Коп похлопал руками по моему телу. Потребуй он расстегнуть мантию, я бы пропал, так как форма охранника неминуемо вызвала бы его законные подозрения. Но он не догадался это сделать.

– О'кей, все в порядке, – сказал он.

Я вновь забрался в катафалк и закрыл дверцу. Моя левая рука тут же завладела оружием. Я сунул револьвер в карман, чтобы он был у меня под рукой.

Ворота отворились, и мы въехали во двор. И тут я увидел собак. Свирепые псы рвались с цепей, оскалив клыки. Их злобное рычание напоминало волчье.

Наконец мы остановились перед последними воротами. Пять или шесть охранников, вооруженных карабинами, находились по другую сторону. Один из них открыл нам ворота.

– О'кей, Максисон, – сказал он. – Врач уже на месте, так что поторопись.

Я проехал мимо, не обращая на них внимания.

Мы прибыли на место.

В просторном зале вскрытия, облицованном белым кафелем, было чисто и прохладно. В воздухе носился сильный запах дезинфекции. Тело женщины, частично прикрытое простыней, лежало на мраморном столе. Ее наголо обритая голова покоилась на маленьком деревянном возвышении. Это было мертвое тело, очень похожее на восковой манекен в музее ужасов.

Доктор, маленький, толстенький, светловолосый человек, мыл руки. Пар от горячей воды заставил запотеть стекла его очков.

– Я закончил, – сказал он, повернувшись в нашу сторону. – Несчастная покончила с собой, проглотив осколки стекла. Хотелось бы знать, где она могла их найти.

Где-то в тюрьме раздался пронзительный, дикий и безрадостный вопль женщины. Можно было подумать, что ее пытали, щекоча пятки. Я сжал зубы. Смех этот был сравним разве что со скрежетом напильника по стеклу. Доктор нахмурился.

– Я подам рапорт, – гневно сказал он. – Ее нельзя держать здесь.

Максисон и я промолчали. Внешне бесстрастно мы смотрели то на доктора, то на мертвую женщину. У меня по спине пополз холодок.

– Давно пора уволить отсюда Эдну Роббинс, – продолжал доктор. – Я не утверждаю, что именно она довела эту несчастную до сумасшествия, но от этой садистки можно ждать чего угодно. – Он обращался ко мне.

– Эдна Роббинс, кто она? – поинтересовался я.

– Шеф охранниц, – ответил он, бросая полотенце в таз. – Впервые здесь? – Он покачал головой. – Это мерзкая женщина. Я не могу тратить время на болтовню… Я немедленно подпишу свидетельство о смерти. Можете забрать его у меня, когда все закончите.

Максисон кивнул.

Доктор двинулся к двери, когда та отворилась и на пороге появилась небольшого роста коренастая женщина с квадратными плечами. Ее светлые волосы отливали медью. Они были собраны в пучок и подвязаны синей лентой. Форма охранницы сидела на ней как влитая.

– Ты закончил? – спросила она доктора голосом, в котором звучали нотки, заставившие вспомнить о скрипе железных петель.

Он что-то проворчал и вышел, не взглянув на нее.

Женщина посмотрела ему вслед, затем сделала знак Максисону.

– Как можно быстрее заберите тело, – распорядилась она. – Я прикажу Митчелу, чтобы он все здесь прибрал.

– Все будет в порядке, мисс Роббинс, – сказал Максисон, бросая на нее испуганный взгляд.

С моей помощью он установил гроб на подставку. Охранница подошла к трупу и долго всматривалась в лицо женщины. Выражение ее лица вызвало у меня гусиную кожу.

Практически безгубый рот, маленький нос и голубые глазки. Брови стрелками сходились на переносице, придавая мисс Роббинс дьявольский вид. Приподняв простыню, она с интересом изучала широкие полосы разрезов. Я, как загипнотизированный, не мог отвести от нее глаз. Неожиданно повернув голову, охранница уставилась на меня пронзительным взглядом. У меня появилось ощущение, что она видит меня насквозь.

– Новенький, не так ли? – пролаяла Эдна Роббинс.

Я утвердительно кивнул, наклонившись к чемодану Максисона. Вытащив сумку с инструментами, я передал ее ему.

– А что у вас со ртом? – вдруг спросила она. – Похоже на опухоль.

Я машинально ощупал языком каучуковые подушечки. Состояние у меня было хуже некуда.

– Пчела укусила, – я с трудом заставил себя говорить. – Не думал, что это так заметно.

Некоторое время она сверлила меня холодным, изучающим взглядом, затем нехотя пошла к двери.

– Поторопитесь, – бросила она Максисону, прежде чем выйти.

Я наблюдал, как она уходила. У нее были узкие бедра и довольно приличные ноги. Когда за ней закрылась дверь, я выпрямился и вытер лоб.

– Вот ведьма! – выругался я. – Ее глаза словно видят человека насквозь.

Максисону тоже было жарко.

– Она очень опасный человек, – прошептал он.

– А то я не вижу! – Я направился к двери. Открыв ее, выглянул в коридор. Он был пуст. – Что ж, приступим! – сказал я, закрывая дверь.

Сбросив мантию, я прикрыл ее полотенцем, снял очки и вынул каучуковые подушечки из-за щек.

– Занимайтесь своим делом, – посоветовал я Максисону. – Отвинтите второе дно и спрячьте под гроб. Подольше возитесь с трупом, но, когда я вернусь, будьте готовы все оперативно закончить.

Он судорожно кивнул.

– И будьте благоразумны! – еще раз предупредил я. – Никаких шуток!

Сумасшедшая вновь начала смеяться отрывистым лающим смехом. Мороз опять пробежал у меня по коже.

Открыв дверь, я выглянул в коридор. Митчел уже поджидал меня.

– Ну как? – спросил я.

– Пока все в порядке, – ответил он, но по глазам его было видно, насколько он испуган. – Будьте предельно осторожны.

– Это и в моих интересах, – сказал я.

– Лестница в конце коридора. Утренний обход закончен. До следующего еще полчаса времени. Опасайтесь Роббинс.

– Я уже имел честь познакомиться с ней. Знаешь, что тебе надлежит делать?

– Да, но, надеюсь, в этом не возникнет необходимости.

– Я тоже на это надеюсь, – заверил я его и двинулся к лестнице.

Из комнаты охраны доносились невнятные голоса. Широкие ступени вели на верхние этажи. Я миновал стальную решетку, которая перегораживала галерею с выходившими туда дверями камер. На одном из лестничных пролетов я прошел мимо заключенного, который, стоя на коленях, мыл пол. Он поднялся и дал мне пройти. Я чувствовал на спине его любопытный взгляд. Вероятно, он спрашивал себя, кто я такой. Я не остановился, пока не достиг верхнего этажа. Всего лишь несколько минут отделяют меня от мисс Уондерли. Эта мысль вызвала у меня одновременно и панику и радость.

В конце лестницы я вновь наткнулся на стальную решетку, но меня это не обескуражило: Митчел снабдил меня универсальной отмычкой. В тот момент, когда я вышел на лестничную площадку и подошел к решетке, сумасшедшая издала душераздирающий вопль. Он прозвучал так близко от меня, что я оледенел от ужаса. Был момент, когда я хотел кубарем скатиться вниз по ступенькам, но, овладев собой, уже собрался вынуть отмычку. И в этот момент я почувствовал, что за мной наблюдают. Я повернулся: Эдна Роббинс стояла на пороге открытой двери. Ее маленькое личико было лишено какого-либо выражения. Мое сердце, сделав резкий скачок, замерло. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Она была подозрительной, но не обеспокоенной. Моя форма охранника сбила ее с толку. Я понимал, что медлить нельзя, и направился в ее сторону.

– Здесь что-то не в порядке, – сказал я, подойдя вплотную.

Ее лицо было непроницаемо.

– Что дает повод так думать?

– Я услышал крики, когда был этажом ниже. Это заставило меня подняться.

– Да уж, в бдительности тебе не откажешь, – насмешливо сказала она. – Но тебе здесь нечего делать! Уходи!

– О'кей! – я пожал плечами. – Не надо сердиться. – Я восхищенно глянул на нее. – Мне бы не хотелось, чтобы с такой красивой девушкой, как вы, случилась неприятность.

– Неужели? Ну-ка, ну-ка, подойди поближе.

Отступать было поздно, и я прошел за ней в маленький кабинет, такой же пустой и холодный, как и его хозяйка, Эдна Роббинс. Она присела на письменный стол и скрестила руки на груди.