Он с нескрываемой злобой смотрит на собственную жену, застывшую в диком ужасе подобно статуи. Он словно Медуза Горгона в мужском обличии ее заставил замолчать. Аж глаз нервно дергается, а губа нижняя дрожит. Походу, она не ожидала такого к себе отношения при чужих людях. Я же для них именно чужой. Обычный парень, припершийся на их территорию.
— Почему ты вечно языком своим поганым течешь, не давая спокойно поужинать? — резко встает из-за стола, отодвинув стул назад. Тот качается на двух задних ножках, а потом падает на пол. — Артур, я бы хотел поговорить с тобой у себя в кабинете, — поправляет рубашку, смотрит на меня не терпящим возражения взглядом. Ждет, когда же я пойду за ним.
— Папа? — нервно бегает глазами по нам обоим. Хватает меня за руку и пытается предотвратить разговор.
— Ничего страшного не произойдет, — целую Крис в макушку, немного успокаивая. — Я смогу противостоять твоему отцу, — мило улыбаюсь своей девушке и, поднявшись на ноги, следую за ее отцом на выход из столовой.
До его кабинета идем, молча целую минуту. Интуиция вовсю предупреждает меня о возможных последствиях этого неожиданного разговора. Подозреваю, о чем именно он станет говорить, что предлагать. А услышав категорическое «нет», начнет угрожать. Думаю, что Андрей Борисович окажется очень предсказуемым человеком с дурацким предложением на уме.
— Проходи, присаживайся, — первым впускает меня внутрь, а сам заходит следом, прикрыв дверь. Наедине с врагом, который может ощущать себя тем еще хищником, а на деле же настоящий шакал хоть и с острыми зубами.
Разглядываю комнату, так как здесь, да и вообще в особняке, нахожусь первый раз. И если предыдущие комнаты вызвали отталкивающее впечатление, то кабинет вызывает чувство расслабления и желания поработать за ноутбуком. Все выполнено с непревзойденным вкусом, указывающим на мужскую обитель. Темно-коричневые тона, дорогая кожаная мебель, стол из красного дерева, шкафы с самыми разными книгами: с твердым и мягким переплете. Даже небольшой глобус имеется, который точно мини-баром является.
Присаживаюсь на диван из черной кожи, а Андрей Борисович восседает на своем мягком кресле, как король всего мира, к которому на аудиенцию пришел нерадивый подданный. Мужчина открывает какую-то коробку, достает две сигары темно-коричневого цвета, специальную зажигалку и двустороннюю «гильотину». Одну протягивает мне, словно не зная, что уже давно не курю. Лишь изредка балуюсь электронкой, но только в крайних случаях. Заменил папиросы на вайп.
— Спасибо, Андрей Борисович, но я не курю, — вежливо отказываюсь, качая головой.
Князев, молча пожимает плечами, убирает ее на место, закрывает хьюмидор4 и, обрезав кончик сигары, чиркнув зажигалкой, пускает по комнате характерный запах табака. У меня был опыт курения сигары, слишком уж крепкой она оказалась. Пришлось выбросить, хотя многие посчитали бы это моветоном. Ведь где это видано, чтобы такую «драгоценность» кидали в мусорный ящик после первой же затяжки? Долго потом Кирилл возмущался, что я так поступил с его «дорогим» подарком. Лучше бы что попроще с Кубы привез, а не хьюмидор с толстыми сигаретами.
И если мне не нравится это курение, то Андрей Борисович явно наслаждается. Расслаблен в кресле, выпускает в воздух облако дыма…и пристально смотрит на меня. Ну, сейчас начнется вторая часть путешествия по опасным местам. Вторая остановка — клетка с шакалом, считающим себя тигром, царем зверей.
— Ты же взрослый, умный парень, Артур, — кладет недокуренную сигару в пепельницу и ставит локти на стол. Чувствую себя учеником в кабинете директора, решившего наказать нашкодившего подростка. За плохое поведение в коридорах школы, неуважение к старшим, оскорбления в адрес учителей. В общем, получу по-полной за все, что совершил. — Понимаешь, что моей дочери совсем не пара.
— По-моему, Кристина сама вправе выбирать того, с кем хочет встречаться, независимо от вашего мнения, — хоть Андрей Борисович и сдержан, но, я уверен, в глубине души в любой момент способен в клочья меня порвать, действую похлеще Майкла Карлеоне.5 Особенно смущает маленькая гильотина в его руке. Во второй части «Миссия невыполнима» злодей же своему подчиненному палец немного подправил.
— Ее выбор нас с Вероникой не устраивает, — кто бы сомневался.
Да их бы устроил какой-нибудь богатенький, папенькин сынок, в жизни ничего стоящего не добившийся. Но зато с его родителями Князевы могли быть дружны. А что я? Выходец из детского дома, сам поднявшийся с колен и сделавший карьеру. «Рабочий класс». Вот кто Артур Парфенов для них. Просто неугодный парень княжеской семье, которая не такие уж и благородные корни имеет. Знаю, что из себя представляет Андрей Борисович и Вероника Юрьевна. Есть же хорошие друзья, которые любую грязь откопают, на какой бы глубине она не была.
— Об этом вы мне каждый раз напоминаете…папа, — видеть вытянувшееся, побагровевшее лицо будущего тестя — просто непередаваемо. Аж ликование в душе через край бьет. Не могу улыбку сдержать, наблюдая за его раздувшимися ноздрями, как у разъяренного быка перед родео. Сейчас красную тряпку ему покажу, и он ринется в бой, выпуская пар из ушей.
— Полмиллиона евро, — вот так просто. Взял и предложил парню своей старшей дочери огромную сумму денег, рассчитывая, что он ее примет. — Полмиллиона евро, и ты исчезаешь из наших жизней. Придумываешь какую-нибудь легенду о том, что с Крис вы вместе быть не можете, бросаешь ее и возвращаешься к своей жизни холопа, снимая полуголых моделей.
— Вы так часто о них вспоминаете, — не могу в руках себя держать, так и подмывает ему досадить. — Соскучились по молодому телу? По девочкам, которые с вами лишь за деньги и могут трахаться. Или же после виагры вы бог секса? Тогда конечно им платить не стоит.
Грохот раздается напротив меня. Это Андрей Борисович в праведном гневе вскакивает, как ужаленный пчелой в задницу, сжимает кулаки и, огибая стол, останавливается около меня. Нет, он ничего мне не сделает. Ведь как бы не хотел врезать хорошенько, хорошие отношения с дочерью ему дороже. Крис точно по головке его не погладит, если он парню ее навредит.
— Щенок, — вообще не обидно. Пусть распинается, хоть до поросячьего визга, хоть до крушения собственного кабинета, плевать я на него хотел. Он же просто зажравшийся олигарх с ЧСВ. Пора бы сбросить его с облаков на землю. Именно поэтому как можно удобнее устраиваюсь на диване, положив обе руки на спинку и закинув ногу на ногу. Непринужденная поза, выводящая его из себя. — Как ты смеешь в моем доме так меня оскорблять? Детдомовский ублюдок…
— А это, по-вашему, не оскорбление, Андрей Борисович? — смотрю на него снизу вверх, имея гораздо больше власти, чем он.
— Ты просто недоразумение, которое…
— Папа, хватит, — раздается со стороны двери твердый голосок моей девушки. Оба поворачиваемся на звук, испытывая разные эмоции. Я некоторое облегчение от того, что не надо больше скрывать от Крис темы наших разговоров. Папаня же явно в шоке пребывает, что его девочка уличила родителя в таком ужасном поступке. — Вы с мамой уже достаточно сегодня натворили, поэтому мы с моим любимым парнем, — специально подчеркивает мой статус перед отцом, — уезжаем в наш дом.
— Кристина, милая, — а вот и мамаша. Стоит за спиной у дочери, пытаясь дотронуться до нее, но та скидывает ее руку, словно она ее обжигает. — Подумай хорошенько о Павле. Он же…
— Да идите вы нахуй со своим Павлом, — все дар речи теряют от ее мата. Даже я его впервые услышал. Ничего себе. Кристина Князева ругаться умеет. Удивлен и крайне рад такой новости. Она смогла родителям рот закрыть. Браво, девочка. — Ваш такой весь хороший Павлик приставал ко мне, — поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь к Князеву.
Твою мать! Засранец даже не удивлен такой новостью. Вот же сука! Папаша знал, что творит тот ублюдок и все равно хотел видеть рядом с ним свою дочь. Так бы и отметелил гада. Уже кулаки сжимаю со всей силы, готовясь удар нанести по его чертовому лицу. Тоже мне отец года. И, правда продать плоть и кровь свою хотел подороже.
