«Ещё? Да забирай ты хоть все мои ногти!»

Я упал на колени, не в силах даже вдохнуть. Энергоканалы горели огнем, а прущая со всех сторон сила всё шла и шла. Под её воздействием земля задрожала так, что асфальт вокруг пошел трещинами и щебень стал сам собой вылезать на поверхность. Дрожало всё сущее! С тихим гулом из‑под земли вылезла десятитонная красная цистерна с бензином. Взмыла в воздух на полсотни метров и там зависла, удерживаемая со всех сторон кусками земли.

А я уже толком не видел. Левый глаз перестал видеть мир в привычном свете. А левая рука почернела и теперь воспринимается организмом, как нечто чужеродное. Послушное, но всё равно чужеродное.

Плевать! Мне эту цокающую тварь даже видеть не надо. Достаточно просто швырнуть цистерну в неё.

* * *

Костас вывел группу из тумана по дороге, указанной Кощеем. По пути собралось ещё два десятка выживших, кое‑как нашедших путь из города. Сразу за идеально ровной стеной Тумана Древних оказалась стометровая полоса оцепления. Ни деревьев, ни машин на ней не обнаружилось. По другую сторону зоны оцепления стоял блокпост, наспех собранный из военного автобуса.

Богатырь огляделся, предусмотрительно опустив ствол минигана к земле. Тут, на границе Тумана, собрались танки, машины пехоты, БТР от всех военных сил, собранных, видимо, со всего Благовещенского региона. В небе парят сотни квадрокоптеров внешнего наблюдения за периметром.

Эша молча взяла богатыря за руку. Ей не надо ничего говорить. Как борт‑механик тяжелого пехотинца, она всё это время тащила патроны и дико устала. Вдобавок ранена и вот‑вот рухнет без сил. Благородные о таком говорят не словами, а взглядами. Элеонора, Драмина, бессознательный Пантелей – богатырь смог всех вывести из обреченного города.

Пока Костас оценивал обстановку, горожане кинулись к блокпостам военных. Крики, радость, просьба к солдатам срочно войти в город и спасти их близких. Но слышавший это богатырь сразу всё понял. Благовещенск обречен. Без приказа о штурме в Туман никто не сунется.

Всё же дойдя до блокпоста, команда тут же напоролась на проверку от военных.

– Стоять! Кто такие? Быстро предъявили документы! – лысый сержант с парой рядовых юнцов наставили на ребят оружие.

Позади него дежурило ещё два десятка человек в черной военной форме. Чуть дальше виднелось начало палаточного городка военных.

– Я тебе твою пукалку сейчас в зад засуну, – взревел богатырь, еще не отошедший от боя. – У нас тут двое раненных…

– Костас, заткнись! – наполненный ментатом голос Элеоноры отозвался звоном в голове. Красновласка повернулась к солдатам. – Солдатики, вы направили стволы против четырёх магов и одной вторично‑одарённой. Как думаете, хорошо вот так на нас оружие направлять?

Лысый сержант с недоверием покосился на миниган Костаса.

– Ага, поверили мы вам. Чего вы тут вообще забыли?

– У нас вообще самолет на город упал, – Элеонора ни капли не разозлилась. – Летели из Челябинска. Данные о рейсе и пассажирах можете проверить.

– Ну‑да, ну‑да! Складно чешешь, милочка, – сержант и не думал опускать оружие.

– Чего? – в голове магессы было столько сдерживаемой ярости, что лысый вояка сглотнул. – Как ты меня назвал?

Сержант не первый год служит. И жажду крови на поле боя чуять научился. Красновласка сейчас настолько зла, что готова убить за грубость. Прямо тут, на блокпосту. И никакая военная полиция потом не станет копать против группы явно не рядовых одарённых.

– Я говорю, данные ваши сейчас проверим, – лысый опустил оружие и указал на подчиненных. – У нас приказ от командования. Всех, кто выходит из Тумана, проверять, а потом доставлять в зону карантина.

В этот момент со стороны Тумана донесся звук мощного взрыва. Спустя несколько секунд ударная волна прошла сквозь пелену и тихонечко толкнула Костаса в спину. Тот оглянулся и за секунду всё понял.

Богатырь отпустил руку Эши и та уставилась на него удивленно.

– Ты идёшь лечиться, милая! Без возражений. Потом будешь меня ругать, – пехотинец торопливо забрал у Эши две последних обоймы и прицепил к клипсам на бедре.

Конструкция экзоскелетного доспеха предусматривала и такой вариант переноса запаса боеприпасов, но долго так не повоюешь.

– Эй, ты куда собрался? – Элеонора уставилась на парня.

– Кощей еще жив. Он где‑то там, сражается за наши жизни, – борясь с непослушными клипсами, прогудел пехотинец. – Какой я ему друг, если бросаю в самый неподходящий момент.

Взглянув на стену Тумана, Элеонора нахмурилась.

– И ты готов рискнуть? Соваться в Туман без навигатора – это почти верное самоубийство.

Закрепив на бедре обоймы, Костас пошел к Туману. Богатырь не стал никого звать с собой.

– Он бы сделал так же, окажись я на его месте. И снова. И снова. И снова. Ты, милочка, не понимаешь, – голос богатыря наполнился горечью. – Не знаешь, насколько живучим может быть Кощей. Его с группой подростков однажды похитили. Ещё там, на Земле. Избивали, морили голодом. Много кто умер. Кощей тогда выжил, порвав зубами одного из похитителей. Потом вообще всех убил! Да чего уж там. Он из могилы вылез, когда его живьём похоронили. ОА он выжил. Выжил. Выжил. Выжил. Выжил…

Богатырь на ходу вскинул миниган.

– И ты думаешь, что Туман его удержит?

Из‑за спины Элеоноры к Костасу с автоматом наперевес выбежала Драмина. Всё это время она была занята передачей тела Пантелея подоспевшей группе медиков. Так что чуток опоздала к началу спасательной операции.

Спустя ещё секунду мимо красновласки проковыляла внучка князя Юсупова. На благородной девице лица нет. Бурчит себе под нос что‑то недовольное, но упрямо идет за богатырём. Феноменально странное поведение для благородных.

Элеонора на всякий случай обернулась, проверяя, нет ли там шагающего к туману бессознательного тела Пантелея. Но нет, этот пройдоха так и не очнулся. Шумно выдохнув, Элеонора зажмурилась, сама не веря в то, что собирается сделать.

«Ну Львица, ну гадина! Могла бы и предупредить насчёт Кощея».

Помахав на прощание парням с блокпоста, Элеонора побежала в сторону Костаса.

– Ребят, подождите меня! – в речи красновласки было столько радости, что она сама себе не верила. – Эй, ну чего вы! Маг‑менталист третьего круга лишним точно не будет.

Приключение. По‑своему это удивительное время, когда люди показывают себя такими, какие они есть на самом деле. Самоотверженным шефом, верным другом, гордой благородной или безбашенной взрослой теткой с дробовиком.

Драмина… эта девица не даст Кощею умереть до тех пор, пока хотя бы разок не проберётся в его постель.

* * *

Цезур Харабанди, по прозвищу «Око Лихолесья». Он всегда скрывал свои связи с Древними. Как маг жизни и ведун в одном лице, он дальше чем кто‑либо из коллег зашёл в изучении вопроса жизни и смерти.

Первый круг целительства подарил Цезуру возможность исцелять малые раны. Второй – научил отращивать утерянные пальцы и лечить хронические болезни. На третьем, пусть и с совместными усилиями с супругой, Цезур стал восстанавливать утраченные конечности. Спустя семнадцать лет от момента поступления в Академию, Цезур приблизился к границе перехода на четвертый круг. Ему как раз исполнилось тридцать пять и коллеги из Башни считали его весьма одаренным магом.

[Ваше родство со Смертью увеличено. Текущая степень: начальное]  

Однако вскоре случилось несчастье. Эпидемия чумы Зарефа! Цезура вместе со всем персоналом больницы оставили в заблокированном городе. Целитель каждый день видел и чувствовал, как жизнь покидает десятки тел его пациентов. И с каждой увиденной смертью Цезур всё сильнее терял веру в свой магический дар.

[Ваше родство со Смертью увеличено. Текущая степень: усиленное]  

Последней каплей отчаяния стала смерть жены – Айлоры Харабанди. Она работала целителем‑педиатром и сражалась с чумой даже после того, как сама ею заразилась. Умерла тихо, прямо в больнице, во время обхода своих маленьких пациентов.