– Очень странно, - пробормотала она, быстро вынув голову из духовки.

– Ты что-то сказала? - спросил, не оборачиваясь, Чарлз.

– Нет, - солгала она. - Нашли?

– Нет. У меня такое впечатление, что его унесли с кухни. Но мы нашли весьма аппетитный на вид торт с кремом и глазурью.

– С кремом и глазурью? - заинтересовалась Элли.

– М-м… Да, уверен в этом.

Элли поверила ему, увидев, как он облизывает палец.

– Это просто здорово, Элли! - защебетала Джудит, запуская палец в торт и отламывая глазированную корочку.

– Вы хотите съесть торт? - спросила Элли.

– Нет.

– И я нет.

– От этой глазированной корочки можно заболеть.

– Это так печально, - проговорил Чарлз, снова облизывая палец. - Но это так вкусно!

– Попробуй, Элли! - предложила Джудит.

– Ну ладно! Но только с кусочком торта.

– Тогда будет не тот эффект, - возразил Чарлз. - Джудит и я хотим полностью лишить торт глазированной корочки, пусть мсье Бельмон поломает поутру голову над загадкой.

– Он не будет от этого в восторге, я уверена, - сказала Элли.

– Он никогда не бывает в восторге.

– Чарлз прав, - подтвердила Джудит. - Он постоянно брюзжит и кричит на меня по-французски.

Чарлз протянул Элли измазанный кремом палец.

– Попробуй, Элли. Я знаю, тебе хочется. Элли покраснела. Его слова показались ей такими же неприличными, как и те, когда он пытался соблазнить ее в спальне. Она успела увернуться от его пальца.

– Жаль, - вздохнул Чарлз. - А я думал, ты сделаешь это.

– Сделаешь что? - спросила Джудит.

– Ничего, - проговорила Элли "и, чтобы не показаться законченной трусихой, дотронулась своим пальцем до пальца Чарлза, подцепила корочку и сунула в рот. - Ой, до чего же вкусно! - признала она..

– Я же тебе говорила, - сказала Джудит. Элли отказалась от попыток изображать из себя полную достоинства леди. Им троим хватило всего трех минут, чтобы лишить торт глазированной корочки.

На следующее утро Элли проснулась, испытывая к мужу гораздо более дружелюбные чувства. Трудно относиться плохо к человеку, который так трогательно любит детей.

Конечно, его отношение к браку было не столь серьезным, как ей того хотелось бы. Однако это еще не означает, что он плохой человек. Возможно, несколько непочтительный, но уж никак не плохой. Прожив столько лет с отцом, Элли все больше стала склоняться к тому, что и среди непочтительных могут быть вполне приличные люди. Вероятно, до того как вступить в брак, Чарлз мог позволить себе некоторые вольности, тем не менее вчерашнее приключение с малышкой Джудит давало Элли надежду, что у них могут сложиться вполне благопристойные семейные отношения.

Элли вовсе не собиралась идти навстречу расставленной западне и пытаться соблазнить Чарлза. У нее не было ни малейших сомнений, кто окажется подлинным хозяином положения в подобной ситуации. Она легко могла себе представить, что получится из подобной попытки. Стоит ей лишь нагнуться, чтобы одарить его поцелуем, - это то, с чем она была знакома, - как через несколько секунд соблазнительница сама окажется соблазненной.

Справедливости ради следует сказать, что Чарлз выполнил принятые на себя обязательства их брачной сделки. Он оформил счета Элли, к ее полному удовлетворению, и ей теперь не терпелось приступить к работе. Однажды ночью Чарлз подсунул под дверь листок бумаги, в котором излагались меры, необходимые для того, чтобы Элли могла оставаться хозяйкой своего финансового положения. Это было весьма любезно с его стороны, и Элли решила вспоминать о его добром поступке всякий раз, когда у нее появлялось желание задушить своего новоявленного мужа. Впрочем, она надеялась, что подобное желание у нее станет появляться все реже.

Элли отправилась к своему новому поверенному, наскоро перекусив утром. Разумеется, без каких-либо тостов. Миссис Стаббс упорно отказывалась их делать, что, по мнению Элли, было недопустимо со стороны экономки. Но если на стол будут поданы ломкие обугленные кусочки, едва напоминающие вкус хлеба, то стоило ли ломать из-за этого копья?

Элли вдруг вспомнила, что она видела накануне вечером. Кто-то переставил лоток в полном соответствии с ее замыслом. Элли была уверена в своей правоте. Обитатели Уикомского аббатства вполне могли бы наслаждаться аппетитными тостами с не менее аппетитным джемом.

Она решила, что заглянет на кухню после своего возвращения.

Новый поверенный Элли оказался мужчиной средних лет. Очевидно, Чарлз ясно дал ему понять, что его жена самостоятельно распоряжается своими финансами. Уильям Барнз - так звали поверенного - являл собой воплощенную вежливость и весьма уважительно отозвался о познаниях Элли в области финансов и о ее деловой хватке. Когда она велела ему положить половину денег на обычный счет, а вторую половину вложить в рискованное предприятие, связанное с производством хлопчатобумажных тканей, он искренне одобрил ее предусмотрительность и осторожность.

Впервые в жизни Элли имела возможность распоряжаться деньгами по своему усмотрению, отчего испытывала нечто вроде легкого головокружения. Как это здорово - говорить от своего имени, а не начинать каждое предложение словами: "Мой отец хотел бы…" или "По мнению моего отца…"

Касательно денег у ее отца было лишь одно мнение - что они корень и причина зла. Элли была безмерно счастлива, получив право говорить: "Я хотела бы вложить деньги туда-то". Она допускала, что большинство людей могут счесть ее по меньшей мере эксцентричной, поскольку женщины обычно не имеют дело с финансами. Но ей на это ровным счетом наплевать. Она поистине упивалась обретенной самостоятельностью.

Элли вернулась в свой новый дом в приподнятом настроении, полная решимости привести Уикомское аббатство в порядок и устроить здесь все на свой лад. Поскольку ее попытки усовершенствований в самом поместье пока что окончились неудачей, она решила провести остаток дня за его пределами и познакомиться с жителями и арендаторами округи. Подобная поездка наверняка будет весьма полезной. Элли знала, что отношения между землевладельцем и арендаторами могут быть разными и что даже при наличии богатых земель можно нередко столкнуться с нищетой. Будучи дочерью священника, она научилась выслушивать жалобы селян, помогать советами и делом решать их проблемы. Сейчас, когда она стала хозяйкой большого поместья, ее власть увеличилась, позиции упрочились, но Элли не сомневалась, что в общем и целом все будет очень похоже.

Это было ей хорошо знакомо, и она знала, что делать.

При всем при том, что она умела также ремонтировать духовки и выращивать розы.

Элли вернулась вскоре после полудня. Роузджек сообщил ей, что граф отправился на прогулку. Это было весьма кстати. Она предпочитала общаться с арендаторами, не чувствуя давления со стороны графа. Элен будет гораздо более подходящим компаньоном. Элли надеялась, что кузина согласится составить ей компанию.

Так оно и оказалось. Элен сказала:

– С удовольствием. Обязанность посещать арендаторов вот уже несколько лет лежит исключительно на мне, и, честно говоря, я не очень хорошо с ней справляюсь.

– Все не так сложно, - улыбнулась Элли.

– Нет, в самом деле. Мне мешает застенчивость, и я часто не знаю, что им сказать.

– Тогда решено. Я рада взять эту обязанность на себя. Но сегодня мне нужна твоя помощь, ты должна проводить и представить меня.

Когда Элен и Элли пустились в путь, воздух казался свежим и бодрящим. Однако небо было ясное, солнце ярко светило, и вторая половина дня обещала быть теплой. Им потребовалось минут двадцать, чтобы добраться до первой группы коттеджей арендаторов. Элли, по всей вероятности, могла бы дойти сюда минут на пять быстрее, но она уже давно научилась укорачивать свой быстрый шаг и приспосабливаться к неторопливой ходьбе других.

– Первый дом принадлежит Тому и Бесси Стиллуэлл, - сказала Элен. - Они арендуют небольшой участок земли, на котором выращивают овес и ячмень. Миссис Стиллуэлл подрабатывает также штопкой и починкой белья.