Мой нейроинтерфейс ожил, почувствовав близкий источник сигнала. Мы с Айрис переглянулись. Он усиливался по мере приближения к дальней стене помещения. Наше ночное зрение помогло увидеть, что в ней имеется прямоугольная дверь, очень похожая на ту, через которую мы проникли сюда, после падения в расщелину. Огромная дверь с фигурами гигантов, виноградных лоз и вездесущих ромбов. К ней был приделан механизм ментального управления. Мы замерли возле нее. Искушение проверить работу механизма открывания было велико.

— Откроем? — поинтересовался я.

— А что если там вакуум?

— Значит, прежде чем открыть дверь, сработает механизм откачки воздуха. Не похоже, что в таком огромном помещении разумно откачивать воздух, — предположил я. — Скорее всего, промежуточный шлюз должен находиться за ней.

— Я пробую, — сообщила Айрис.

Она едва заметно двинула глазами, но дверь не шелохнулась. Попробовала еще раз.

— Не работает? — догадался я.

— Пароль из ментального слепка. Наверняка, она подчиняется только Ольге или кому-нибудь с той стороны.

— Что ж, зато теперь у нас на один вопрос меньше. Мы знаем про эту дверь и про возможное направление выхода. — Я развернулся, чтобы идти обратно.

Вдруг за моей спиной щелкнуло. Я обернулся и увидел, как дверь подалась внутрь, после чего поехала в сторону. Мы с Айрис замерли в ожидании.

Глава 9

Огромная махина на высоких колесах, похожая на карьерный самосвал, закатилась внутрь помещения. Вместе с ней с той стороны дохнуло морозом. От машины к полу потек пар конденсирующейся в воздухе влаги.

— Уходите оттуда! — раздался крик Маркиза. — Всем влетит!

Мы подчинились, потому что увидели многое. Грузовик заскрипел механизмами и принялся манипулятором, появившимся позади кузова, раскладывать вокруг себя однотипные ящики, размером с половину товарного контейнера. Откуда ни возьмись, появились роботы-шумеры с рохлями и начали без лишней суеты растаскивать в стороны эти самые ящики. Мы с Айрис слегка задохнулись от нехватки кислорода, пока добрались до команды Маркиза.

— Неудачно вы пошли гулять, — с укоризной произнес техник. — Теперь мы все будем у нее под особым наблюдением.

— А почему… это… нельзя видеть? — спросила Айрис, переводя дыхание.

Маркиз сунул ей свою маску.

— На, раздышись. Здесь еще не скоро воздух станет нормальным. Пока по всему комплексу кислород не протянет, сюда не поступит. А потому здесь возбраняется находиться, что там за дверью уже нежилые помещения. Там холод собачий, нет воздуха и дикий уровень радиации. Знаешь, как фонит этот грузовик? До меня тут работал Махмет, он взял и потрогал его, а потом у него начали гнить пальцы. А тут медблоков нет, лечимся по старинке, таблетками. Ничего ему не помогло, так и скончался. Вы как вернетесь, сразу йоду бахнете, иначе лучевую болезнь подхватите. Только болванчики могут работать в таких условиях. Им все нипочем, потому что древние делали.

— Если бы у меня был такой болванчик, я, может быть, и не женился бы никогда, — пошутил я.

— Гордей, фу, — Айрис сморщила носик.

Маркиз посмотрел на меня с подозрением.

— Мультики надо смотреть, — ответил я на его явный вопрос. — Классику.

Техник ничего не понял и смешался.

— Уходим, — поторопил Маркиз. — Влетит теперь мне, за вас.

Мы поспешили к выходу-кольцу.

— Ольга сама попросила нас присматривать за всем, что происходит, — Айрис ввела Маркиза в курс нашего разговора с боссом.

Техник застыл на полушаге.

— Что значит, присматривать?

— То и значит. Мы теперь ее замы по дисциплине в самом широком понимании. Она была впечатлена нашими прошлыми заслугами и решили, что на этой должности от нас будет больше толку, чем от уборщицы и прачки.

— Так вы стучать ей будете на нас? — понял это по-своему Маркиз.

— Докладывать, во избежание создания предпосылок нарушения дисциплины.

— Ясно. Зря я тебе помог тогда. — Техник недобро посмотрел на меня. — Мужики, при них ни о чем не разговаривать. Пусть сами себя развлекают подозрениями и выводами.

— Можно подумать у вас духу хватило бы сделать что-нибудь противозаконное? — усмехнулась Айрис. — Вы дальше черты, отмеченной для вас начальством, шагу не сделаете. Вы же не радиации боитесь, а того, что за дверьми есть выход отсюда, а у вас духу нет это проверить.

— Айрис, хватит, — остановил я супругу. Иногда ей не хватало такта, особенно, когда она считала свою правоту принципиально важной.

— А ты найди, а мы посмотрим. — Маркиз покраснел от ярости. — Выберешься отсюда, я сам тебе ноги расцелую и попрошу прощения.

— Как ты это сделаешь? Я же не вернусь.

— Мысленно. У твоего надгробия.

— Хватит! Что вы раскудахтались? Айрис, не провоцируй. — Я крепко ухватил супругу за руку.

Ее потрясывало. Она немного перевозбудилась из-за спора.

— Блин, сама не пойму, почему не сдержалась. Это мозг отключился из-за кислородного голодания. — Она опять начала задыхаться, да и я тоже почувствовал, как мои легкие «рвутся», пытаясь ухватить лишнюю молекулу кислорода.

Маркиз демонстративно не стал предлагать нам свой продвинутый дыхательный прибор. Он и не понадобился. Мы уже стояли у кольца-портала. Айрис прошла сквозь него первой, потом я. На той стороне воздух был свежим и теплым, можно было снять маски. Мы стояли и глубоко дышали. Команда техников прошла мимо нас, как мимо пустого места. Никто не любил приближенных к власти. Их поведение совершенно не задело наших чувств, в том плане, что мы могли передумать их спасать. Общество, даже такое немногочисленное, как здесь, имело одну особенную черту, декларируя намерения, никогда не приступало к их исполнению, пока не появлялся тот, кто, жертвуя многим, начинал реализовывать их. И часто многие его за это ненавидели. Я уже чувствовал, как Маркиз с товарищами попытаются настроить против нас людей, еще сильнее усложнив нам планы.

Мы вернулись в нашу комнату, чтобы обсудить с Айрис ситуацию с учетом новых данных.

— Машина едет по поверхности Луны, — предположил я. — Интересно, она едет по ней до перехода в это время или раньше? Где может находиться огромный портал, в который она проходит?

— Скорее всего, он скрыт под землей, иначе его бы давно нашли.

— Значит, он совсем близко от той двери. Машина не успевает нагреться, пока двигается по подземелью. Она явно холоднее минус тридцати градусов, температуры, свойственной поверхности Луны ниже одного метра.

— Грузовик перемещается ночью, чтобы не привлекать ненужного внимания. А про радиацию Маркиз не соврал?

— Я читал, что она выше земной примерно в двести раз, но этого явно недостаточно, чтобы сгнили пальцы от одного прикосновения. Возможно, сам грузовик передвигается на атомной тяге и фонит. Он же беспилотный.

— Короче, пока я не вижу ни одной возможности выбраться отсюда живыми.

— А почему мы не рассматриваем вариант, вернуться в ту комнату, из которой мы перенеслись сюда, сесть назад в вездеход и попытаться на нем, двигаясь по расщелине, найти пологий подъем?

— Ольга сказала, что кольцо не работает в обратную сторону. Физика переноса из одного времени в другое сложна. Она призналась, что не рассматривала его, как вариант, через который сюда вообще можно попасть. Расщелина была хорошо спрятана от чужих глаз. Теперь там решили засыпать вход, на всякий случай.

— Ясно. Выходит, людей лишили любых способов выхода на поверхность, зная, что только там есть возможность вернуться в настоящее время.

— Да, так и есть. Остались только шумерские болванчики, которые шастают, где им вздумается. — Айрис задумалась. — Болванчики. Как я сразу не подумала про них.

— В каком смысле? Как они помогут нам, если понимают только по-шумерски? Или я чего-то про тебя не знаю?

— Они понимают по-шумерски, если с ними обращаться при помощи речи, но их же как-то запрограммировали выполнять команды. Самый простой способ, это обучить роботов командам, используемым в нейроинтерфейсе. Нам нужен контакт, с одним из таких болванчиков. Я уверена, что найду способ заставить их делать, то, что нам нужно.