На следующее утро она позвала Мокара.

— У меня есть одно дело. Мне хотелось бы, чтобы вы поехали со мной. Экипаж ждет нас.

Когда они сели в карету, императрица приказала:

— К Маргарите Беланже!

Мокар растерялся:

— Как! Ваше Высочество! Мы едем к этой девице?

— Да. Мне нужно сказать ей пару слов.

Через четверть часа двухместная карета остановилась перед домом Маргариты. Евгения вышла из экипажа и позвонила. Ей открыла горничная.

— Могу ли я видеть мадемуазель Беланже? Это очень срочно. Я — императрица.

Напуганная горничная впустила Евгению. В гостиной Маргарита лежала на диване. Она вскочила, но Евгения не стала дожидаться, пока та сделает реверанс.

— Мадемуазель, вы убьете императора, — сказала она.

Марго, плача, упала на колени:

— Ваше Высочество! Ваше Высочество!

— Если у вас есть хоть капля уважения ко мне и если вы хоть немного дорожите императором, — снова заговорила Евгения, — вам следует отказаться от встреч с ним или же сделать так, чтобы он сам отказался от вас. Завтра же вы должны уехать отсюда.

Марго пообещала ей, что уедет. Тогда императрица обернулась к Мокару:

— Месье Мокар, через ваше посредничество мадемуазель будет получать ежемесячно компенсацию, на которую она имеет право.

Затем она вышла из дома и села в.карету. Разговор занял всего несколько минут.

Вернувшись во дворец, Мокар побежал к императору и доложил ему о поступке императрицы. Наполеон III, расстроенный, поднялся в комнату Евгении. Вскоре слуги, к большому своему удовольствию, стали свидетелями грандиозного скандала, и едва ли не каждый из них стал подумывать о том, не написать ли мемуары…

В конце концов императрица воскликнула:

— Хорошо! Если она не уедет, уеду я!

Через несколько дней она инкогнито отправилась в Нассау, в Швабах, под тем предлогом, что ей необходимо подлечиться.

Император, страдая от того, что вся Европа, хихикая, комментирует его семейную жизнь, засыпал Евгению умоляющими телеграммами.

Через шесть недель она согласилась вернуться в Париж, но лишь с одним условием: император не должен рассчитывать на возобновление супружеских отношений.

Наполеон III, поверженный, принял это условие.

Императрица вернулась в Тюильри, твердо решив не тратить больше сил на интимные отношения с императором, и всю свою энергию отдать политике.

За это Франция дорого заплатила…

В начале ноября Маргарите Беланже была передана просьба императрицы на некоторое время покинуть Париж. Она приняла это распоряжение покорно и попросила лишь о возможности в последний раз увидеть императора. Он приехал в Монтрету, где у Марго был дом, вскоре после полудня. Сев, он грустным тоном заговорил о своем государственном долге. Марго жестом прервала его. Она сняла платье и, растянувшись на диване, сказала:

— Вот, мой дорогой сеньор, то, что вы должны отныне забыть…

Император, теребя ус, несколько минут гладил взглядом тело, которое было ему так хорошо известно, а потом, забыв о наставлениях доктора Конно, своего домашнего врача, одарил Марго прощальными ласками.

На следующий день Марго должна была уехать к отцу на ферму в Вильбернье, под Сомюром.

В течение трех месяцев Наполеон III, тайно возобновивший встречи с Валентиной Госман, жил спокойно. Императрица по-прежнему не улыбалась, но и не устраивала сцен. И это уже был большой успех, который тут же уловили восприимчивые к ситуации слуги.

Но, увы, затишье было недолгим.

Даже самые защищенные от слухов императрицы пригревают около себя какую-нибудь даму, достаточно глупую или достаточно злорадную, чтобы сообщать им то, что они не должны знать. Итак, в феврале Евгения узнала, что год назад Маргарита Беланже родила сына. Императрица тут же побежала к императору.

— Только что мне стало известно, что у вас есть сын от этой девки, — выкрикнула она. — Скоро Франция будет набита вашими незаконнорожденными детьми!

— Эжени, — умоляющим голосом заговорил император.

— Не перебивайте меня! Я не хочу, чтобы Европа подозревала меня в том, что я соучастница ваших адюльтеров!. Я уезжаю в Биариц, где и буду отныне жить.

Тогда Наполеон III дрожащим голосом произнес:

— Маргарита Беланже действительно родила сына, но это не мой ребенок!

— Я вам не верю. Мне нужны доказательства.

И Евгения вышла, хлопнув дверью.

Император, совершенно потеряв голову, тотчас же послал за месье Девьеном, первым председателем апелляционного суда. «В соответствии с кодексом об императорской семье именно этот магистрат должен был в случае иска о разводе выступить в качестве примиряющей стороны».

— Месье Девьен, я хочу доверить вам чрезвычайно важное поручение. Ближайшим поездом вы отправитесь в Сомюр. Там вы наймете экипаж и поедете в Вильбернье, где сейчас находится Маргарита Беланже. Вам укажут ферму ее родителей. Вы попросите ее написать письмо…

Наполеон III вдруг смутился. Он закурил и продолжил:

— …Письмо, в котором она должна признаться в том, что она меня обманула… что ребенок, которого она родила, не от меня… имени отца мальчика можно не называть… и что она чувствует себя виноватой передо мной…

Месье Девьен поклонился.

— Я все сделаю. Сир…

Император не отпускал его.

— Это еще не все! Пусть она напишет мне прощальное письмо, в котором попросит прощения и поблагодарит меня за все то, что я для нее сделал… Это письмо должны, естественно, продиктовать ей вы, месье Девьен… Идите и помните, что от того, как вы справитесь с этим поручением, зависит мое спокойствие.

Месье Девьен подумал, что в то время как император Максимилиан в Мексике действует во вред Франции, заботы Наполеона III выглядят несколько странно. Но он ничего не сказал и обещал выполнить возложенную на него миссию.

На следующий день он уже был в Сомюре и отыскал Марго в Вильбернье. Он застал ее «в капоре, за супом из капусты и за кувшинчиком сидра».

Она увела месье Девьена в свою комнату. Между ними состоялся долгий разговор. Месье Девьен, восседая на колченогом стуле, пылко доказывал ей, что письма, о которых просит император, послужат знаком ее нежной любви к Наполеону III. Марго была покладиста. Она согласилась написать под диктовку признание в том, чего она не совершала…

Месье Девьен сообщил ей, что в обмен на эту любезность Ее Высочество дарит ей землю в Муши.

Марго проводила месье Девьена до экипажа со множеством реверансов и пригласила его навестить ее в Сомюре вечером. И так как никого поблизости не было, она прибавила шепотом:

— Знаешь, ты ведь мог бы заплатить за мой ужин!

Но щепетильный месье Девьен приехал не для того, чтобы развлекаться с экс-фавориткой императора. Он спешил выполнить возложенное на него поручение и вернуться в Париж.

На следующий день император показал письма императрице, а затем спрятал их в шкатулку, откуда они были извлечены лишь в сентябре 1870 года после падения империи.

Вот первое, адресованное месье Девьену:

«Месье,

Вы потребовали от меня отчета о моих отношениях императором, и я намерена сказать вам правду, чего бы это мне ни стоило. Тяжело признаваться в том, что я его обманула, несмотря на то, что всем обязана ему, раскаяние толкает меня на то, чтобы открыть вам всю правду: ребенок родился не семимесячным, а, как это и полагается, в девять месяцев. Передайте императору, что я прошу у него прощения.

Я полагаюсь, месье, на ваше обещание сохранить это письмо.

С глубоким уважением. Маргарита Беланже».

Второе послание было адресовано самому императору:

«Дорогой Сеньор,

Я не писала вам после моего отъезда, так как боялась ослушаться вас. Но теперь, после визита месье Девьена, я поняла, что должна это сделать. Умоляю вас, не презирайте меня, потому что я не смогу жить, зная, что вы испытываете ко мне подобное чувство. Простите меня, я виновата, это правда, но, уверяю вас, я долго сомневалась. Есть ли способ искупить мою вину, дорогой Сеньор? Я готова на все. Может ли жизнь, исполненная преданности вам, вернуть мне ваше уважение? Нет такой жертвы, на которую я бы не пошла ради вас, я целиком отдаюсь в ваши руки. Будет ли вам спокойнее, если я уеду жить за границу? Скажите только слово, и я последую, куда вам будет угодно. Мое сердце переполняет благодарность за все то, что вы для меня сделали, и для меня было бы счастьем принять ради вас любую муку. Единственное, чего я боюсь, так это того, что вы сомневаетесь в искренности и глубине моей любви к вам. Заклинаю вас, напишите мне хотя бы пару строк! Я должна знать, что вы простили меня. Мой адрес: мадам Беланже, улица Лонай, Вильбернье, под Сомюром.