Недавно в Москве построили замечательное здание для Газпрома — небоскреб из металла и блестящего стекла. Окрестные птицы стали осваивать его еще в процессе строительства. Скоро они сделали открытие: это очень увлекательно — с одного из верхних этажей сбросить камешек или какую-нибудь гайку, а потом смотреть, как внизу разлетаются осколки приготовленных к установке дорогих современных стекол! Стеклянный купол над стадионом в Лужниках — тоже подходящее поле для их забав, чего совершенно не учли строители.

Такие забавы городских ворон может наблюдать каждый, но поскольку мы видим птиц издалека и не различаем отдельных особей, то не знаем, старики это резвятся или молодежь, и кто именно с кем играет. Взглянуть на игры ворон поближе можно, если поселить их в неволе, предоставив достаточно корма и места для движения и отдыха.

В течение нескольких лет на Звенигородской биостанции МГУ мы наблюдали за поведением молодых птиц, которых содержали в больших вольерах, построенных на опушке леса. Группы были смешанные — там были и воронята, и сорочата, и галчата, и грачата. Они прекрасно уживались друг с другом, как-то незаметно (без особых скандалов и драк) устанавливая в группах достаточно четкую иерархию. Однако этот порядок действовал главным образом во время кормежки, а в остальное время птицы много и охотно играли, не обращая внимания на то, кто сильнее и главнее. Уже в первые две недели они успешно уничтожили траву в вольере, и пышный ранее газон был вытоптан и стал твердым, как асфальт. Любой предмет (даже совершенно несъедобный), попадая в вольеру, привлекал их пристальное внимание.

Они развязывали узлы на веревках, которыми мы крепили к стенкам жердочки для отдыха. А если снаружи оказывалась тряпка (или кусок полиэтилена), то все население вольеры трудилось до тех пор, пока не втаскивало ее через сетку внутрь. Однажды вечером, почти затемно, мы обнаружили, что в рубероиде, которым была покрыта вольера, проклевана небольшая дырка. Заниматься ремонтом было поздно, поэтому мы просто набросили на это место лабораторный халат из опасения, что рано утром птицы расширят дыру и улетят.

Однако утром, когда мы пришли к вольере, оказалось, что часть халата втянута через дырку в вольеру, а рукав просто свисает с потолка! Но птицы-хулиганки этим не ограничились. Стайка энтузиастов — несколько сорочат и воронят — использовала этот халат как качели. Они взлетали с жердочки у дальней стенки, на лету отталкивались от рукава, пролетали к противоположному концу вольеры и тут же занимали исходную позицию.

Самое удивительное — это коллективные игры молодых птиц. Вот одна птица берет в клюв небольшую щепочку, которая валялась на земле и на которую никто до этого не обращал внимания. Она делает несколько шагов, прижимает ее ногой, начинает долбить клювом. Тут же рядом оказываются еще одна или две птицы, которые пытаются завладеть этим, вдруг ставшим столь ценным, предметом. Хозяйка тут же хватает его и пытается отделаться от конкуренток. Однако не тут-то было. Начинается погоня — и вот игрушка уже в клюве соперницы.

Иногда дело этим и оканчивается, но обычно это только начало вороньих игрищ! К первым двум птицам присоединяется третья, и в течение нескольких минут щепка (или другой небольшой предмет) переходит из клюва в клюв. Причем переходит без драк и угроз, а вполне добровольно, как будто бы птицы повинуются какому-то хорошо известному игровому правилу. Но проходит несколько минут, и щепка снова валяется на земле и, может быть, уже никто никогда не обратит на нее внимания.

Интересно, что в этой игре участвуют не все птицы. В группе из 15–18 птиц выделяется несколько «команд» — играют друг с другом, как правило, именно члены такой команды. Часть же воронят вообще ни разу не присоединилась к этому развлечению.

На следующее лето, когда птицам было уже более года, мы снова провели за ними наблюдения в вольере. Оказалось, что птицы, постоянно игравшие вместе в детстве, продолжали «дружить» и когда стали взрослыми. Это одно из свидетельств того, что игры в детстве способствуют установлению будущих социальных связей в сообществе взрослых птиц.

Эти наблюдения позволяют предположить, что стаи ворон и грачей, которые мы видим издали, это тоже не безликая толпа, а сложно организованный «коллектив», в котором не только действует закон иерархии, существуют не только добропорядочные супружеские пары, но и просто дружеские привязанности и группки любителей поиграть в одни и те же игры.

Каких товарищей вороны выбирают для своих игр, иногда предсказать абсолютно невозможно. Особенно большую фантазию в играх проявляют городские вороны. Достаточно часто можно наблюдать, как 2–3 вороны дразнят собаку. Они могут отвлекать ее от еды, могут заставлять гоняться за ними до полного изнеможения, могут заманивать на край оврага, чтобы собака свалилась в него и т. д. и т. п. Они используют при этом те же приемы, что и при охоте на настоящую добычу, например когда загоняют голубя под колеса автомобилей на городских улицах. Но игры врановых птиц могут быть и более безобидными и, так сказать, чисто «спортивными».

Как правило, живущие в одном дворе вороны, собаки и их хозяева привыкают друг к другу, а некоторые вороны играют даже с хозяевами собак, например перехватывая из их рук поводок. Вороны с удовольствием играют и в одиночку.

Иногда можно наблюдать, как ворона на лету выпускает зажатую в клюве палочку или другой небольшой предмет и тут же камнем падает вниз и ловит его, прежде чем он упадет на землю. Она проделывает это по нескольку раз подряд.

Как бы ни были сложны и интересны игры грызунов, птиц и собак, особое внимание и ученых, и любителей природы всегда привлекали игры обезьян, особенно человекообразных. Сначала это были отрывочные наблюдения за поведением отдельных особей в зоопарках, которые жили обычно поодиночке в клетках или (гораздо реже) по нескольку в вольерах.

Даже эти первые наблюдения показывали, что их игры очень сложны и затейливы. Самым поразительным для наблюдателей оказалось сходство игр обезьян с играми детей. Убедиться в том, что это сходство действительно существует, помогли наблюдения за теми же шимпанзятами Иони, Вики, Гуа, Уошо и другими, воспитанными в домашних условиях.

Первым шимпанзенком, игры которого описали ученые, был Иони. Он с увлечением отдавался этому занятию, и его игра была непрерывной цепью не связанных между собой действий с любыми попадающимися на глаза предметами. Иони начинает одну игру — и тут же увлекается другой, забывая о первой. Даже во время оживленной игры с одним предметом он сразу же отвлекается, если ему показывают что-то новое. Таким способом его можно было отвлечь от любого занятия.

Иони любил собирать всевозможные предметы, объединяя их по каким-либо сходным признакам. Он подбирал яркие лоскутки, особенно красные, желтые блестящие куски шелка. Часто собирал прозрачные предметы, через дырки в кружевах просовывал палец, через вуаль и клеенку глядел на свет. Кусок попавшей ему в руки желтой прозрачной клеенки Иони нюхал, ощупывал губами и, наконец, прикрывал им глаза. Затем он брал эту клеенку в зубы, закрывал ею лицо и, подняв голову, чтобы клеенка не упала, смотрел через нее вверх, а потом ударял себя кулаком по лбу. Накрыв клеенкой глаза, он бросался на стены, ударял о них кистями рук, крутился и прыгал, стараясь при этом, чтобы клеенка не упала. Ложился на спину, прикрывал глаза двумя оторванными кусками клеенки и долго смотрел через нее вверх.