— Элиза, послушай, — я беру её за руки, заглядываю в раскрасневшиеся глаза, — мне Алан совершенно не интересен! Вчера я вышла погулять, а его солдаты выпили и они… вели себя неприлично. Принц заходил принести извинения и не более того!

— Но он был у тебя слишком долго…

— Просто мы повздорили! Я требовала меня домой отправить, он рассказывал почему этого не сделает. Поверь, романтикой и не пахло! — при этих словах в мыслях возникает картина, как Алан целует мою руку. Как успокаивающе прикасается к плечу... «Ничего, так будет лучше. Надо забыть про Алана раз и навсегда».

Элиза смотрит насуплено, но потом утирает слёзы рукавом и неожиданно расплывается в смущённой улыбке:

— Я такая дура, да? Надумала невесть чего… Слава богу всё не так поняла!

— Ну конечно ты неправильно поняла! — облегчённо выдыхаю я.

— Да… теперь мне так стыдно за мои вопли. Не знаю, что на меня нашло… Словно наваждение какое... Вчера, увидела вас и сердцу так больно стало, ночь не спала... Ты, наверное, теперь считаешь меня истеричкой?

— Нет, что ты! Ты самая добрая и прекрасная девушка на свете!

Элиза счастливо улыбается, а потом подаётся вперёд и обнимает меня за плечи, шепчет:

— Ты же никогда меня не предашь, Виктория?

— Никогда, — бормочу, обнимая в ответ.

— Думаю… думаю я люблю Алана.

— Вы будете счастливы вместе! — искренне говорю я в светлые волосы Элизы. — Мне это известно, как никому другому. — Алан тоже полюбит тебя.

Последние мои слова болью отзываются в груди. Да, мне и правда известно будущее... Элиза и Алан поженятся, метка истинности сменит хозяина, а труп Виктории скормят воронам, её кости закопают без могилы. Мои кости… Мой труп.

И как бы спокойно сейчас не развивались отношения с Аланом, продолжать сокращать с ним дистанцию будет большой ошибкой. Путы сюжета никуда не делись, они дышат в затылок, цепляются за ноги, и стоит ослабить бдительность, вернут события на рельсы, ведущие к моей позорной смерти.

Элиза отстраняется. Она выглядит куда спокойнее, в её сердце явно наступил штиль.

— Ну что, мир? — говорю я с улыбкой.

Она смущённо кивает. Видно ей и правда стыдно за свои подозрения.

— Мир, — шепчет она. А затем словно спохватывается: — Ой! Нас же ждут к столу! Давай помогу тебе одеться!

Потом, как ни в чём небывало, она помогает мне с платьем. Пальцы у Элизы ловкие и аккуратные, она в два счёта справляется со сложной шнуровкой. Ещё бы, ведь Элиза живёт в этом мире с рождения, не то что я.

Сейчас время завтрака, и мы направляемся в столовую. На улице сладко пахнет озоном и свежей травой, кажется ночью был дождь. Мы проходим мимо плаца, где без устали тренируются солдаты, потом сворачиваем в сад, за ним открывается вид на второй корпус замка.

По пути болтаем о будущем уроке магии, о местных блюдах. Это ещё называют: «Болтовня ни о чём», однако нет-нет и проскальзывает между нами нотка напряжения.

В саду трудится девочка лет десяти. Старательно высунув язык, она состригает лишние веточки. Рядом с ней седой садовник в соломенной шляпе выводит витиеватые пассы руками, и я замечаю кружащие в воздухе капельки воды.

— О, это тоже магия? — спрашиваю я Элизу.

— Да.

— Завораживает, — мечтательно вздыхаю я. Мне тоже очень хочется научится чему-то подобному. На Земле магия существовала только в книжках, она наделяла героев историй смелостью, силой и властью. Могла исполнить желание… Может, поэтому мне так хочется хотя бы немного овладеть волшебством не смотря на опасность и запреты.

Элиза, видя мою заинтересованность, принимается рассказывать, как она практиковалась в целительной магии.

— У меня вроде и получается, — объясняет она, — но применять боюсь. Вдруг только наврежу?

Вдруг до ушей доносятся мягкие, но частые шаги.

Не успеваю обернуться, как дорогу нам преграждает чёрно-рыжий волчище. Огромный, раза в два больше самого крупного лесного зверя. Уши его прижаты к голове. Прежде чем успеваю испугаться, волк встаёт на задние лапы, и происходит самое странное волшебство, что я когда-либо видела.

Шерсть и когти втягиваются, пасть точно вплавляется в череп, позвоночник выгибается, заставляя оборотня сдавленно зарычать. Одежда появляется прежде, чем я успеваю увидеть голую кожу. Последними втягиваются клыки и меняются глаза. К слову, один глаз у незнакомца голубой, а другой карий.

Помня ночную историю, я хватаю Элизу за руку и выступаю вперёд, закрывая её собой. Я действую на инстинктах. Перечитанная помногу раз книга заставляет меня видеть в Элизе кого-то вроде младшей сестры.

Кошусь в сторону садовника и его помощницы. Ну не станет же этот разноглазый делать что-то плохое при них? Но от оборотней всего можно ожидать, уж я-то знаю.

— Леди Виктория, — выдыхает разноглазый оборотень, а потом вдруг падает на колени и склоняет голову. — Спасибо вам, Леди Виктория! — сдавленно рычит он.

Садовник и девочка с любопытством косятся на нас, Элиза удивлённо хлопает глазами.

— О чём он? — шепчет она.

Мне нечего ответить. Я понятия не имею!

— Встаньте, пожалуйста, — прошу я, и оборотень подчиняется, словно мои слова для него действительно имеют вес.

Только теперь я внимательнее разглядываю его лицо — молодое, почти мальчишеское, губы упрямые, брови с надломом. Красивым его не назовёшь, но взгляд притягивает, особенно разноцветные глаза. Я тут же вспоминаю, что этот оборотень упоминался в книге… и не в самом хорошем для Виктории ключе.

— Пожалуйста, объясни зачем ты упал перед нами на колени? — прошу я.

— Чтобы поблагодарить вас подобающе вашему поступку, — отвечает парнишка.

— Какому именно? — недоумеваю я, перебирая в уме варианты.

— Вчера. Вчера вы спасли от смерти моего брата. Попросили за него и его дурака-друга, не смотря на то, что они были... не уважительны к вам. Если бы не вы, его светлость Алан Цезариус казнил бы их собственными руками.

Видимо оборотень говорит о ночном происшествии, когда два пьяных солдата не смогли пройти мимо Виктории

Чувствую, как прислушиваются к диалогу свидетели. «Надеюсь, Элиза не подумают чего-лишнего про меня и Алана», — с тревогой думаю я. Не хочется так скоро потерять наш с ней хрупкий мир.

— Что сейчас с этими двумя? — спрашиваю я.

— Они в темнице под замком. Завтра их сошлют на родину. Там они предстанут перед судом… Но наказание будет куда мягче, чем то, что чуть не вынес им кронпринц. Я обязан вам по гроб жизни!

«И вот, снова сюжет поменялся», — думаю я. По книге Виктория соблазнила тех солдат, чтобы вызвать ревность, Алана. И вызвала… Он убил тех, кто смел посягнуть на принадлежащее ему… У одного из погибших был брат, некий разноглазый оборотень. Он стал вечным врагом Виктории.

Позже он напросился охранять Элизу и ни раз выручал её, спасая от козней злодейки. Получается тем, что я вмешалась и спасла тех солдат, я поменяла сюжет на противоположный. Викторию благодарят, а не проклинают… Значит ли это, что я всё делаю верно?

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Вирен Ри из рода рыжих волков, пятый сын.

— Вирен Ри из рода рыжих волков, твои благодарности приняты. От долга ты свободен, — официальным тоном объявляю я, памятуя как оборотни серьёзно относятся к «долгам». — Тем более я почти ничего не сделала. Принц сам принял решение помиловать твоего брата и его друга. А теперь иди.

Оборотень кланяется мне в ноги, а потом уходит. Я смотрю в его спину и не могу понять, радоваться мне или насторожиться. К концу книги почти все солдаты в замке Викторию ненавидели, тогда как добрую Элизу были готовы на руках носить… Раньше сюжет менялся с неохотой, а теперь мнётся и гнётся, как пластилин. К добру ли? Если он изменится слишком сильно, то я не смогу предугадывать события и, возможно, ошибусь в самый важный момент...

— Ого! — восклицает Элиза. — Да ты теперь спасительница оборотней! Но что именно случилось? Как ты остановила Алана? — тон у неё беззаботный, но глаза смотрят внимательно.