— Второе направление — алхимия трансформации… — в очередной раз он сделал непонятную нам надпись. — Трансформация — это преобразование чего-то одного в другое… Начиная от вашей мысли и заканчивая собственной маной.
— Что он несет, Йокогами? — прошептал мне в ухо один из коллег.
— Не понимаю…
— Третье направление — алхимия обмена… — продолжал Тоширо, — одну жизнь можно изменить на другую, один мир в обмен на другой… и так далее…
— Мастер, не могли бы вы нам сказать, что именно потребляет использование алхимии? — поднял руку другой парнишка моего возраста.
— У всего есть своя цена, Кисиро… — отвечал старик. — Чем выше цена, которую ты можешь предложить ей, тем точнее действует печать…
— А что является основной ценой? — спросил я.
— Твое тело есть сосуд жизненных сил, Йокогами… — повернулся тот ко мне. — Чем больше жизненных сил отдашь, тем большее сможешь получить от печати…
Вопросов больше не последовало.
Именно в те первые дни он показал нам самые основы алхимии — узоры, не требующие огромного количества маны, забирающие лишь жизненные силы и способные в сложной ситуации спасти от гибели.
Победить в подпольном бою какого-нибудь здоровяка, который маной своей распоряжается так же нелепо, как и основное количество людей в этой школе, было не смертельно опасно.
«Но стоит ли это потраченных сил и, вероятно, переломанных костей рук и ног?»
Подобные мысли были настолько занимательны, что я и не заметил, как прошло полчаса.
Урок Атсуши закончился спустя двадцать минут, все ученики, считая нас, двинули в сторону столовой. Мы, как обычно, отстали от основной толпы, стараясь не опережать Мику, иначе ту вообще никто не жалел и даже не пытался обогнать ее, не толкая плечом в бок.
— Так что там со стипендией, Шоджи? — спросил я, ковыляя по лестнице позади Мики. — Ты говорил, что фавориты ее получают…
— Ну конечно, а ты думал, они «фавориты» просто так, на словах?! — толстяк скривился, глядя на меня, как на полного дауна. — Мики, мне кажется, Роран помимо памяти потерял здравый рассудок…
— Д-да, он раньше был умнее… — подтвердила та, вцепившись за ограждения лестницы обеими руками. — И п-приятнее в общении…
«Ага, как же…»
— Шоджи, не переводи тему! — нахмурился я. — Сколько они получают?!
— Ну, около двух тысяч долларов в месяц… — пожал он плечами. — Но фаворитом остаться не так просто… нужно каждые полгода подтверждать свои умения и таланты, так как их ограниченное количество.
— Вот как…
— Ты п-правда д-думаешь, что с-сможешь стать ф-фаворитом? — ковыляя по лестнице, спросила Мика.
— Почему нет? — удивился я.
— Мик, он не только память, он еще и страх потерял… — пожал плечами толстый. — Я помню, как ты однажды голый…
— Хватит, Шоджи! — рявкнул я, перебив его. — Не напоминай о прошлом, прошу…
Информация о сумме стипендии настолько отбила желание биться в непонятном подвале с какими-то бомжами, что я почувствовал облегчение. То, на что способен ученик старшей школы, мне было более менее понятно из спарринга, но от взрослых можно было ожидать всего, что угодно.
На душе стало легче, огромный груз, который был все эти дни на моих плечах, будто свалился и перестал тревожить.
В прошлом я никогда не нуждался в деньгах, жалование у меня было приличным, но сейчас в двух тысячах долларов я видел такую высокую ценность, которой не было в двух десятках тысяч в прошлой жизни.
Доковыляв до столовой, мы снова молча расселись за тот стол, за которым сидели вчера, заставив двух симпатичных девушек встать со своими подносами и сесть к ребятам за другой стол, бросив при этом на нас презрительный взгляд.
Еды в моей тарелке в этот раз практически не было, так как пришлось занять у ребят столько, сколько у них было. В то, что я отплачу им со стипендии фаворита, они не поверили, поэтому отсыпали пару долларов и в очередной раз сказали, что «раньше я был лучше».
— Ребят… — послышался голос со спины.
Мы тут же оторвались от тарелок и посмотрели на парня, который стоял с подносом. Выглядел он, мягко говоря, не презентабельно. Грязные волосы были собраны в косу, а запах пота от него исходил такой, что мне стало противно, хотя он стоял в метре от нас.
— А вы не будете против, если мы с вами сядем? — спросил он
— А вы кто? — удивился Шоджи. — Не боитесь, что вас за такое в толчках запрут?
— Да нет, мы уже в этом деле закаленные… — хмыкнул парень, стоявший сзади вонючки — метр пятьдесят пять ростом. — Меня вот вчера избили за то, что я сфотографировал трусики Изуми, когда та стояла в очереди.
— К-как это? — удивилась Мика.
— Ну, я припустил телефон камерой вверх и сфотографировал то, что было под юбкой… — пожал он плечами. — Один из ребят заметил это, проводил меня до туалета, побил и обмакнул головой в унитаз…
— Ву-ха-ха-ха! — расхохотался Шоджи, схватившись за живот. — Приятно познакомиться, — протянул он правую ладонь. — Мы — отбросы второго курса!
«Какого…»
— Мы тоже, только на год младше! — улыбнулся вонючка.
Остальные трое сели за наш стол.
«Ну и вонь…»
Я лишь доедал свой скромный паек и старался копить ману. Меня ждал довольно серьезный противник.
— Давайте будем получать пизды вместе! — предложил какой-то очкарик — третий новенький в нашей «компании». — Так хоть веселее!
— Нет, Хирро, мы больше не будем получать пизды… — прошептала четвертая — очень худая девочка, нос картошкой, а на голове ни единого волоска — выбриты наголо. — Роран ведь в списке людей, которые приглашены на отбор!
— Это не отменяет того, что нас будут пиздить… — хмыкнул низкорослый. — И не отменяет того, что именно Роран будет это делать…
— Роран, ты п-правда н-нас с-собрался п-п-пиздить? — огорчилась Мика.
— Вы чего тут все, решили меня с ума свести?! — разозлился я. — Если будете продолжать подобные разговоры, отпизжу всех!
— Даже меня?
— Даже тебя, Шоджи! — рявкнул я, не выдержав. — Вы вообще сюда для чего сели?! — нахмурился я, глядя на «новых друзей».
— Ну, чтобы нас всех вместе… как бы… ну… — засмущался вонючий.
— Я же говорил, он зазнается… — буркнул под нос очкарик. — А как фаворитом станет, так сразу найдет друзей получше…
— Да он не станет, вы чего… — помотал головой низкий. — Он же…
— Так, хватит! — ударил я по столу так, что все вздрогнули. — Идите ешьте в другом месте, вы меня достали…
— Но Роран…
— Ты тоже проваливай, если хочешь, Шоджи… — нахмурился я.
— Ладно, р-ребят, идите за д-другой стол… — прошептала Мика. — В-вы н-нам не н-нравитесь…
Те опустили головы и медленно встав, ушли обратно за свой стол.
Не успел очкастый сделать пары шагов, как ему в затылок тут же прилетел подзатыльник от какого-то крупного парня, очки «отброса» по инерции вывалились в чашку с недоеденным супом. Вся столовая тут же стала дико хохотать и тыкать в него пальцем, бросая в него огрызки.
«Как же они, блин, все жестоки…»
Я быстро доел оставшееся в тарелке и вышел из столовой, Шоджи с Микой, за пару секунд осушив свои порции супа, оставили все остальное недоеденным и тоже выбежали следом за мной.
— Роран, у нас урок еще один, ты куда?! — крикнул в след мой толстый друг. — Постой!
— Надо восполнить энергию, передай учителю, что я не смог прийти на урок, — крикнул я, шагая в сторону выхода.
— А отборочные?! — крикнул тот в след.
— Я буду участвовать… — чуть приостановился я. — К пяти часам я буду готов…
«Пара тысяч в месяц мне сейчас явно лишними не будут…»
— Мы п-придем поболеть за т-тебя! — помахала Мика.
Я быстро вышел за дверь, направившись в сторону небольшого озера, которое было неподалеку от территории школы. Людей там в это время особо не было, поэтому я сел на берегу, скрестив ноги и соединив ладони. Мне нужна была победа, уверенная победа… ради Азуми…
