Чарлз снова чертыхнулся, стараясь не замечать того, что его тело все еще пылает огнем желания. Надо набраться терпения и каким-то образом пережить несколько ближайших часов.

Элли сочла, что Чарлз переносит вынужденную задержку довольно сносно. Иногда он раздражался, однако в общем и целом старался демонстрировать благожелательность.

Нетерпение его проявлялось буквально во всем. Должно быть, Элли никогда не забудет выражение лица Салли Ивенс, которая с изумлением наблюдала за тем, как Чарлз залпом выпил чашку чая, со стуком поставил ее на блюдце, сказал, что лучшего напитка он никогда в жизни не пил, схватил Элли за руку и потянул к выходу.

Все это заняло несколько секунд.

Элли хотела было рассердиться на Чарлза. Честное слово, хотела. Но не смогла. Потому что знала, что причиной его нетерпения является она сама. До такой степени он хотел ее. И это вызывало в ней такое волнующее чувство, с которым нельзя не считаться.

Но для Элли было не менее важно, какое впечатление она производит на жителей деревни. А потом, когда Салли спросила, не хотят ли они взглянуть, как ей отремонтировали трубу, Элли крепко сжала мужу руку и с улыбкой сказала, что они с удовольствием посмотрят.

– Выяснилось, что требуется не просто обычная чистка, - объяснила Салли, когда они выходили из двери. - Там что-то застряло. Я не совсем поняла, что именно.

– Главное, что ее отремонтировали, - ответила Элли, когда они вышли из коттеджа. - Сейчас уже холодно, а скоро будет еще холоднее. - Заметив прислоненную к стене лестницу-стремянку, она добавила:

– Я сейчас поднимусь наверх и взгляну на трубу.

Однако не успела Элли занести ногу на вторую ступеньку, как почувствовала на талии руку Чарлза. Он приподнял жену и поставил на землю.

– Ты останешься здесь, - твердо заявил Чарлз.

– Но я хочу посмотреть…

– Я сам посмотрю, если так уж необходимо, чтобы это сделал кто-то из нас, - возразил он.

Вокруг коттеджа собралась небольшая толпа зевак, на которых явно произвел впечатление столь практический подход к управлению. Элли осталась стоять неподалеку от сельчан, наблюдая за тем, как Чарлз поднимался по лестнице. Она едва не лопалась от гордости, слыша комментарии собравшихся:

– А он правильный, наш граф.

– Никакого тебе высокомерия.

– И работой черной не брезгает.

Чарлз прошел по крыше и заглянул в дымовую трубу.

– Смотрится отлично! - крикнул он стоящим на земле. Элли было неведомо, имел ли Чарлз когда-либо дело с дымовыми трубами, но затем решила, что в конце концов это не имеет значения. Слова его прозвучали уверенно, как если бы говорил человек, который разбирается в сути проблемы, а именно это было важно для арендаторов. Кроме того, человек, отремонтировавший трубу, находился рядом с Элли и также уверял ее, что труба теперь не уступит новой.

– Значит, у Салли больше не будет проблем с отоплением и в комнате у нее будет тепло? - спросила его Элли.

Джон Бейлстон, каменщик и трубочист, подтвердил:

– Можете не беспокоиться. Будет тепло. Вообще… Его прервал чей-то крик:

– Боже милостивый! Граф!

Элли вскинула голову вверх и увидела, что ее муж балансирует на самом верху лестницы. Элли окаменела от ужаса, ей показалось, что время замедлило свой ход по крайней мере вдвое. Лестница страшно трещала, и не успела Элли и слова сказать, как Чарлз полетел вниз, а лестница развалилась на ее глазах.

Закричав, она бросилась к мужу. Чарлз распластался на земле, и наступила тишина.

– Чарлз! - задыхаясь, проговорила Элли и опустилась возле него на колени. - Что с тобой? Ты ушибся? Ради Бога, откликнись!

К величайшей ее радости, Чарлз открыл глаза.

– Почему так получается, - усталым голосом спросил он, - что я всегда набиваю себе шишки, если ты рядом?

– Но я не имею к этому никакого отношения! - горячо возразила Элли, явно ужаснувшись тому, что муж может в чем-то ее заподозрить. - Я знаю, ты считаешь, что я испортила духовку, оранжерею и…

– Знаю, - перебил ее Чарлз. Голос его звучал совсем тихо, тем не менее он выдавил из себя улыбку. - Я просто дразню тебя.

Вздох облегчения вырвался из груди Элли. Если он способен поддразнивать ее, значит, ушибся не так сильно. Ей нужно во что бы то ни стало успокоиться. Сердце у нее отчаянно колотилось. Кажется, Элли никогда не испытывала такого парализующего волю страха. Она должна быть сильной, должна быть такой, как всегда - спокойной, разумной, способной оказать помощь.

Сделав глубокий вдох, она спросила:

– Какое место ты ушиб?

– Ты поверишь, если я скажу, что я ушиб все, что только можно ушибить?

Элли откашлялась.

– В общем - да. Летел ты здорово.

– Но я не думаю, что сломал что-нибудь.

– Все равно я должна сама проверить.

Элли стала ощупывать его руки и ноги, а также тело.

– Что ты чувствуешь? - спросила она, дотрагиваясь до одного из ребер.

– Боль, - ответил Чарлз. - Хотя, может быть, эта боль осталась еще с тех пор, когда мы с тобой вывалились из экипажа.

– О Господи! Я и забыла об этом! Ты, наверное, думаешь, что я приношу тебе одни несчастья.

Он лишь закрыл глаза, не желая пускаться в объяснения. Элли стала осматривать его руку, и вдруг ее пальцы нащупали что-то липкое и горячее.

– Боже мой! - ахнула она, уставившись на окрашенные кровью пальцы. - Да ведь у тебя кровь!

– Разве? - Чарлз повернул голову и посмотрел на руку. - В самом деле.

– Что здесь у тебя? - обеспокоенно спросила она, более внимательно осматривая руку. Она слышала о ранениях, когда сломанные кости протыкают кожу. Упаси Бог Чарлза от подобного! Элли понятия не имела, как лечат такие раны, а самое главное - опасалась, что потеряет сознание, если ей придется столкнуться с подобной бедой.

– Миледи, наверное, он содрал кожу о лестницу во время падения, - предположил кто-то.

– Да, конечно. - Элли посмотрела на лежащие на земле обломки стремянки. Несколько человек сгрудились возле них.

– Здесь есть следы крови, - сказал один из зевак. Элли покачала головой и снова наклонилась к Чарлзу.

– Должно быть, у тебя там полно заноз.

– Чудненько. Ты, конечно, намерена их вытащить?

– Таков удел жен, - терпеливо сказала Элли. - А я все-таки твоя жена.

– Которую мне лишь предстоит оценить до конца, - пробормотал он. - Ну ладно, делай что хочешь.

Когда Элли начинала что-то делать, ее уже было не удержать. Она попросила перенести Чарлза в дом Салли Ивенс, а еще двух человек отправила в Уикомское аббатство, чтобы за Чарлзом прислали какую-нибудь исправную коляску. А также обратилась к Салли, чтобы та сделала бинты из старой рубашки.

– И еще вскипятите воды.

Салли, держа в руках глиняный кувшин, недоуменно посмотрела "на Элли.

– Вскипятить? Может, промыть рану водой из этого кувшина?

– Я бы предпочел воду комнатной температуры, - отозвался Чарлз. - У меня нет никакого желания добавить к своим ранам еще и ожоги.

Элли мгновенно подбоченилась.

– Вскипятите. Мне нужна горячая вода. Это будет все-таки почище. Надо как следует промыть рану. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы там остались занозы.

– Ну хорошо, я вскипячу, - согласно кивнула Салли.

Элли снова повернулась к мужу и возобновила осмотр. Кости все оказались целы, но ссадин и ушибов было предостаточно. Салли дала ей пинцет, и Элли принялась за работу.

Вскоре ей удалось вытащить из руки щепку. Чарлз поморщился.

Затем была извлечена вторая заноза. Чарлз снова поморщился.

– Ты можешь кричать, если очень больно, - тихо сказала она. - Я не стану думать о тебе хуже.

– Мне этого не требуется.., ой!

– Ой, прости, - всполошилась Элли. - Я отвлеклась. Чарлз что-то неразборчиво пробормотал. Впрочем, Элли и не пыталась разобрать, что именно. Она заставила себя не смотреть на его лицо и сконцентрировала все внимание на ране. Через несколько минут она с облегчением откинулась назад: последняя заноза была вынута.