— Он не обратиться? Так можно вылечить каждого, кто заразиться? — обратился к доктору Маркус, взгляд его оставался стальным и серьезным.

Джон тоже уставился на доктора в ожидании ответа. Может всё не так страшно, как ему казалась? Нога Тома выглядела ужасно, даже уменьшившись в размере по сравнению со второй, но рыжий жив, не это ли самое главное? И вроде кусать ближних не собирается.

— Не совсем. Если вас укусят, то итог один. Бактерия в этом случае начинает расти только добравшись до мозга, и достать оттуда уже невозможно, не убив при этом носителя. В нашем случае паразит рос в месте поражения и только потом бы направился к мозгу, процесс ещё более болезненный, скажу я вам.

— Откуда вы все это знаете? — не отставал Маркус.

— Уже месяц я работаю с вирусом, узнал не мало, — без шуток пояснил Стревенсон. — Работая в Вашингтоне, я узнал не мало нового, но «В-120», так называется этот вирус, создали здесь. По полученным данным, в Чикаго я смогу найти больше информации для создания вакцины.

— Я благодарен вам за спасение нашего друга, но я вам не верю. Простой доктор…

— Здесь создали эту дрянь? — воскликнула Ева и посмотрела на Джона, сузив свои глаза. — Ты тоже узнал этом от него?

Джон затаил дыхание, не зная, что ответить. Ему Стревенсон рассказал обо всем сразу, здесь же темнил, скрывая свою фальшивую чокнутую натуру. Заступаться за старика он не хотел, но и знал он немного. Стревенсон не смотрел в его сторону и не искал его поддержки. Уверенный в своем превосходстве, он пристально смотрел на Маркуса. Старик сразу понял кто ту главный, остальные ему не важны. От Томаса он получил что хотел, образец этой твари. Но Джон был уверен, что у Стревенсона целая коллекция таких паразитов. Может он даже ставит их где-то у себя на полочку в спальне, разговаривает с ними по вечерам, играется как с хомячками. От представленного его передёрнуло.

Но от него всё ещё ждали ответов.

— Кажется он упоминал о работе на какую-то организацию, причастной ко всему этому, — сдался в конце концов Джон.

Единственная мысль в голове, что за это знание его не выпрут куда подальше, может он и хотел уйти от них как можно скорее, сейчас Джон мечтал вновь не остаться в одиночестве на пустых улицах. И не заметив ни капли осуждения в серых глазах в крапинку, он облегченно про себя выдохнул и почувствовал себя увереннее. Сам не заметил, как начал тараторить всё что успел услышать.

— Мы недавно познакомились, буквально вчера. Он сказал, что был в числе тех, кто создали этот… этот вирус. Хочет найти лекарство. Это всё, что он сказал.

Маркус одобрительно кивнул в его сторону. Джон приободрился ещё больше, но на его речь, ни один мускул на лице доктора ни дрогнул. Ему даже показалось что в очках Стревенсона мелькнули радостные чертики.

— Так кем вы работали? И на кого?

Стревенсон улыбнулся, будто ожидав такого вопроса.

— Кто-нибудь знает о такой научной организации «Новус»? — не дождавшись ответа, доктор продолжал. — Ну, конечно, вы все о ней знаете.

Джон понятие не имел что это такое, но по выражению лиц остальных понял, такой он один. А что он хотел, даже школы до конца не окончил! Может и не зря Стревенсон считает его идиотом, о чем ни раз повторял ему весь прошлый день. Джон на это не обижался, но не хотелось бы выставить себя перед новыми людьми сокрушенной невежей. Его прошлой компании, до всего кусачего кошмара, было плевать, что у Джона в голове. Он даже был гораздо умнее своих «друзей».

— Мы разрабатываем новые организмы, что помогут в эволюции человечества…

Все остальное Джон уже слышал, Стревенсон не стал менять свою песню, лишь добавив, что в компании был всего лишь на вторых планах, в чем он сильно сомневался.

Со скуки мужчина подошел к окну.

На улице давно наступили сумерки. Дождь закончился, но его запах остался. Джон приоткрыл окно, вдохнув полной грудью. Как же всё изменилось в его жизни за последние дни! Хотел ли он этого? Ещё вчера Джон мечтал покинуть город, надеясь найти место получше.

О выставленном дозоре, не выпускавших из Чикаго, Стревенсон так же упоминал. Шут на новость саркастически хмыкнул, закатив глаза. Кажется, этого безымянного любят в этой группе. Его же усач раздражал до покалывания в пальцах. Джон попытался разобраться в себе, почему он ему не нравится и понял. Повадками Шут иногда напоминал Стревенсона, будто с одной поляны ягоды. И их взаимоотношения… Джон знал, он истинный отшельник, но в людях понимал много. Маркус ему не нравился потому что тот был военным (именно поэтому, а не потому что кажется между ним и этой русоволосой девчонкой были какие-то отношения), он не любил людей в форме, на это были свои причины. Но Шут, в нём что-то было другое.

Джон так задумался о своём, всматриваясь в темный горизонт, от которого до сих можно было слышать отголоски грома, что не заметил, как к нему подошли. Прохладная маленькая рука коснулся его голого запястья. От неожиданности Джон вздрогнул.

— Извини, что напугала. — Улыбнулась Ева, отпуская его и отойдя на шаг. — Мы уже все разошлись.

Джон осмотрел комнату, в которой кроме их двоих остался Томас, заснувший в постели и Итан, севший рядом и полирующий свой автомат. Здоровяк бросил на них быстрый взгляд.

— Я ему не нравлюсь, — ухмыльнулся Джон, кивнув в сторону великана.

— Я сомневаюсь, что он вообще знаком с чувством «нравится». О чем задумался?

— Обо всем и ни о чем. Куда все разбрелись?

— Маркус и Шут пошли искать место для ночевки, здесь немного воняет этой жижей, — она мило наморщила нос. — Твой доктор пошёл за ними.

— Он не мой доктор.

— Да я шучу. И слепой увидит, как он тебе «нравится». Том хороший парень, я рада, что он будет здоров. Но этот Стревенсон… — дальше она почти шептала. — Он мне не нравится, какие бы благие намерения он не делал и не собирался сделать.

Джон понимающе кивнул.

— А ты? С кем ты выживал до встречи со стариком?

Мужчина нахмурился, прочистив горло и смешавшись.

И Джон заговорил, тихо, чтобы слышала только она, и иногда запинавшись из-за нехватки воздуха. Он рассказал, как был один всё это время, поведал о встрече с вооруженными людьми, даже упомянул ту маленькую девочку, оставленную одну в квартире. Ева слушала молча, не задавая вопросов, давая ему выговорить всё, что накопилось за месяц. Потом уже она рассказала о их группировке в школе, как Маркус взял на себя роль их лидера.

— Ты тоже мог бы присоединиться к нам! — закончив, удивила она его. — Если бы я осталась одна на такое длительное время, я бы спятила.

— Думаю в каком-то смысле я и спятил, — улыбнулся он.

Но Джон сильно сомневался, что такой как он кому-то нужен. Предложение было заманчиво, очень даже. Ему было интересно, какого это выживать вместе, но вряд ли такие вопросы решал этот маленький львёнок. Всё дело в Маркусе. Только в нём.

Джон снова посмотрел в окно. Совсем стемнело. На противоположном здании, на крыше он увидел мелкую фигуру, смотревшую в его сторону. Мужчина напрягся, всматриваясь в дохляка. Женская рука опустилась рядом с его на подоконник.

Он больше не один и всё ещё жив.

Несколько дней они провели в больнице, дожидаясь, когда Томас начнет хотя бы вставать с кровати без посторонней помощи. Но на данный момент, он даже садиться не мог. Из милого, рыжего и немного стеснительного парнишки Том превратился в раздражительного брюзгу, которого начинало ломить от боли, если он не успеет принять нужное обезболивающее. Шут говорит это лучше, чем если бы он превратился в кусаку. Ева, конечно, была согласна с этим, но подходить к Томасу она уже боялась. В последний раз он почти накинулся на неё, когда она предложила ему в помощи опереться об стенку. Маркус вовремя урезонил его.

Что они будут делать дальше, Ева не знала. Вооруженная «армия» снаружи города немного подпортила им планы, но назад Маркус возвращаться не спешил, выжидая здесь. Пару раз она видела, как синеглазый с другими мужчинами о чем-то перешептываются со странным доктором, иногда они начинали спорить, но тут же прекращали при виде неё.