглаживая пышную гриву своего вороного коня.

— Я вспомнила, как мы ехали по этой дороге. Ты, я, Нирут, — Она тяжело вздохнула и смахнула набежавшую слезу. — Сколько уже лет прошло? Десять, пятнадцать, а может больше?

Турин в задумчивости лишь кивнул. Ему всегда было больно вспоминать своего друга, что пал в битве за свободу страны, которую даже не знал. В память о своем боевом товарище и брате, столица некогда враждебного государства Золии была названа его именем. Портрет юноши занял свое место среди других представителей древнего рода, не смотря на то, что Нирут не был ни правителем, ни наместником земель государства. Он был Арийской крови, а этого вполне достаточно. В конце концов, это право Государя решать чье изображение будет висеть в Главном зале столицы.

Турин нашел портреты всех правителей в хранилище, куда их забросил Хариус. Картины с изображением Ариев были погребены под слоем пыли. Их позолоченные рамы утратили свой блеск, и только заботливая рука Луны смогла вернуть им былую красоту. Портрет самого Хариуса не был уничтожен, как бы этого не хотелось. Он не занял место в хранилище среди ненужного хлама, там, где должен бы покоиться. Все-таки Хариус принадлежал к роду Ариев, а значит и его лик должен находиться в галерее, хотя бы как напоминание о том, что не все представители древнего рода чтили заветы предков и источали благородство. Впрочем, он был не одинок. Изображение еще одного Ария, который обагрил свое имя кровью, а именно — Крона, также заняло свое место.

— Как ты думаешь, она еще жива? — вдруг спросила Луна, отгоняя приставучую мошкару и отрывая мужа от раздумий.

— Кто знает. Сколько ей было, когда мы встретились, пятьсот?

— Турин! — возмутилась женщина. — Я серьезно спрашиваю, а ты шутишь!

Арий улыбнулся.

— Ну, она действительно старая! — Он развел руками. — Хотя, может благодаря своим чудесным настойкам и травам, твоя бабка жива и по сей день.