– Так ты по-прежнему со мной?

Он улыбнулся.

– Само собой! Но не надо афишировать это раньше времени. Я в игре в любом случае. Ты мне нравишься.

– Прекрасно! – удовлетворенно сказал я. – Я попал в точку с историей о фальшивых деньгах. Киллиано даже подпрыгнул, словно в одно место ему всадили гвоздь. Нужно раздобыть несколько фальшивых купюр и постараться выяснить, где их производят. Не так просто спрятать концы в воду при таком размахе. Хочешь этим заняться?

– Попробую.

– Существует еще Броди. У меня из головы не идет его дочь. Мы пообещали девчушке отыскать ее отца. Может быть, тебе удастся разузнать о нем что-нибудь?

– Боюсь, он давно мертв, – сказал Дэвис.

– Я тоже так думаю. Если он знает что-нибудь определенное, то мерзавцы никогда не выпустят его из своих когтей.

– А чем займешься ты?

– Для начала переговорю с Тимом. Кстати, а где он?

– Поехал проведать маленькую Уондерли.

– Бог мой! – всплеснул руками Дэвис. – Как я раньше не догадался. Надо надежно спрятать эту малышку. Флаггерти многое отдаст, чтобы наложить на нее лапу.

– Он ее не получит, – с нажимом сказал я. – А теперь вперед, и постарайся что-нибудь разузнать.

Когда он ушел, я оделся и спустился вниз. Хэтти Дувал мыла пол на кухне. Глянув на меня через плечо, она прекратила работу.

– Прокачусь на катере, – сказал я. – Нужно повидать Тима. Может быть, ему что-то передать?

– Скажите, пусть побыстрее возвращается, – сказала она, покраснев, как школьница.

– Обязательно. – Я посмотрел в окно: катер Тима покачивался на небольшой волне, стоя на якоре. Пристань была пустынной. Но я не доверял кажущемуся спокойствию.

– Вас не затруднит проверить, свободен ли путь?

Она без слов вышла и вскоре вернулась.

– Все чисто!

Я поблагодарил ее и направился к катеру. Через несколько минут на максимальной скорости я устремился к острову. Я чувствовал настоятельную потребность увидеть мисс Уондерли. Я даже сам был поражен этим чувством. Пройдя три четверти расстояния, я увидел лодку Тима. Не прекращая грести, он делал мне знаки. Я развернулся и направился к нему. Лицо Тима блестело от пота и выражало крайнюю степень отчаяния. Мороз пробежал у меня по спине. Тим пытался что-то сказать, но ему не хватало воздуха. В отчаянии он воздел кулаки к небу. Я втащил его на борт, уже зная, что он хочет сказать. И он сказал это:

– Они увезли ее!

С полдюжины фанаток сидели на высоких табуретах перед стойкой дешевой закусочной, куда я вошел. Девчонки не обратили на меня ни малейшего внимания, слишком занятые взаимными признаниями в любви, которую они испытывали к Фрэнку Синатре. Я тоже не обратил на них внимания, так как был слишком обеспокоен.

Запершись в телефонной будке, я набрал номер Киллиано. Мне любезно сообщили, что в настоящий момент его нет дома, но его можно отыскать в муниципалитете, и дали номер.

Бросив еще одну монетку в пять центов, я позвонил в муниципалитет. Секретарь поинтересовалась, кто звонит.

– Ваш шеф проинформирует вас об этом, если сочтет нужным, – сказал я. – Соедините меня с ним, и побыстрее. Это весьма срочно.

Подождав некоторое время, я услышал масленый голос Киллиано.

– Это Кейн, – торопливо сказал я. – Немедленно верни девушку, или я устрою такое побоище, которое навеки войдет в историю города как одна из самых черных страниц. И я не шучу. Я сыт по горло тобой и твоей бандой. Время шуток прошло!

– Ты так думаешь? – проскрипел Киллиано. – Прекрасно! Мне это тоже надоело. Уондерли призналась в соучастии в убийстве Херрика и обвинила в этом тебя. Она подписала соответствующие документы. Что ты на это скажешь? Дело в шляпе, и, видит Бог, тебе придется несладко. Я отдал приказ, чтобы тебя задержали живым или мертвым…

– О'кей, Киллиано! Ты сам напросился на это. Я не успокоюсь, пока не поимею твою шкуру и не прибью ее к дверям твоего дома. И никто не сможет меня остановить!

Я повесил трубку и вернулся к Тиму Дувалу, ожидающему меня в потрепанном «Меркурии».

– Она в тюрьме, – сообщил я, влезая в машину и садясь рядом с ним, хлопнув дверцей. – Мерзавец сказал, что она во всем призналась.

Он обеспокоенно глянул на меня.

– И что мы будем делать? – спросил он, трогаясь с места.

– Для начала вернемся к тебе, – сказал я, прикуривая и стараясь унять дрожь в руках. – Нужно подумать, как ее вытащить оттуда. Это достаточно трудно, но меня ничто не остановит до тех пор, пока девушка не будет на свободе.

– Тебе это никогда не удастся, – с сомнением произнес Тим. – Именно этого они и ждут и, уж будь спокоен, приготовили достойную встречу.

– Не думаешь же ты, что я оставлю девчонку в их грязных лапах? – сердито буркнул я. – Мы вытащим ее оттуда.

Он кивнул.

– Все понятно. Но я пока не вижу, как это сделать.

Я щелкнул пальцами.

– У тебя есть на примете хороший адвокат?

– Джед должен знать.

– Необходимо, чтобы кто-то представлял ее интересы. Они не смогут помешать адвокату войти к ней в тюрьму. Я позвоню Джеду, как только он вернется. Жми на всю катушку!

Едва мы приехали, я тут же соединился с Дэвисом. Тим и Хэтти с надеждой смотрели на меня.

– Они схватили малышку, – без обиняков сообщил я Дэвису, едва тот поднял трубку. – Один мерзавец, который помогал тащить провизию на борт катера, донес на нее. Была обещана награда, и эта жадная сволочь не устояла. Они заставили ее подписать фальшивые показания. Мне необходим адвокат. Ты можешь это устроить для нее?

– Без проблем! Копинджер с удовольствием займется ее делом. Он ненавидит Киллиано. Я сейчас же еду к нему. А где малышка?

– В городской тюрьме. И послушай, я заплачу любые деньги. Скажи своему приятелю, чтобы он немедленно отправлялся туда. Когда все будет улажено, приезжай сюда. Есть разговор.

– Понятно, – коротко ответил Дэвис.

Положив трубку, я встал. Тим выжидательно смотрел на меня.

– Все в порядке?

Я утвердительно кивнул.

– Он появится здесь, как только устроит дело с адвокатом, – сказал я, подходя к окну.

Я не понимал, что со мной творится. Никогда ничего подобного я не ощущал. Меня бил озноб, мускулы конвульсивно сокращались, как у лошади, безуспешно пытающейся отогнать мух. Горло пересохло, а сердце было готово выскочить из груди. Мне хотелось бежать в тюрьму и стрелять, стрелять. И наплевать, что будет со мной, лишь бы удалось пристрелить нескольких подонков, мучающих ее там, в тюрьме.

– Налей мне выпить, – сказал я, не оборачиваясь.

Тим налил виски. Я повернулся к нему.

– Если мне не удастся вытащить ее оттуда, я подвергну город огню и разорению! Киллиано или я: двоим нам не жить на этом свете!

– Садись! – спокойно сказал Тим.

– Как ты не можешь понять! Надо было ее арестовать, чтобы до меня дошло, насколько дорога мне эта девушка! Теперь я перехожу в атаку, и плохо будет, если кто-то встанет у меня на пути.

– Успокойся! – Тим толкнул меня на стул. – Я понимаю, какое это для тебя несчастье, но ты во многом упростишь работу этим мерзавцам, если потеряешь голову. Только призвав на помощь спокойствие и ум, можно добиться результата! А если ты бросишься в драку очертя голову, то просто сыграешь на руку Киллиано.

Я глубоко вздохнул и попытался улыбнуться.

– Ты прав, Тим, – сказал я. – В настоящий момент я в бешенстве, и, как ты правильно заметил, ни к чему хорошему это не приведет. Нужно как можно скорее вытащить ее оттуда. Что ж, придется пораскинуть мозгами. Для начала поедем посмотрим, как выглядит тюрьма.

– Подожди Джеда, – посоветовал Тим. – Он хорошо знает это мрачное место. Ни к чему лишний раз рисковать.

– Хорошо. Подождем Дэвиса.

Мы прождали его два часа, самые длинные два часа в моей жизни. Я не хотел бы заново пережить их.

Дэвис появился около трех часов дня, когда солнце палило вовсю. Он обливался потом, но был полон оптимизма.