Они остановились, едва забрезжил рассвет. Рико отыскал овражек и отвел туда лошадей — по одной, аккуратно огибая кусты, а потом замел следы, присыпав их старой листвой.

Мануэль с девчонками расположился в уютной ложбинке между двумя поваленными дубами. Все просто с ног валились от усталости, но Кардосо настоял на том, чтобы еще раз обойти вокруг и уничтожить все следы, которые стали хорошо видны в косых лучах восходящего солнца. Только после всех мер безопасности майор наконец закутался в пончо и повалился под куст, чтобы поспать ровно два часа. Он должен был сменить Илью, который вызвался первым заступить в караул.

Кирилл проснулся, когда полуденное солнце пробилось сквозь листву и принялось щекотать лицо. Увидев сидящего рядом Илью, он спросил:

— Ты что, так и не спал?

— Да повалялся, а заснуть не смог, — ответил Остерман, водя бруском по лезвию ножа. — Побродил вокруг, изучил местность. Тут такой лес, просто дебри дремучие. И вокруг одни горы. Как будем выбираться, ума не приложу.

— Да выберемся как-нибудь, — бодро сказал Кирилл.

— Я на дерево залез, чтоб осмотреться. И увидел дымок. Вон там, на том склоне. Здесь кто-то есть.

— Ну и что? И не в таких местах люди живут.

— Думаешь, нас не могли обогнать за ночь?

Кирилл плеснул из фляжки на платок, протер им лицо и глаза. Вот и все умывание.

— Это был дым костра?

— Огня не было видно. Только дымок над лесом.

— Пойдем посмотрим?

Кирилл встал, потянулся. Он был рад любому поводу, чтобы не сидеть на месте. Ночью его охватывала тоска от одной мысли, что целый день придется неподвижно сидеть в лесу, вздрагивая от каждого упавшего листка.

Илья предупредил Кардосо, что отлучится, и Друзья стали пробираться через лес, время от времени оставляя зарубки на деревьях, чтобы не заплутать на обратном пути.

Минут через десять Остерман остановился:

— Я уже не понимаю, куда мы идем.

— Спокойно, Илюха. — Кирилл показал на солнце, пробивавшееся сквозь листву. — Вот мой компас. Бьет в уголок глаза.

— Ну да, компас. А ночью? Как мы будем тут пробираться в темноте?

«Об этом надо было думать раньше», — хотел сказать Кирилл. Но промолчал.

— Не ожидал, что в Аризоне попаду в такие дебри, — жаловался Илья, продираясь через густой папоротник. — Думал, тут сплошные пески. А здесь джунгли. Где не ступала нога человека.

— Очень даже ступала.

Кирилл поднял с земли ржавую банку и насадил ее на сук — отличный ориентир.

— Стой! — Он схватил Илью за руку и прижал палец к губам. — Тихо…

«Как эта банка могла оказаться здесь? — подумал он. — Не с неба же она свалилась, Значит, совсем рядом — тропа. Кто-то шел по ней, на ходу закусывая, а потом выбросил банку в кусты. Стало быть, до тропы — несколько шагов…»

Он прошел еще немного, раздвинул гибкие резные листья — и увидел прямо перед собой лесную дорогу.

— Ничего себе, нашли укрытие, — прошептал он. — В двух шагах от дороги. Чихнешь — услышат.

— Вот и хорошо. Ночью пойдем по ней.

— И куда придем? Прямо в лапы рейнджеров.

Скрываясь за кустами и порой останавливаясь, чтобы прислушаться, они пошли вдоль дороги, которая сворачивала к противоположному склону — как раз туда, где Илья заметил дымок.

Скоро на пути стали попадаться признаки близкого жилья. На лугу паслись серые крупные козы. Чуть выше, за полосой кустарника, показались аккуратные рядки огорода. А еще дальше прямо к лесу подступало кукурузное поле, за которым виднелась покатая крыша хижины. Над ней торчала жестяная труба.

— Вот и дым, — сказал Кирилл, хотя никакого дыма над трубой не было.

Они долго лежали в кустах, наблюдая за одинокой фермой, затерянной в котловине. Извилистая тропинка, поднимавшаяся к дому от дороги, была почти незаметна. По ней явно ходили не слишком часто.

Но владелец фермы, хотя и жил отшельником, отнюдь не был аскетом и хозяйство имел вполне зажиточное. Кроме коз у него имелась и корова — черная, длиннорогая, она лежала в тени под деревом. Стайка нарядных цесарок копошилась в пыли перед распахнутой дверью. На кукурузном поле высились густые ряды разной высоты. Поближе к дому кукуруза была высокой и уже с початками, но чем дальше в поле, тем ниже и моложе были ее ряды.

— Поле какое-то странное, — сказал Кирилл.

— Наверно, тут живет совсем уж дряхлый старикан, — заявил Илья. — У него не хватает сил, чтобы засеять его разом.

— Думаешь, он тут один?

— Да в такой хибаре и одному тесно.

Ветер донес до них запах кофе, и Остерман звучно сглотнул.

— Жрать охота, Кира. Как думаешь, Рико наловит чего-нибудь в силки?

— Обещал, значит, наловит.

— Ага. Лягушек и крыс.

— Ну, для своей Луиситы он расстарается. Думаю, на ужин у нас будет зайчатина. Где поле, там и зайцы.

— А где зайцы, там и волки, — добавил Илья. — Видишь?

— Вижу.

Над макушками кукурузы плыли, покачиваясь, четыре шляпы. Всадники остановились на дороге, и шляпы скрылись. Но скоро их обладатели показались на тропинке. Двое.

— Другие остались с лошадьми, — прошептал Илья. — Можем их взять без лишнего шума. А потом встретим этих, когда пойдут обратно.

— Уймись.

— Это рейнджеры, точно. Спросят у старика, не видел ли он посторонних.

— С чего ты взял, что там старик? И потом, он ничего не видел.

— Видел, не видел — какая разница? Их надо брать.

— Почему?

— Потому что это нетрудно. Одного возьмем живым, все у него разузнаем. И жратва у них есть. Ну, Кира?

— Нет, — твердо сказал Кирилл.

Илья скрипнул зубами и обиженно замолчал. Впрочем, ненадолго.

— Ух ты, а я этого знаю! — Он даже приподнялся немного. — Точно. Парень в мексиканской куртке. Я с ним сидел в участке.

— Вот видишь, — сказал Кирилл. — Значит, это не рейнджеры. А ты — «брать, брать»…

Он уже хорошо видел двоих, что приближались к хижине. Тот, что постарше, был в дорогой замшевой куртке и шляпе такого же цвета — кофе с молоком. Когда он поправлял шляпу, на пальце сверкнул массивный перстень.

Второй, похожий на креола, был увешан оружием. Два кольта красовались на поясе, рукояткой к рукоятке, через плечо тянулась патронная лента, а в руках был винчестер. Шел он мягко и бесшумно, немного сутулясь, поводя головой из стороны в сторону, словно ожидая нападения в любую секунду.

«Этот опасен, — решил Кирилл. — Видно, он охраняет босса. Ну, и что у них за дела в таком убогом месте?»

Цесарки засуетились и подняли крик, предупреждая хозяина о прибытии гостей. Однако хозяин не спешил показаться в проеме двери. Пришедшие остановились у входа, и «телохранитель» присел на перевернутое ведро. А «босс», пригнувшись, вошел в хижину.

— Вот ты говоришь, зайчатина, — снова зашептал Илья. — Сколько там мяса, в зайце? Мануэль все отдаст девчонкам, а нам останутся одни косточки. И вообще, ты заметил? Рико даже не подходит к Луисите.

— А ты как думал? — Кирилл обрадовался тому, что Илья сменил тему. — Он ей никто, соседский паренек. Это нам он сказал, что она его невеста. А девушка, может, и сама не знает, что он собирается с ней обручиться. У них с этим строго. Вот приедут домой, тогда…

— Хорошо, если так. А я подумал, что уже всё. Что она вроде как опозорена, и теперь он ее не возьмет. Ты бы взял в жены девчонку из публичного дома?

— Многие берут.

— Ну, а ты?

— Тихо! — шепнул Кирилл, вжимаясь в землю, потому что услышал шаги. Кто-то пробирался через кукурузное поле, раскачивая высокие стебли. — Замри…

Видимо, это был один из тех, кто остался с лошадьми. Он дошел почти до самого края, где кукуруза была самой низкой, и принялся ломать сочные стебли. Набрав изрядную охапку, вернулся обратно к дороге. За спиной у него болталась винтовка.

— Видел? — прошептал Илья. — «Маузер» у него. Как у тех, в лесу… Эх, Кира, вечно ты… Такой момент упустили!

— Неизвестно, кто что упустил. Это они нас ищут, а не мы их.