– Вопрос сенокоса и огорода? Как это? – не понял я.

– Да они тебя разыгрывают, – засмеялся Добран своим заразительным смехом. – Пытаются представить меня в твоих глазах эксплуататором. Дескать, тренируются они всю зиму, чтобы летом меньше уставать на сенокосе и огороде. Огороды у нас, ты видел, какие? Глазами не охватишь. На них не растут только ананасы и бананы. И всё это держится в основном на наших женщинах. Мы в летнее время все на путине. Ловим то треску, то сёмгу…

– То оленей у ненцев на Колгуеве или на Матке, – посмотрела на своего мужа Валентина.

– Не слушай её! – сконфузился помор. – Один раз перепутали оленей. Вместо дикарей добыли домашних. Да и то, это было не на Колгуеве, а на Новой Земле.

– А почему поморы часто Новую Землю называют Маткой? – перевёл я разговор на другую тему.

– А ты что, сам не догадываешься?

– Неужели северная традиция сохранила память о погибшей прародине?

– Сохранила, Ар, сохранила, – обнял Валентину за плечи Добран Глебыч. – Народная память хранит и не такое.

Видя проявление нежности и любви мужа к одной из женщин, я невольно скосил глаза на Ярославу.

«Неужели не приревнует?» – возник невольный вопрос в моём сознании.

Но в глазах Ярославы была только радость и веселье. Она сбросила с плеч свой мешок и, обняв мужа и Валентину, повернула их лицом ко мне.

– Хватит любезничать и подкалывать друг друга, – обратилась Ярослава к Добрану и Валентине. – Вы с чего начали? С вопроса, но на него не ответили. Так вот отвечайте или я за вас Юре отвечу. А потом, хватит болтать. Вы сами не занимаетесь и ему, – показала она на меня, – не даёте.

– Вот-вот, так их, мама! – раздались голоса работающих с гантелями девушек.

– Ты видел фильм «Белое солнце пустыни»? – стала серьёзной Ярослава.

Я кивнул.

– Тогда ты должен помнить, как Гюльчатай удивлялась, что одна женщина должна делать в русской семье массу работы: и готовить, и стирать, и убирать, и за детьми присмотреть. Про сад-огород она только не вспомнила. Так вот, нас в семье двое: я и Валя. И всё равно, когда дочерей рядом нет, от работы мы задыхаемся. Потому что на самом деле летом все наши мужчины в море. Помощи по хозяйству от них нет. Вырываются они, чтобы заготовить сено, на пару недель, не больше. А потом опять на карбасы. Можешь себе представить, каково со всем нашим хозяйством одной женщине? Хорошо, если нет детей, а если маленькие ребятишки? К чему я всё это говорю? Чтобы ты понял, что даже с экономической точки зрения моногамная семья – самое настоящее извращение. Особенно в деревнях. Поэтому после принятия христианства, молодые семьи вынуждены были держаться рядом со своими родителями. Пока им старики помогают, они торопились рожать. А потом в четырнадцать-пятнадцать лет, чтобы в доме появились женские руки, женили своих сыновей, понятно насильно, на семнадцатилетних и на таких, кому за двадцать. Вот ещё одно извращение: какие дети могут родиться от парня, у которого молоко на губах не обсохло? Что в его сознании? Голимая пустота, он же ещё ребёнок! Ни опыта, ни ума. Только от зрелого мужчины могут родиться полноценные дети. Зрелость для мужчины – самое главное качество. Здесь же вопрос наследственности. Не столько молекулярной, сколько волновой. Состоявшийся мужчина своё духовное наследие передаёт в информационном плане. Оно играет основную роль для детей. А не сундук с хламом. Вот откуда пошёл христианский деревенский дебилизм.

– Который успешно перерос в городской, – добавила Валентина. – Я как специалист по городской жизни скажу прямо, что установка, которая из-за дефицита в деревне женских рук перебралась в город и в настоящее время нравственно разрушает женщину, просто преступна.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я Валентину.

– То, что мужчина и женщина должны делить все хозяйственные дела поровну. В сельской местности, если у тебя одна жена, это актуально. Иначе бедная женщина очень скоро от работы сгорит и превратится в старуху. Но в городе что ей делать? Вода под боком, не надо носить дрова, к услугам пылесос и стиральная машина… Но очень часто мужчины и стирают, и готовят, и убирают, а женщины в это время эстетируют, наслаждаются жизнью и окончательно разлагаются. Потому, что в их деревенском сознании нет понятия – работать с информацией. В лучшем случае они читают любовные романы и болтают по телефону с подругами. Всё это – следствие моногамных отношений. Только мало кто это понимает.

– Вы забыли сказать, – добавил Добран Глебыч, обняв за талии и закружив по веранде своих жён, – что если у мужа и жены нет в сердце любви друг к другу, то дети от них родятся неполноценными.

– Да-да, ты прав! – закричали, смеясь, красавицы.

– Запомни, Ар, его слова, в них истина!

– Всё, идём заниматься, – опустил на пол своих жён старейшина. – Только не железом, им и всем остальным потом, когда кончатся праздники. Тебе, – посмотрел он на меня, – надо успеть набрать хорошую форму в воинском. За неделю, думаю, ты успеешь.

– Там что у вас, сплошной мордобой? Не пойму, праздник это будет или турнир?

– И то, и другое. Мне хочется, чтобы тебя приняли и зауважали, Ар. Ты здесь мой гость, к тому же из Сибирской Руси. Так сказать, из самого корня. Понял?

Я кивнул.

– Тогда за дело. Я буду атаковать, а ты защищайся. Потом меня сменит Валя, за ней Ярослава и дочери. Сегодня сплошные уходы и защиты. То же самое будет завтра и послезавтра. А потом займёмся атакой. На тренировку пара часов! Начали!

Расслабившись и войдя в волну, я стал напротив помора, и он медленно, не торопясь, стал наносить мне всевозможные удары. Сначала он атаковал одними руками, потом перешёл на ноги. Через несколько минут его атаки ускорились. Теперь он атаковал и руками, и ногами. Темп становился всё быстрее. Внезапно Добран Глебыч замер.

– Всё, моего хватит, очередь Вали или Яры. Учти, Ар, они тебя жалеть не станут, сам понимаешь, будущие тёщи…

Не успел он договорить, как тут же получил шлепок по шее от подошедшей к нам Ярославы.

– Вот тебе, чтобы парня и своих «сорок» не вводил в краску! – засмеялась она.

– Ты ему не верь, – услышал я голос Валентины. – Тёщи, наоборот, к зятьям относятся замечательно. Это свекрови своих невесток не привечают.

С Ярославой тренировка пошла интересней. Женщина нападала не прямолинейно. Она импровизировала, пыталась меня обмануть, заставить растеряться и сделать ошибку. Также прошла тренировка и с Валентиной. Когда наступила очередь девушек, я уже изрядно устал, но делать было нечего, пришлось мобилизовать себя полностью. Очевидно, этого и добивался мой новый тренер.

«Умно, – думал я про себя. – Своих очаровательных дочерей оставил напоследок, чтобы не расслаблялся…Только когда начну отрабатывать атаку, могу их и ударить! Придётся с женщинами быть осторожным».

После тренировки я уже не шёл, а плёлся.

«Вот что значит – давно воинским не занимался. Весь мокрый, как мышь!» – думал я про себя, переодеваясь.

Но в это время в комнату постучала Милонежка.

– Сестры и папа просят тебя в библиотеку, – отчеканила девочка-подросток.

– Передай им, что я скоро.

«Наверное, что-то мне не досказали, – размышлял я над приглашением. – Что ж, тем лучше. Больше узнаю».

– Сегодня на тренировке, – едва увидев меня, вспомнил Добран Глебыч. – Мы коснулись вопроса рождения детей. Это, пожалуй, один из самых важных вопросов. И ты обязан в нём разбираться. Иначе родится у тебя одно наказание. И будешь с ним всю жизнь мыкаться. Поэтому давай кратко и о главном. Остальное поймёшь и домыслишь. Мы упомянули, что дети должны рождаться только от любящих друг друга родителей. Если ребёнок зачат не по любви, полноценным он никогда не будет. Всё у него сложится, многое он постигнет, но не сможет самого главного – любить. Это уже не человек, а «перекати поле». Особь идеально подходящая для системы. Именно из таких она и собирается организовать человеческое стадо, где союза между мужчиной и женщиной уже не будет. Нам известны две формы притяжения полов друг к другу. Одна – феромонная, та, что называется влюблённостью, другая – настоящая. Учёные мужи пытаются убедить человечество, что именно феромонные отношения и обслуживают рождение новых поколений. И они правы, только это уровень животных, таких, как обезьяны, но не людей. Даже Наполеон Бонапарт хорошо понимал, что влюблённость далека от истинной любви и поэтому издал закон о вступлении в брак только после четырёх лет совместной жизни. Естественно, внебрачных детей его кодекс законов не признавал. Император Франции пытался заставить своих подданных рожать полноценных детей, способных к высокой любви. Зачем ему это было надо? Если человек способен любить, он по-настоящему любит не только близких, но и свою Родину. Как раз это для императора и было важным. Что мы сейчас видим у нас, в России? Наши русские люди бегут со своей Родины, как крысы с тонущего корабля. Бегут туда, где сытнее, и плевать им, что всё вокруг чужое. В их сердцах нет любви ни к своим близким, ни к родной культуре, ни к своей земле. Ими движет один животный инстинкт сытости. И всё. Это я привёл тебе один из примеров дегенерации. Человек, не способный любить, однозначно дегенерат. А если он ещё имеет материализованное сознание, то он дегенерат вдвойне. Такие особи и появляются на свет от феромонно-наркотических отношений, которые так расхваливают наши психологи. И от других связей, где нет и капли любви, одни животные инстинкты. Помни, что чувство человеческой высокой любви наследуется, и без него рожать ребёнка – самое настоящее преступление. И перед ним и перед обществом. Перед ним, потому что без основного человеческого чувства он никогда не обретёт себя и будет всю жизнь болтаться, как дерьмо в проруби, а перед обществом, потому что подобные всегда склонны к предательству и не только своих близких, но и своей Родины. Этот вопрос мы более-менее выяснили. Думаю, в основных чертах ты меня понял. Пойдём дальше. На веранде мы коснулись ещё одной темы. Я имею в виду зрелость родителей. Прежде всего отца, хотя зрелость матери тоже имеет большое значение. Заметь, в природе половозрелые особи далеко не сразу вступают в интимные отношения. Самцам приходится завоёвывать право обладания самкой посредством силы. Это встречается и у лошадей, и у оленей, и у многих хищников. Везде одно и то же. Период накопления силы для получения права обладания самкой и есть время взросления. Человек взрослеет позднее животных. Это связано не только с его биологическим развитием, но и с социальным положением. Но что мы наблюдали совсем недавно в христианских сельских семьях? Фактически, из-за нехватки в хозяйстве женских рук, родители выдавали замуж детей. Подобная порочная традиция никуда не делась. Она сохранилась в форме женитьбы в 20-25 лет. Когда мужчина ещё не сформировался ни физически, ни психологически, ни социально. Он только начинает жить и сам не знает, чего хочет. Женилка-то у него отросла, но в голове пусто!