— Можем, — Изабель вовсе не хотела заниматься подобной ерундой, — но зачем это вам? Разве вас интересуют подобные мелочи? — она хотела добавить, что в столь почтенном возрасте не стоит заморачиваться внешним видом, но разумно промолчала.

— Хочу, чтоб мой жених был доволен, — прямо призналась дама. — Он очень молод, его за меня отдают по семейным мотивам, и мне не хотелось бы его разочаровывать.

— Что это за семейные мотивы? — Беатрис прикидывала варианты столь нелепого брака. — Его семья разорена?

— Вовсе нет, — ничуть не удивившись такому вопросу, дама пояснила: — Просто рудники, которые они рвутся разрабатывать, принадлежат мне. Моему роду это тоже выгодно, вот главы и заключили столь несуразный договор.

— Несуразный? То есть вы не хотите молодого мужа? — Изабель подозрительно следила за каждым словом просительницы.

Та энергично замотала головой.

— Конечно нет! Зачем мне глупый мальчуган, что будет изменять мне на каждом шагу? Я и в молодости-то за таких идти не хотела, а теперь тем паче.

— А почему вы согласились? — наивно спросила Беатрис.

Дама возмущенно всплеснула руками.

— Можно подумать, меня кто-то спрашивал! Вот вас спрашивали, когда посылали сюда на этот зимний бал, а, по сути, выставку невест?

Сестры горестно вздохнули, и опять-таки одновременно. В самом деле, кто их спрашивал? Особенно тот давно почивший пра-пра, умудрившийся подписать нелепый магический договор? Понятно, тогда их род переживал не лучшие времена, но все равно подложить такую гигантскую свинью своим ни в чем не повинным потомкам — это надо суметь!

— Вот и я в такой же кошмарной ситуации, — дама поняла все без объяснений. — И мой жених тоже вовсе не горит желанием на мне жениться. Но выхода нет.

— А если расторгнуть договор? — Изабель упорно искала выход из глупейшей, по ее мнению, ситуации.

— Тогда меня отправят в монастырь, а я, честно говорю, не собираюсь подчиняться слишком строгим монастырским уставам. Если разозлюсь, то все там разнесу, — и дама погрозила вероятным обидчикам внушительным кулаком. — И пусть меня страшатся пуще огня!

— Родственная душа! — восхитилась Изабель и весело согласилась: — Хорошо, мы вам поможем. Но вас потом узнают?

— Конечно, ведь договор завязан на ауру, а не на лицо, — дама заметно приободрилась. Беатрис тихо прошептала сестре:

— Договор магический, как и у нас, чтоб никто не увильнул. Что там за рудники такие, если из-за них решили загубить две жизни?

— Да с чего загубить-то? — ответила ей Изабель одной половиной рта, другой приветливо улыбаясь незнакомке. — Будут жить каждый сам по себе, только и всего.

— Не выйдет, — услышала ее шепот дама. — Одним из условий договора стоит произведение мной на свет двух наследников мужского пола.

Изабель изумленно присвистнула, а Беатрис широко распахнула глаза.

— Вот это подстава! — ахнули обе. — И кто додумался вписать в договор подобный пункт?

— Это обычная практика, просто никто из законников, да и магов, не стал из-за нас менять пункты стандартного договора. Только и всего, — дама стоически улыбалась, нервозно сжимая и разжимая ладони. В ее исполнении это получалось как звонкая барабанная дробь.

— Да, забыла представиться: я леди Алайна из рода Беттиков.

— Я леди Изабель, а это моя сестра Беатрис, род Салливерн. Итак, чем мы можем вам помочь? Только морщины поправить или весь внешний вид изменить? — Беатрис приняла вид деловитой особы.

— А это можно? — леди Алайна неловко потопталась по хрустящим под ее крупными ногами камням.

— Вполне.

Дама слегка призадумалась.

— А когда морок исчезнет? Или, вернее, сколько он продержится?

— Мы не собирались вешать на вас морок, зачем он вам? — несколько удивилась Беатрис. — Думаю, изменить саму вашу внешность гораздо надежнее.

— О, это было бы замечательно, — обрадованно согласилась леди Алайна. — Не то, чтоб я страдала по утраченной молодости, я никогда не была красавицей, чтоб сожалеть о том, чего никогда не имела, но мой жених хорош собой и хотелось бы ему соответствовать.

— Тогда давайте приступим, — нетерпеливо предложила Изабель, — и то хочется еще посмотреть город, знаете ли. И хоть чуть-чуть повеселиться.

Леди Алайна стыдливо потупилась, что казалось и странным, и смешным.

— Извините меня, прошу вас, я заболталась. Но где вы будете это делать?

— Да прямо здесь, — Изабель поставила полог невидимости вокруг них. — Только говорите, что вам нравится, что нет.

Перед леди Алайной возникло зеркало во весь рост, и она со все возрастающим изумлением наблюдала за собственным усовершенствованием. Впрочем, опомнившись, она приняла в нем весьма деятельное участие. Нос стал меньше, губы пухлее, черты лица тоньше, морщины исчезли.

— Про волосы не забудь, — напомнила Изабель, следившая за процессом с видом ментора, руководящего работой своего ученика.

Возмущенно сверкнув глазами, Беатрис добавила густоты и яркости седеющим волосам леди Алайны. И, не удержавшись, сделала ее наполовину тоньше и убавила роста на добрые восемь дюймов.

— Ну как? — спросила у подопытной, надеясь, что все закончилось, уж больно муторным оказалось это дело — менять человека навсегда.

— Почти хорошо, — леди рассматривала себя в зеркало, поворачиваясь то одним боком, то другим. — Но нужно немного поправить форму бровей и увеличить глаза.

Беатрис предупредила:

— Но на этом все, иначе вы сами на себя будете не похожи.

Леди нехотя согласилась, она несколько увлеклась и теперь азартно желала все новых и новых улучшений собственной внешности.

Беатрис выполнила ее просьбу и теперь придирчиво оценивала результат.

— Неплохо, неплохо, — первой вынесла вердикт Изабель. — Не сравнить с тем, что было.

— Да, спасибо вам, — пылко поблагодарила их леди Алайна и попыталась сделать шаг.

И, пошатнувшись, чуть не упала лицом на дорожку. Сестры едва успели ее подхватить с двух сторон.

— Ужас! — выдохнула спасенная, — я и не подозревала, что моя одежда совершенно неподъемная, а обувь такая большая. — С завистью посмотрев на легкие платья сестер, попросила: — А нельзя ли мне такое же миленькую одежду, как у вас? Представляю, как в ней удобно.

— Вы же накинулись на нас именно из-за нашей одежды? — Беатрис не могла понять скачков настроения стоящей перед ними новоявленной красотки. — Она вам показалась слишком уж вольной для порядочных девушек.

Женщина откровенно призналась:

— Ах, это все исключительно от зависти. Вы, такие хорошенькие, и я, такая старая и неуклюжая. Вот и наговорила глупостей, извините, с кем не бывает, — закончила она, снисходительно прощая саму себя.

Понятливо переглянувшись, сестры одним слаженным движением махнули руками, и на даме появилось изящное платье по новой моде, на ногах — удобные теплые сапожки. От холода ее спасала все та же шубка, но сменившая фасон и подчеркивавшая ее соблазнительные формы, а не превращавшая в крашеный сугроб; на голову, чуть приминая пышную прическу, был накинут капюшон с пышной меховой опушкой.

Леди подпрыгнула от восторга, любуясь собой в зеркале.

— Неужели это я? — ее глаза сияли, на щечках цвел румянец. — Ах, спасибо, вы изменили всю мою жизнь!

— А узнает ли вас жених? — скептически поинтересовалась Изабель. Ее смешила восторженность столь немолодой особы, впрочем, сейчас выглядевшей лет на двадцать.

— Мы с ним друг друга видели только издали, — несколько сникла леди Алейна. — И про свое внезапное преображение я ему ничего говорить не стану.

— Ладно, пусть вашу новую внешность все будут воспринимать как данность и ненужные вопросы не задают, — предусмотрительно решила Беатрис. — Нам лишняя слава ни к чему,

— и она убрала зеркало вместе с пологом невидимости.

— За услуги отправляете нам сто золотых, — меркантильно добавила Изабель. — И никому про нас не говорите!