«Это моя история, — кричит она. — Ты должна убраться вон! Или умереть! Умереть! Смерть злодейке!»

Я просыпаюсь в поту, голова точно чугунный колокол. Обнимаю себя руками.

«Ну и приснится же бредятина», — думаю я, приподнимаясь на постели. За окном уже взошло солнце. Я стараюсь улыбнуться его ласковым лучам, но получается слабо. На сердце лежит камень. Настроение скверное, да и самочувствие не лучше. Щупаю лицо. Оно слегка опухло, словно я плакала во сне. Было бы полезно взглянуть на себя в зеркало… Да только вдруг оттуда выглянет Кристиния?

«Закопала ты себя знатно, Катя… — мысленно сетуя я. — Или, теперь лучше называть себя Виктория? Если верить Кристинии, то получается, будто я родилась здесь, в Лимерии, стала местной злодейкой и умерла от меча принца, прямо как написано в книге… Вот только дальше произошло странное. Якобы Кристиния не пожелала отдавать дочь в лапы смерти, и каким-то образом переместила её душу в другой мир. На Землю. Где я родилась девочкой по имени Катя и знать не знала о предыдущей жизни.

Если подумать, то мой земной возраст совпадает с возрастом Виктории здесь, в этом мире. А ведь переместилась я, когда меня сбила машина. Значит ли это, что умри я на год раньше, то и в теле Виктории оказалась бы на год раньше? А если позже… то, возможно, не в кого было бы переселяться. А может… может мне вовсе не суждено было пережить Викторию? Что, если наши судьбы связаны куда сильнее, чем представлялось?

Если хорошенько вспомнить, то когда я первый раз открыла глаза в доме Рона Саблфорда, то слуги говорили, что нашли меня в саду. И даже намекали, будто Виктория спрыгнула с крыши. Если это так, то в тот момент она была близка к смерти. В то же самое время я попала под машину… Случайность?

Но самое странное — это книга. Кристиния сказала, будто это она дала её мне… Значит, женщина из зеркала тоже знает обо всём, что произойдёт дальше? Но почему же она не переместила базу культа из костяной башни, да и из других мест, которые уже зачистил принц? Почему не переписала содержание книги так, чтобы у меня не оставалось сомнений, чью сторону принять? Да и сюжет не про меня, а про Элизу!

Нет. Если эта ведьма и дала мне книгу, то точно не смогла повлиять на её содержание. И, вероятно, самой ей будущее известно в куда меньшей мере. Может быть она перетягивает Викторию на свою сторону, чтобы узнать содержание книги? Или ею правда движет желание уберечь дочь от смерти? Ещё она говорила что-то о мести…

Да уж! Всё это страшно запутано! А между тем проблем и без Кристинии хватает. Стоит мне об этом подумать, как раздаётся стук.

— Леди Виктория, вас ожидает его светлость, — доносится до меня незнакомый мужской голос. — Будьте добры выйти из комнаты.

— Мне нужно десять минут! — отвечаю я, подскакивая на кровати.

— Хорошо. Поторопитесь, — раздаётся с той стороны.

Спустя пятнадцать минут, которых едва хватает, чтобы привести себя в порядок, меня ведут к кабинету Алана. Ничего удивительного, что первым делом принц решил побеседовать со мной. Хотя я удивлена, что он уже занимается делами, а не отлёживается после лечения.

Мысли об Алане отдаются в груди противоречивыми чувствами. Тут и печаль, и раздражение, и облегчение, и страх...

Чтобы не загнаться, стараюсь думать о чём-нибудь другом. Например, что скажу о том, откуда знала про башню. Пока идём мимо плаца, чувствую как за мной тянутся взгляды солдат. Меня ведут через сад, ко второму корпусу. Там поднимаемся на третий этаж. Спина неприятно ноет — всё из-за вчерашних скачек по лесу.

— Ожидайте, — говорит дворецкий, выглядывая из-за тяжёлых резных дверей.

Я оглядываюсь на стражников, что меня сопровождали. Ну и высоченные! Мышцы под формой так и бугрятся. Интересно, а где Ри...

— Прошу прощения, — вежливо обращаюсь я к одному из них. — Вы случайно не знаете, где мой телохранитель? Его зовут Ри.

Охранник окидывает меня тяжёлым взглядом, словно решая, может ли он просто проигнорировать вопрос. Но в конце концов говорит:

— Вашего бывшего телохранителя отправили в темницу за невыполнение приказа.

— Ох... А что его ждёт?

— Это решит его светлость кронпринц.

— А какие варианты?

— Обезглавливание. Повешение. Четвертование. Изгнание. Плети… — прохладно перечисляет оборотень, но его перебивает несущийся из кабинета звонкий смех, а потом дверь в кабинет Алана приоткрывается и в коридор выскальзывает Элиза.

Глаза у неё горят, щёки раскраснелись, и сама она невероятно прелестна, точно распустившийся цветок.

Я улыбаюсь ей, вот только получается словно через силу.

— О, леди Виктория! — приветствует девушка и приседает в лёгком реверансе. А потом подлетает ближе, коротко обнимает в порыве чувств и шепчет на ухо: — Спасибо тебе, Виктория! Не знаю, как ты узнала про мою магию, но ты мне очень помогла! Я была такой глупой всё это время! Думала, ты хочешь меня счастья лишить, а ты… ты на самом деле мне помогала! И вчера, если бы не ты, мы бы с Аланом так и не сблизились! Я тебе так благодарна! Я теперь жизни без него не представляю! Пусть, ещё рано говорить, но я чувствую — мы созданы друг для друга.

Она глупо хихикает, так, как умеют только по уши влюблённые. А меня изнутри коробит.

— Очень рада за вас, — говорю, а между тем слова звучат фальшиво, даже я это слышу. И сердце болит так словно его пнули с размаха. «Ничего, поболит да перестанет», — говорю я себе.

— Всё благодаря тебе! — заливает благодарностью Элиза. — Не переживай ни о чём! Алан только с виду такой бесчувственный и сухой, на самом деле он очень нежный и добрый!

— Вы успели стать настолько близки?

— Я от его постели не отходила. Рану лечила. А потом мы полночи разговаривали. И знаешь… он невероятен! Сегодня и завтра я снова ночью буду его лечить, чтобы рана окончательно затянулась. Я так этого жду! Мы снова будем только вдвоём… — её лицо заливает краска. Мысли девушки как на ладони.

— Рада за вас... Не теряй свой шанс. Второго может и не быть, — говорю. И вдруг понимаю, что прозвучало это как-то по-злодейски.

— Что ты имеешь ввиду? — настораживается Элиза.

— Ну… мало ли, что может случиться. Любовь хрупка…

— Хрупка? Хочешь сказать, её может разбить кто угодно? Например кто..? — взволнованно шепчет Элиза.

— Ну, обстоятельства, недопонимание…

— И другие женщины, да?

— Эм-м… нет, подожди, ты меня неправильно поняла...

 — За свою любовь я буду бороться! Никто её у меня не отнимет, — бормочет Элиза, совсем потерявшись. Радость её исчезает в мгновение ока.

Ответить я не успеваю, потому что в коридор выглядывает дворецкий и приглашает меня войти. Элиза смотрит с ненавистью.

«Как же так вышло… Ладно, потом с ней объяснюсь», — решаю я, проходя в кабинет принца. Позади захлопывается дверь, и я остаюсь с Аланом один на один.

Его кабинет довольно большой, и чем-то неуловимо напоминает хозяина. такой же мрачный и таинственный. По сторонам от входа тянутся книжные полки, на одной из стен — фамильное оружие и герб Руанда, пол устилает дорогой ковёр.

Принц сидит за широким столом с массивными ножками. Столешница завалена кипами бумаг и писем. Среди прочего я замечаю несколько королевских печатей Руанда.

Алан поднимает глаза от бумаг, потом кивает на стул. И где тот нежный добряк, о котором говорила Элиза? Я вижу перед собой только усталого, мрачного типа, которого не помешало бы уложить в постель и дать несколько суток проспаться. А потом накормить до отвала, а то вон — щёки впали, глаза лихорадочно блестят, на скулах болезненный румянец. Небось с самого утра работает и плевать хотел, что вчера чуть душу богу не отдал. Куда смотрит Элиза?

Я присаживаюсь на стул, что стоит в паре шагов от стола. Похоже, разговор предстоит долгий. Вот только, что я скажу? Правду? Но Кристиния явно дала понять, что ей такое не понравится. Может, полуправду? Ведь врать принцу — себе дороже… Хорошо, что здесь нет зеркал. А то с Кристинии сталось бы снова попытаться заткнуть мне рот удушением.