В этот момент в библиотеку вошла вторая красавица.

– Я вижу, вы тут мило воркуете и без меня! Сейчас я вам испорчу идиллию!

– Ты что такая напыженная? – засмеялась Светлана. – Неужели ревнуешь?

– Я ревную?! Просто дурачусь! Посвятите, какая у вас тема?

– О телепатической связи внутри общества хранителей традиции, – посмотрел я на вторую Свету.

– Я так и знала, все разговоры то о «них», то о нас. Ну и на чём остановились?

– На том, что переход во второе сословие связан не столько с телепатическими способностями, сколько с расширением и подъёмом сознания, – пододвинула сестре скамейку Светлена.

– На мой взгляд, переход в новое качество фактически связан с полным духовным перерождением. Кстати, всегда болезненным.

– Болезненным? – удивился я.

– Конечно, потому что перерождение связано с потерями. От чего-то привычного человек уходит, новое, обнаруженное в себе, иногда пугает. И не важно, на каких это полюсах, на нашем или на их. И там, и там принцип один и тот же, только вектора разные.

– Посмотри, – показала на стол Светлада. – На этом краю образовался «их» центр сохранения древнего знания. А вот на этом наш. Здесь минус, а здесь плюс. А вот тут проходит линия напряжения между обоими центрами, – положила девушка на середину стола свою изящную руку. – Эта линия имеет свойство смещаться в ту или иную сторону. Исторически всё, о чём я говорю, можно проследить: далеко не пойдём, начнём со II века н.э. Что мы наблюдаем в Европе, да и в мире в целом? Легионы Траяна разгромили Даков, взяли их столицу Сармисигетузу и вышли к границам нашей империи. В Карпатах римская армия была уничтожена. После этого граница на севере стабилизировалась. Будем считать, что она вот здесь, – снова показала девушка на середину стола. – На юге же Траян потеснил парфов, но был остановлен и отброшен к Междуречью. С IV века граница между полюсами начала передвигаться всё дальше на запад. Первый удар по Риму нанесли готы, за ними в союзе с сарматами гунны. Только когда готы приняли сторону Рима, граница опять стабилизировалась. Но она оказалась далеко на западе. Чтобы остановить свою гибель западный эзотерический центр, тот самый, которому мы дали значение «минус», создаёт на Балканах, в Малой, Передней Азии и Африке отдельное мощное государство – Византию. В него вкладываются все энергетические ресурсы, которыми обладал в ту эпоху Запад. Зачем была создана Византия? Кстати, в момент своего создания уже обречённая на гибель. Для того чтобы на какое-то время послужила форпостом от ударов с востока. Запад нуждался в своей карманной военной силе. Силе, которой бы управляли из Ватикана. Византия с V века, взвалив на себя основную тяжесть борьбы с Ватиканом, создала условия для возникновения на Западе священной, полностью подчинённой папе Римской империи…

– А почему ты считаешь, что алгоритм гибели Византии был заложен с момента её возникновения?

– Да это же просто, – улыбнулась Светлада. – Всё дело в расколе церкви. Её раскол начался намного раньше, чем принято считать историками. Восточно-римская империя была нужна Западу, прежде всего, как щит от ударов с востока. Ватикан не стремился сделать из Византии идеологического союзника. Идеологию он оставил себе. Чтобы убедиться в этом, достаточно отследить движение на восток его эмиссаров: католицизм приняли страны Скандинавии. В X веке католической стала Моравия, Польша. Не будь Светослава, католицизм усилиями Ольги приняла бы и Русь. Всё шло к этому. Всё, о чём я тебе говорю, должно быть тебе известно, или тебе нужны доказательства? – изучающее посмотрела мне в глаза Светлада.

– Всё это я знаю, не трудись. До сих пор у нас календарь латинский…

– Вот, вот, тогда пойдём дальше. Как ты уже понял, западный эзотерический центр, осознав, что в военном отношении он слабее, применил оружие иного рода – идеологическое. И граница взаимодействия между двумя эзотерическими центрами снова покатилась на восток. Информационное воздействие творило своё чёрное дело. Правда, в X веке всё резко изменилось в пользу восточного центра. Светослав на Волге сокрушил Хазарию, а на Западе подошёл к границам Византии. Но победить византийцев и обрушиться всей мощью ведической Руси на священную римскую империю западный эзотерический центр ему не позволил.

– А где был в это время восточный эзотерический центр? Неужели нельзя было поддержать своего князя? – возмутился я.

– Насколько я знаю, эзотерический центр, который мы окрестили знаком плюс, никогда не располагался в Европе. И на Урале его никогда не было.

– А причём здесь расстояние? Да будь он хоть на Луне, какая разница?!

– А разница вот какая, – раздался голос вошедшей в комнату Ярославы. – Дело в том, что основные его силы были отвлечены на восток. Нужно было любой ценой остановить экспансию Китая в Приморье и на территории Сибирской степи. В Манчжурии китайцев остановила во главе с гениальным Агудой Золотая империя племён журавля. Те, кого китайцы называли чжурдженями. А дорогу в степь для воинов Поднебесной закрыли своей бронированной конницей предки уйгуров. Для чего это делалось? Чтобы на территории империи киданей-ляо, в то время довольно сильной, но непрочной, возникло новое политическое образование. Такое, которое бы в будущем смогло сокрушить и Китай, и государство хорезмшахов и положить под копыта своих коней всю Европу. Как всегда, ставка восточным эзотерическим центром делалась не на ложь, а на правду и военную доблесть. Теперь ты удовлетворён? Светославу помочь не успели, понадеялись на местных жрецов. Последние же со своей задачей не справились.

– В результате чего восточный эзотерический центр, как я понимаю, работает сейчас в подполье?

– Да, работает на территории врага, – вздохнула Ярослава. – Хотя на короткое время его западная граница дошла до Адриатики. Я имею в виду европейский поход ордынского войска…

То, что я услышал от девушек и их матери, меня действительно потрясло. Интуитивно я предполагал нечто подобное. Но теорию, что в мире идёт непримиримая борьба между двумя сильными эзотерическими центрами, я услышал впервые. По-видимому, прочитав мои мысли, Ярослава после продолжительной паузы сказала:

– На Земле существует не два эзотерических центра, Юра, их больше. Дети тебе забыли сказать ещё про один. Беда в том, что он построен нелюдью, и благодаря ему действует его филиал – эзотерический центр, который мы справедливо считаем отрицательным. Как правило, третий центр проявляет себя в критическое для западной цивилизации время. Тогда, когда она готова отдать концы и пойти ко дну. Например, подобное произошло в 1242 году в момент, когда орда уничтожила все лучшие войска Польши, Венгрии, Германии и готова была двинуть свои тумены в Италию и Францию. Что тогда произошло?

– Кажется, умер в Каракоруме или Харахоре великий хан, – припомнил я.

– За ним последовал Ярослав, его друг Бату или Бата, а потом те же силы добрались и до князя Александра… Вот где был нанесён удар в самое сердце! Погибли люди, которые понимали, что на Земле происходит, и пытались с этой бедой бороться.

– Но почему мечом?! – возмутился я. – Неужели светлый эзотерический центр так и не научился информационной войне?

– Приёмами информационной борьбы он владеет в совершенстве, – погрустнела Ярослава. – Вся трагедия в том, что по своей природе люди больше склонны верить лжи, чем правде. Сила тёмного эзотерического центра в том, что он создал, используя сначала золото, потом банковские билеты целую сеть филиалов в виде тайных обществ. Светлый же центр всегда опирался на людей высокодуховных и преданных идее. Таких всегда мало. Вот почему мир повис над пропастью. А мы, как и другие представители орианской северной звёздной традиции, оказались катакомбной общностью. Официально нас нет, но влияние светлого эзотерического центра ощущается. И ощущается довольно сильно. Пока мы не можем подняться во весь рост и заявить, что пора возвращаться к нашим утерянным корням. Нас просто не поймут. Например, в несчастной России ждут – не дождутся, когда будет построен во всей своей рекламной красоте капитализм. И никому в голову не приходит, что всё уже свершилось, и теперь российское общество двинулось к своей гибели. Но будущий распад России и свою жалкую судьбу россияне пока не ощущают. Когда они это поймут, вот тогда, может быть, придёт и наше время.