– Что ты задумала? – хрипит муж, нависая надо мной.

– Отдай мне Киру. Не толкай меня на крайний шаг, – сглатывая слезы обиды, храбрясь отвечаю мужу вызывающе.

– Игнат. Да ты и правда сумасшедший. А я не верил. Ты возьми себя в руки, зачем ты нападаешь на жену? Это какой-то кошмар. Первый раз наблюдаю подобное.

– Дай Бог, чтобы не последний! – рычит Игнат, продолжая давить на меня морально.

Я, загнанная в угол, понимаю, что у меня для маневра, чтобы выйти из этой ситуации невредимой, остается не так много аргументов, которые могли в корне изменить ситуацию. Хотя… Есть один. Весомый. Я перевожу взгляд на Аркадия.

– Игнат, я больше не хочу быть твоей женой. Мне не нужны твои деньги, – я говорю это нарочито громко, чтобы привлечь внимание не только мужа, но и Аркадия, который стоит тут же. – Мне от тебя не нужно ничего. Давай разведемся, а?! И вот еще что…

Пячусь боком в ту сторону, где стоит Аркадий. И как только оказываюсь в недосягаемости мужа, подхожу к Аркадию.

Беру его за руку, а самой кажется, что сердце вот-вот из груди выскочит:

– Я думаю, хватит уже прятаться, – переплетаю наши пальцы и в этот момент стараюсь не смотреть на Игната, ибо страшно. Я смотрю на Аркадия, который мгновенно понимает, что я задумала. В глазах мужчины разгорается опасное пламя. Он, подыгрывая мне, заводит руку мне за спину, приобнимает.

– Давно пора было признаться – поддакивает Аркадий, улыбается мне.

– Убери руки! – закипает Игнат моментально.

– Брат. Хватит ревновать. Это теперь моя женщина. Свою жену ты просрал.

И зачем только в этот момент я посмотрела на мужа?! На лице Игната застыло выражение ярости. В глазах полыхало звериное пламя обманутого мужа.

Ой! Что сейчас будет!

Игнат не заставляет себя долго ждать. Он направляется нашу сторону.

Страх в моменте парализовал меня, не давая сделать и шага.

Аркадий, чувствуя мое состояние, успокаивающе поглаживает большим пальцем внутреннюю часть ладони.

– Игнат, ты делаешь ошибку. Разве не понимаешь? Хватит уже изводить себя. Отпусти Ксюшу. Разве это так сложно, тем более, вас, кроме штампа в паспорте, ничего не связывает.

В следующую секунду воздух прорезает короткий глухой удар.

Кулак мужа проносится мимо моего лица и летит точно в челюсть Аркадию.

Внезапный рывок и вот я уже лечу в сторону. Цепляясь за край дорожки, которой был выстлан пол, растопырив пальцы лечу вперед и, когда до земли остаются считаные сантиметры, меня кто-то резко дергает за шиворот. Останавливая падение и удавкой стягивая на шее воротник.

Хрип вырывается изо рта помимо воли. Перед глазами взрывается целый фейерверк из ярких пятен, а в ушах нарастает гул, отдаваясь в голове пульсирующей болью. Где-то на периферии сознания мелькает мысль: все – это конец, и я уже жду, когда же меня выкинет в темноту, но дурное сознание, корчась в отчаянных судорогах, не торопиться покидать мой мозг.

– Глупая, – слышу над головой задыхающийся голос Игната. – Зачем ты это делаешь? Зачем вынуждаешь причинять тебе боль?

– Тебе надо лечиться! – громогласно звучит голос Аркадия.

А я, как будто громом пораженная, застыла на месте. Тяжелое дыхание Игната, его подавляющая энергетика сводят с ума. Мне сложно соображать, находясь в его плену. Хочу повернуться, но муж держит меня крепко. Так, что и дышать сложно.

– Отпусти ее! Или я за себя не…

Аркадий не успевает договорить угрозу, когда:

– Что у вас тут происходит? Игнат!

А вот этого я не ожидала! Кристина выскакивает прямо перед нами, как черт из табакерки из соседнего номера.

– Я сейчас в полицию позвоню! – заполняет пространство истерический возглас матери. – Ты что творишь с моей дочкой!? Изверг!

Это для Игната стало последней точкой кипения. Он нехотя разжимает руки, я это чувствую кожей, с замиранием сердца жду свободы и, как только Игнат дает ее мне, мгновенно отшатываюсь в сторону.

Игнат, расправив плечи, вытянулся во весь рост, возвышаясь над всеми, словно огромная глыба. Даже Аркадий на его фоне совсем сдулся, его тоже угнетала бешеная, неудержимая ярость Игната. Он, как дикий хищник окинул нас одним «голодным» взглядом. Все, будто почуяв настоящую опасность, притихли в ожидании.

Я, держась за горло и привалившись спиной к стене, хрипло дышала, нарушая полное молчание. Игнат же, круто развернувшись, быстрым шагом направился прочь, так и не проронив ни слова.

– Что с ним? – хлопая огромными глазами, прошептала Кристина.

– Так пойди, спроси! – не думая, предлагает Аркадий, а Кристина будто этого и ждала.

Получив команду, идиотка тут же кинулась бежать вслед за Игнатом.

Не поверила глазам. А вот сознание абсолютно точно в то же мгновение определило ту, которая на девяносто девять процентов могла быть виновницей всех моих несчастий.

– Ну, Крис. Ну, дает. Мне кажется, или она как-то странно себя повела?! – будто в подтверждение моих догадок, задает такой правильной и в то же время неудобный для меня вопрос Аркадий.

Мужчина берет меня под руку, ведет в номер, где сейчас находится Кира.

– Ксюша, – мама оказывается возле меня так неожиданно, что я невольно вздрагиваю. – Девочка моя, как ты?

Сглатывая подкатившее к горлу отчаяние, смотрю на мать, чье лицо расплывается мутным пятном из-за собравшихся в уголках глаз слез.

– Все хорошо, мам. Главное, что все живы. Как твоя, ой, ваша челюсть?

Успокоив мать, обращаюсь к Аркадию, в то же время смахивая соленую влагу с ресниц.

– Жить буду, – ухмыляется на одну сторону мужчина, прижимая пальцы к той скуле, куда пришелся удар.

– Мне так жаль, что впутала вас. И из-за меня вы пострадали.

– Прекрати, Ксюш. Это ерунда, – отмахивается мужчина, распахивает передо мной дверь.

Я задерживаю дыхание, шагая через порог в помещение, которое заполнено незнакомыми мне людьми, в их числе есть и полицейские, которые тут же преграждают нам путь.

– Мама! – звонкий, заплаканный голосок дочери обезличивает всю толпу людей, превращая их в серую массу.

Присаживаюсь на колени и ловлю малышку в объятия, прижимаю к себе.

– Женщина, вас кто сюда пустил? – вламывается, как непрошеный гость, грубый женский голос.

– Я, – Аркадий выступает вперед, загораживая меня с Кирой, оттесняя приближающихся к нам полицейских.

– А вы, простите, кто? – к нам подходит невысокая, щуплая женщина с огромными очками на носу.

– Эти вопросы должен я вам задавать, мадам. Так как вы вломились в мою гостиницу без объяснений.

– О, прошу искренне простить, – иронизирует женщина. – Ну, так уж вышло, господин Озимков, что именно в вашей гостинице творится полный беспредел. Как вы вообще подобное могли допустить?

– Очень интересно. И в чем же, по-вашему, заключается этот беспредел?

– А в том, уважаемый господин Озимков, что в одном из ваших номеров проживает несовершеннолетний ребенок.

– А разве это запрещено законом?

– Да. Это неприемлемо. Социальная защита по правам ребенка абсолютно не приветствует это.

– Но куда нам, по-вашему, нужно идти, если у нас в квартире идет ремонт? – удивляется абсолютно не логичному мнению со стороны органов опеки и попечительства мать.

– Дети должны жить дома, а не собирать разную… грязь, – морщась, парирует представительница власти.

– Вы слова бы подбирали, мадам. И, чтобы вы понимали, это гостиница не для плебеев и разных масс с зарплатой чуть выше среднего, – я прямо почувствовала, как тон Аркадия меняется. Становится высокомерным, циничным и звучит с таким презрением, словно бы он встретил бездомного котенка на улице, который потерся о его ботинки стоимостью в несколько тысяч евро грязной шерсткой. – Здесь отдыхают уважаемые люди, которые могут себе позволить слетать на выходные, как минимум в Турцию.

– Вы на что намекаете? – пыхтя, возмущается женщина.

– Я не намекаю, а констатирую факт. Здесь не притон. И ребенку здесь находиться не противопоказано.