— А генераторами являются эти шесть кубиков, стоящих вокруг этой конструкции, — я уже констатировал факт, а не спрашивал. Идем вдоль стены — я в одну сторону, ты в другую и ищем что — то напоминающее рубильник или систему отключения. Если увидишь обозначения, похожие на обозначения твоего мира, то зови — с большой долей вероятности они относятся к интересующему нас объекту.

Сам же я решил искать хоть что — то из языка драурров. Мы пошли в разные стороны: девушки в одну, мы с котом в другую. На панелях встречались многие знаки, но ничего из этого не зацепило меня, не толкало изнутри.

— Иггр, — спустя десять минут услышал я голос жены, — иди сюда, я нашла символы, похожие на наши.

Я поспешил к ней. Совсем небольшая квадратная панель со стороной полметра, на которой находились кнопки, нечто вроде индикаторов, обозначения. Вот на левый ряд символов и показывала Лилиан, утверждая, что они очень близки к их символам, обозначающих стадии эксперимента. Я внимательно рассмотрел их, затем перевел взгляд на другие обозначения драурров, но они остались для меня полностью непонятными, чему я очень удивился. Вернулся на несколько шагов назад к предыдущей панели и всмотрелся в эту панель — символы в подавляющем большинстве понимал. Идя обратно, задумался об этой странности, пока не пришел к выводу, что, вероятнее всего, эти обозначающие символы придуманы именно под этот эксперимент. Сама панель управления не подавала признаков работы, но, скорее всего, какой — то мизер энергии на нее подавался, ведь включать как — то ее надо. Не придя ни к какому заключению, просто провел рукой по небольшой панельке, которая очень напоминала сенсорную, и почти не удивился, когда вся панель управления ожила. Вслед за ней ожил большой экран, находящийся над ней, а через полминуты на нем появился текст на драуррите:

«Потомок. Если ты читаешь эти строки, то твоя жажда познания очень велика. А может быть, большая опасность заставила тебя искать ответы на свои вопросы. От твоих дальнейших действий зависит получишь ты искомое или нет».

Очень интересное послание, и главное, что его автор прекрасно известен. Я оглянулся посмотреть на стазис — конструкцию. Понятно то, что вывести этого древнего человека должен именно я. Напряг все свои чувства и отрешился от всего, даже закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало. И повел рукой над панелью. Полная пустота, безразличие, ничего. Вдруг опять все тот же толчок внутри меня, и я, не открывая глаз, нажимаю то, что находится под рукой. Продолжаю дальнейшие аналогичные действия. Еще пять раз я проделывал эти действия, прежде чем сзади меня раздался легкий перезвон, а рядом легкий вскрик изумления. Резко развернулся.

Конструкция безумно — гениального ученого исчезла, а на пол медленно опускалась фигура человека. «Антигравитация», — мелькнула мысль, — «наверняка моего плана, а не Содружества». Получил уверенность в этом. Отметил про себя, что интуиция и предчувствия после вчерашней адаптации усилились, точнее, восстановились до земного уровня. Мне даже захотелось провести еще десяток подобных испытаний, чтобы полностью восстановить свои способности. Человек, между тем, опустился на пол и открыл глаза. Миг он находился обнаженным, затем снизу нечто темно — синего цвета обволокло его до головы, превратившись в комбинезон. Увидев нашу группу, подошел и осмотрел, не забыв бросить взгляд и на Баюна.

— Так вот так выглядят наши потомки, — произнес он на древнем языке, обращаясь ко мне, а мои спутницы изумленно посмотрели на меня.

— …, — обратился он к Лилиан, на что девушка чуть вздрогнула, но ответила что — то на том же незнакомом языке.

— Я сказал, — обратился он уже к нам, — что приветствую хранительницу дружественной к нам расе на их языке.

Затем он замолчал, войдя в транс и, скорее всего, общался с местным искином. Минуты через четыре он удивленно спросил:

— В самом деле после войны с хтоираимами прошло более двадцати тысяч лет? — прочитав по нашим лицам, что это правда, добавил. — Тогда у нас мало времени. Что привело вас сюда и как узнали координаты? И давайте присядем и спокойно поговорим.

После этих слов рядом с нами «выросли» из пола пять кресел, на которых мы устроились с комфортом, очень уж удобные они оказались. После этого он дал понять, что внимательно нас слушает.

С этим человеком темнить и хитрить не имело ни малейшего смысла, поэтому я начал рассказывать свои похождения, ничего не скрывая. Некоторые моменты вызывали у него интерес, в других задавал уточняющие вопросы, очень долго расспрашивал нас и, особенно меня, о сражении, в результате которого я потерял свои способности. Такому же тщательному допросу подвергся анализ моего состояния, когда меня накрывало различными эмоциями, и было очень тяжело это переносить. Обрадовался, что система ройной звезды осталась нетронутой, а при упоминании медузы даже не смог скрыть своей радости.

— Так что я никак не могу быть потомком, — подвел итог я своему рассказу.

Удивительно, но все мои похождения вылились всего в полчаса.

— Могу тебе сказать, что новейшие симбионты класса «Воин» и «Дипломат» могли прижиться и начать развитие только у того, в ком течет не только кровь драурров, но и эфирные тела также аналогичные им. В твоем случае я вообще не понимаю, как такое могло произойти, ведь эти два симбионта несовместимы, а твои перепады настроения и есть результат этого. Я согласен, что эта, как ты называешь ее, белка, что — то подправила у тебя, но вот как ты смог дожить до этого момента, я не знаю. Могу только предположить, что дух воина в тебе настолько силен, что сдерживал развитие симбионтов, да еще вон эта твоя Селена наверняка помогла. Это ведь разработка на основе наших старых исследований?

— Все верно, — ответила сполотка, — в свое время мы обнаружили записи и на их основе воссоздали симбионт. Сам комплекс состоял из симбионтов, непосредственно вживляемых в тело, и коммуникатора, исполняющего роль и вычислителя, и связиста, и многое другое.

— А почему ты сказал, что у нас мало времени? — спросил я.

— После моего выхода из стазис — поля оставалось всего два часа, — он чуть улыбнулся, — сейчас уже меньше.

— Как же так? — изумлению Линонэль не было предела. — Ведь по нашим данным вы жили тысячелетия!

— Я смотрю, что вы еще не изучили досконально свои тела, способности и возможности. Все дело в том, что разумный живет в этом мире до тех пор, пока живы его эфирные тела. Срок жизни моих всего пятнадцать тысяч лет, поэтому как только они полностью соединятся с Вселенной, я тут же превращусь в прах. Разумный в совершенстве владеющий всеми своими телами, в том числе и биологическим, будет жить столько, сколько существуют его энергетические составляющие. Потом же он либо умрет, либо должен перейти на следующую ступень развития. У меня не хватит времени, чтобы шагнут туда, — добавил он, видя, что все мы хоти задать один и тот же вопрос.

— А как же я? — спросила Лилиан. — Я ведь тоже пролежала эти тысячелетия.

— Ты, наверняка, находилась в криогенной стазис — капсуле, — ответил ученый, — а ваши ученые совместно с хранительницами сумели добиться того, что эфирные тела также прекращают взаимодействие с Вселенной. Правда, только для тех, в ком течет кровь хранительниц. Хотя все знания и технологии вы нам предоставили, но применить их к себе мы так и не смогли. Если бы меня вывели из стазиса через десять — двенадцать тысячелетий, то я бы еще смог долго прожить, конечно, не все оставшееся время, а где — то шестьдесят процентов от него.

В это время с моих колен раздалось недовольное «мрявк», на что драурр улыбнулся и перевел взгляд на кота.

— Как я мог забыть о тебе? Нет, не забыл, — он повернулся ко мне. — Это напарник воина — метаморфа, в задачу которого входит защита от ментальных атак всех планов. Судя по тому, что он привязался к тебе, то именно тебя он и выбрал в качестве своего напарника. А сохраниться они могли только в системе тройной звезды.

— Так вот в чем дело! — вскрикнул я. — А я — то гадал, почему в рубке воздействие ургингов значительно меньше, подозревал его, и оказалось, что это правда. Да, эти ургинги вам известны?