— Подведем итог, — экзорцист откашлялся. — Сто лет назад, когда в наш мир прорвались демоны, это не было случайностью. Ниимб, если верить твоим словам, раньше служил Нергалу, но потом восстал и вместе со своими последователями переместился в параллельный слой Бездны. Совершил путешествие во времени и пространстве.

— Бездна находится за пределами пространства-времени, — мягко поправил я. — Просто из одного слоя можно попасть на вашу Землю, а из другого — нельзя. Не повезло. Или повезло — решайте сами.

— В смысле?

— Когда Четверо Призывателей совершили прокол между внемирьем и привычными измерениями, на Землю хлынула прана, — объяснил я. — И демоны. На первый взгляд, вы столкнулись с очевидными проблемами. Если же подумать… Величие кланов немыслимо без праны и одаренных. Корабли, татуировщики, могучие империи, весь этот магический уклад… Моя версия Земли, к слову, пошла технологическим путем. Там о волшебстве никто не слышал.

— Занятно, — кивнул экз. — И чего же ты хочешь? Точнее — чего добивается твой Повелитель?

— Ниимб должен быть повержен, — уверенно заявил я.

— Что дальше?

Вот это самое «дальше» портит всю прелесть момента. Тобенгауз поверил мне безоговорочно. Сложно не поверить человеку, который за несколько месяцев, топая по головам величайших магов современности, достиг ранга самадхи и стал сильнейшим демонологом планеты. Я больше не заморачиваюсь ритуалами, закладками и прочей ерундой. Сразу выношу духов, разговаривая с ними на своем родном языке. Ума не приложу, почему это прокатывает, но ведь прокатывает. И вот он я, жрец благополучно забытого бога смерти. Вступаю в сражение с обитателями Бездны. А ведь любая война имеет свои цели и задачи.

— Повелитель хочет вернуться, — смотрю в глаза экзу.

— Древнейшее зло, — демонолог скрестил руки на груди. — Полагаешь, мы про него не слышали? Есть тайные доктрины, глиняные дощечки, исторические свидетельства. Обрывочные сведения… но я понимаю, что Ниимб не столь страшен… как твой хозяин.

— Он придет, — я пожимаю плечами. — С вашей помощью или без нее. Алтари будут построены, храмы поднимутся из морской пучины. Меня уже не остановить. Вопрос в том, на чьей вы стороне, Александр Трифонович. Конклав Неома падет или возвысится — это зависит от ваших решений. Поддержите меня в войне с Ниимбом. И вы поймете, что Нергал поддерживает своих адептов.

— Даже так, — бровь Тобенгауза изогнулась. — Адептов.

— Вы придете к этому.

— С твоей помощью?

— Разумеется.

— Огнем и мечом…

— Казуистика.

Тобенгауз надолго задумался. Если по правде, нет у него никакого выбора. Ниимб уже развязал войну со смертными. Хтоны проламываются через аномалии, всюду — всплески демонической активности. Проиграет ли эту битву Нергал? Я могу проиграть. Мой сменщик, если таковой появится, может проиграть. Но Звезда Несуществования — это вечность. Кипучая ярость, не ведающая границ. Рано или поздно бог смерти победит. Спешить ему некуда.

— У нас общий враг, — вымолвил глава конклава. — И я помогу тебе, Илья. После гибели Глеба и Родиона… это стало личным. Я не знаю, сговорились мои коллеги из Пандема с Ниимбом или нет. Мне плевать. Мои друзья погибли, отправившись в аномалию.

Не перебиваю.

— Что будет после — другое дело.

Пауза.

— Я не собираюсь помогать тебе строить алтари и возрождать забытый культ, — озвучил свое решение маг. — Остановить же экспансию Нергала я не в силах. А ты ничего не можешь мне пообещать, ведь ты — всего лишь орудие.

Слова Тобенгауза резанули мой слух.

Всего лишь орудие…

— Если мы победим, я уйду со своего поста, — заключил экз. — Не хочу больше во всем этом участвовать. А теперь изложи свой план.

— Я поглотил Виргуса Инга. Теперь я умею проникать в Бездну.

Зрачки Тобенгауза расширились.

— Смертным не дано…

— Виргус умел, — перебиваю я. — Так вот, я намерен войти в слой Ниимба из конклава. Других планов у меня нет. Я исчезну и не факт, что вернусь.

— Хочешь, чтобы мы позаботились о сестре, — догадался Тобенгауз. — Только ведь Полина тебе не сестра. Разве ее судьба имеет значение?

— Имеет, — отрезал я. — Для меня — имеет. Пообещайте, что не оставите ее в беде.

Долгое молчание.

— Удивительный ты человек, Илья, — наконец, выдал большой босс. — Ладно, уговорил. Обещаю.

— Хорошо, — я поднялся из кресла, в котором сидел. — Мне пора.

Слова Тобенгауза настигли меня у двери:

— Удачи.

Кивнув, я вышел в коридор.

И столкнулся с татуировщицей.

Седовласая старуха, которая на протяжении последних месяцев наносила мне ранговые метки. Я напряг память и вспомнил, как ее зовут. Марфа Затоцкая. Марфа Демидовна Затоцкая, если уж совсем точно.

— Марфа Демидовна, — приветливо улыбаюсь и шагаю дальше.

— Постой, — окликают меня.

— Да?

— Александр Трофимович попросил… укрепить твою сущность.

— В смысле? — не уверен, что до меня доходит логика происходящего.

— Татуировки демонологов, — со вздохом пояснила женщина. — Раньше ты не горел желанием их наносить.

— И сейчас не горю. У меня нет времени…

Татуировщица скользнула вперед и перегородила мне дорогу.

— Обычные татуировки, Илья, защищают носителя от… стихийной магии. Или физического урона. Бывают обережные узоры против ментального вмешательства. Так называемые блоки. Я наношу письмена, защищающие от бесов. Охранные татуировки как в физическом, так и в загробном мире. Даже если ты примешь иную форму, моя броня сдержит натиск сил зла. Идем.

Я последовал за женщиной.

— Откуда вы знаете, что мне это нужно?

Старуха задумчиво улыбнулась:

— Мыслепрказ от Трифоновича.

Ясно-понятно.

Неожиданно я поймал себя на мысли, что затрудняюсь определить реальный возраст татуировщицы. Волосы седые, морщинки в уголках глаз… но тело еще молодое и крепкое. Походка твердая, взгляд ясный. Затоцкая не сутулится, у нее прямая спина. Так что же с ней не так?

Должно быть, Марфа Демидовна перехватила последнюю мысль.

— У всего есть цена, молодой человек. Татуировки вытягивают из меня молодость, и это не компенсировать праной. Да я и не стремлюсь.

Мы поднимаемся на третий этаж особняка.

Входим в небольшую комнатку, стены которой украшены эскизами. Тату, что же еще. Разные стили и направления. Некоторые символы показались мне смутно знакомыми…

Да, и никаких татуировочных машинок.

Затоцкая прожигает кожу исключительно силой мысли.

— Садись, — татуировщица показывает на удобное кресло в центре комнаты.

Пожав плечами, я выполняю приказ.

— Сейчас будет больно, — предупредила Марфа Демидовна, занимая позицию за спинкой кресла. — Надо потерпеть. Без магии, как всегда.

— Хорошо.

Стиснув зубы, я уставился в окно.

Вечный парк, по своему обыкновению, утопал в тенях и отблеске призрачных звезд. Сквозь кроны деревьев просвечивали фонари.

И тут меня накрыло болью.

Чудовищной, всепоглощающей.

Тело буквально взорвалось изнутри. Нечто жгучее коснулось кожи на спине, шее, руках… Нечто влезло в меня, укоренилось в костях и тканях.

Вокруг распространилось бледно-голубое сияние.

Не выдержав напряжения, я закричал.

Черные реки Иркаллы текут беззвучно. Их нельзя услышать, ведь у вас нет ушей в загробном мире.

Иное дело — техника Изнанки.

Организм перестраивается таким образом, чтобы функционировать в Бездне. Мне не нужно дышать, тут нет воздуха. И звуки, по идее, не распространяются. Всё сущее — метафоры, идеи. Овеществленный замысел бессмертных творцов. Чтобы жить, я прокачиваю через себя прану.

Мои органы обновились.

Я же остался прежним.

Внешне.

Предыдущие визиты в загробный мир казались мне удивительными сомнамбулическими путешествиями. Стоило проснуться — и я вновь попадал в жаркую Валдорру. Или в лесистый Винхейм. Да мало ли куда. В реальность, воспринимаемую мной как нечто незыблемое.