— Точно! — воскликнул он. — Вот здесь мы взошли на волшебную тропу, которая привела нас в деревню Магической Пыли!

Он всмотрелся сквозь чахлую листву. Вот она! Дорожка, сделанная из бревен и лиан и подвешенная к самым большим деревьям. Теперь она не петляла в воздухе, но ведь она уже не была волшебной.

Он взобрался на дорожку на ближайшем достаточно низком спуске и пошел по ней. Дорожка показалась ему небезопасной: она провисала под его весом и раскачивалась из стороны в сторону, но все же выдерживала. Как и положено, она привела его в деревню.

Он боялся застать там сцену печали. Но складывалось впечатление, что вся деревня, напротив, что-то празднует. Посреди деревни опять горел огромный костер, и вокруг него плясали мужчины и женщины.

Мужчины? Как они сюда попали? Ведь эта деревня состояла из одних женщин! Может, накатила очередная волна завоевания из Обыкновении и грубые мужчины ворвались в деревню беззащитных женщин?

Но похоже, никакой угрозы не было. Мужчины были, конечно, счастливы, но такими же казались и женщины. Бинк направился к деревне, выискивая глазами ее старосту, Троллу.

Когда он сошел с подвесной дорожки, его увидел мужчина.

— Привет, дружище! — окликнул его мужчина. — С возвращением! Кто твоя вдова?

— Вдова? — тупо переспросил Бинк.

— Ну, твоя женщина… до того, как ты попался горгоне. Вот уж она обрадуется, увидев, что ты вернулся.

Горгона! Внезапно Бинк все понял:

— Вы каменные люди! Потеря магии освободила вас!

— А тебя разве нет? — засмеялся мужчина. — Тогда ты лучше сначала встреться со старостой.

— С Троллой? — сказал Бинк. — Если она все еще здесь…

— Кому понадобилась Тролла? — спросил кто-то.

Это был огромный уродливый тролль. Просто обычный тролль — они все уродливые и огромные.

Рука Бинка потянулась к рукоятке меча:

— Я только хотел бы поговорить с ней.

— Ну и ладушки, — приветливо сказал тролль. Он сложил руки рупором и гаркнул: — Эй, сука, поди-ка сюда!

С дюжину девушек с опаской и удивлением оглянулись в их сторону, считая, что тролль обращается к кому-то из них. Бинк постарался спрятать улыбку.

— Да, горгона… — проговорил он, — А что с ней сталось?

— У, мы хотели ее подвесить, после того как… ну. сам понимаешь… — сказал тролль. — Она вообще-то симпатичная курва, если не считать змей вместо волос. Но она прыгнула в озеро и, пока мы сообразили, что там больше нет никаких монстров, была уже далеко. Последние, кто ее видел, говорят, что она направилась на север.

На север. К замку волшебника Хамфри. Бинк был доволен, что ей удалось скрыться, только волшебника она дома не застанет. Еще одна сторона той трагедии, виной которой был Бинк,

Услышав зов, к ним подошла Тролла.

— Бинк! — воскликнула она. — Все-таки получилось!

— Получилось, — мрачно согласился Бинк. — Я изгнал магию из Ксанфа. Я превратил его в Обыкновению. И теперь иду домой за наказанием.

— Наказанием! — воскликнула Тролла — Да ты всех нас освободил! Ты же просто герой!

А вот это была та сторона, о которой Бинк и не подумал.

— Значит, потеря магии вас не огорчила?

— Огорчила? — воскликнула Тролла. — Я огорчена, что мой муж вернулся, да еще с прекрасным аппетитом?

Она так крепко обняла своего тролля, что у нормального человека от такой ласки треснули бы все ребра. Но ее муж был в состоянии выдержать подобное, хотя казалось, что в его глазах на мгновение и мелькнуло беспокойство.

К ним подскочила грифоница.

— Чирик? — спросила она.

— А вот и ваша провожатая, освободившаяся от заклятия мидасовой мушки, — сказала Тролла. — А где ваш симпатичный грифон?

Бинк решил, что о бутылке лучше не заикаться:

— Он… занят. На самом деле это преобразованный человек. Он очень хорошо отзывался о леди грифонице, но он… просил передать свои сожаления.

Расстроенная грифоница отвернулась. Очевидно, у нее не было пары. Возможно, она вскорости и найдет себе друга, учитывая медленное изменение форм, которое происходит в таких волшебных существах. Бинк задумался, на кого будет больше походить ее суженый — на орла или на льва. А может, уже существующие грифоны сохранят свой нынешний облик, тогда какое у них будет потомство — орлята или львята? Допустим, Кромби выберется из бутылки, но сохранит облик грифона, сочтет ли он тогда эту грифоницу достойной парой для себя? И если да, то какое у них будет потомство? Отсутствие магии ставит не меньше вопросов, чем ее присутствие!

— Идем, мы устроим тебе королевский праздник, а ты нам расскажешь все до мелочей! — сказала Тролла.

— Я… я очень устал, — смутился Бинк, — лучше я не буду ничего рассказывать. Мой друг добрый волшебник пропал, то же и с кентавром, а воспоминания…

— Конечно, тебе надо отвлечься, — согласилась Тролла. — У нас есть несколько незамужних молоденьких девушек, дочерей старых жительниц деревни. Им в данный момент очень одиноко, и они могли бы…

— О нет, спасибо, — быстро отказался Бинк. Он уже и так разбил слишком много сердец. — Просто накормите меня и устройте на ночь, если у вас есть место…

— С местом трудно: наше население только что удвоилось. Но о тебе позаботятся девушки — им, по крайней мере, будет чем заняться. Они с удовольствием пустят тебя к себе.

Бинк слишком устал, чтобы спорить и дальше. Но, как оказалось, девушками были феи и эльфины, которые окружили его щекочущим самолюбие вниманием, но совсем не интересовались им как мужчиной. Из ужина они устроили настоящую игру — каждая своими руками клала ему в рот кусочек чего-нибудь вкусного, весело при этом воркуя. Они даже не позволили Бинку притронуться к тарелке — все приносилось по кусочку из соседней комнаты. Затем его уложили в кровать, сделанную из тридцати маленьких разноцветных подушечек, а в это время феи порхали вокруг и своими тоненькими, как паутинка, крылышками обвевали Бинка ветерком. Конечно же, вскоре феи больше не смогут летать, и их крылья отпадут, и они примут вид обыкновенских женщин, но пока они еще были очень миленькими. Бинк заснул, считая мелькавших вокруг него фей, которые начали играть в салочки.

Но утро опять вернуло его к реальности — к унылому возвращению домой. Он был доволен, что его поступок способствовал хоть этому маленькому доброму делу, возможно, об этом позаботился его талант, прежде чем исчезнуть вместе с магией, и тем самым снабдил его хорошим безопасным местом для ночлега. А вот что касается остального Ксанфа, какая надежда осталась ему?

Грифоница немного проводила Бинка, снова взяв на себя прежнюю роль, и он на удивление быстро оказался в мертвом лесу. Это было уже почти знакомое место. Теперь мертвый лес не очень-то и отличался от остального пейзажа Глухомани. Бинк поблагодарил грифоницу, пожелал ей всего хорошего и уже один направился дальше на север.

Его охватило чувство одиночества. Отсутствие магии было таким всеобъемлющим и гнетущим! Все мелочи, к которым он уже привык, исчезли. Не курился дедушкин дымок, не лились кукушкины слезки. Деревья больше не отводили своих веток с его пути и не защищались отпугивающим заклинанием. Все было безнадежно, как в Обыкновении. Он опять почувствовал усталость, и не только от ходьбы. Стоит ли вообще жить без магии?

А вот Хамелеоша остановится в своей средней, нормальной фазе, которую он любил больше всего: ни умная, ни красивая, а просто милая женщина. Да, какое-то время, пока не наскучит, он может прожить и с этим, если допустить, что ему позволят…

Бинк остановился. Он услышал стук, похожий на цоканье копыт по укатанной дорожке. Враг? Ему было почти все равно — хоть какая-то компания!

— Эй! — крикнул он.

— Да? — ответил ему женский голос.

Бинк бросился на звук.

Там, на утоптанной дорожке, стояла кентаврица. Она не была особой красавицей: бока тусклые, к хвосту налипли репейники — естественно, теперь дама не могла избавиться от них простым отгоняющим заклинанием, — а человеческий торс, хотя и явно женский, не лучшего сложения. За ней следовал жеребенок, он был не просто некрасив, а уродлив, если не считать гладкой лошадиной части. Лицом жеребенок очень напоминал…